Ольга Погодина - Джунгар. Небесное Испытание
" По весне пойду к Эрулену в жены!" - заявила она как-то, чем привела Илуге в растерянность и бешенство одновременно. Что это с ней происходит?
Мать вышла проводить их с Нарьяной. Одетая в одежду степняков, - кожаные штаны, поверх платье на поясе и нагрудник, - она, тем не менее, резко отличалась от всех, - узкой прямой спиной, горделивой посадкой головы, изысканным бледным лицом, не загрубевшим на степных ветрах. Белизной тонких пальцев. Глазами - огромными зелеными глазами на худом бесстрастном лице. Ицхаль Тумгор не стала голосить, как бывает, голосят женщины, провожающие сыновей в поход. Не стала плакать. Стояла и смотрела, неотрывно, невыносимо.
Илуге отвел глаза. Он еще не привык, что есть кто-то, кому он настолько небезразличен. Это порой даже пугало.
Путь на Пуп был, хоть не слишком длинен, а не сказать, что приятен. Зимой по степи можно идти только там, где снег по сопкам сдует, - в оврагах и долинах он лежит плотно, и лошади могут пораниться и сильно устают. Должно быть, важное дело затеяли шаманы, думал он, глядя, как перед ним ползет цепочка всадников. Чиркен, Джурджаган, Онхотой, - поехали все. Еще два десятка воинов - больше шаманы брать запретили, еще драка вспыхнет. О том, что именно Илуге - избранный Чиркеном кандидат, хан,судя по всему, не особенно распространялся. Однако,судя по коротким,острым взглядам, ощутимо царапавшим лицо, все и так догадались. Слишком многие события последних дней были так или иначе связаны с ним. Нарьяна старалась держаться в тени. Илуге отправил ее саму проситься на Тэнгэрин Утха - и вернулась она, улыбаясь до ушей, с согласием хана. Теперь и возразить было нечего.
Пупом степные племена называли ровную, почти идеально круглую долинку между пяти высоких округлых холмов, похожих на курганы неведомым воителям прошлых времен. Здесь сходились границы пяти племен, и с незапамятных времен кто-то объявил Пуп местом мира. Здесь торговали, устраивали замирения, если опасались нападений. Здесь шаманы проводили свои сборы. Здесь сватали приглянувшихся девушек из других племен. И рабами торговали - тоже здесь. Илуге помнил Пуп. Помнил свою ярость. Его напоили каким-то одурманивающим снадобьем, чтобы мальчишка не так рвался в своих веревках.
Сейчас долина была почти пуста, хотя весной походные юрты и табуны выставляемых на продажу лошадей заполняют ее всю - яблоку негде упасть. Каждому племени на Пупе отводилось свое,четко обозначенное место. Однако там, где вставало до сотни юрт, сейчас стояло всего лишь полтора десятка, и оттого долина казалась пустынной. Илуге огляделся. Еще не прибыли охориты и тэрэиты. Остальные подошли.
В центре долины стояла большая юрта, разрисованная причудливыми узорами - такую ставят на шаманский сбор.
Джунгары подошли к занимаемому ими северо-западному углу, отгороженному потемневшими от времени покосившимися слегами, и сноровисто принялись ставить юрты. Онхотой ушел. Чиркен и Джурджаган, наблюдая за работой других, неспешно разговаривали. Чиркен, надо сказать, на глазах преображался: ушли его быстрые движения, привычка вскидывать голову, горячась, выпаливать колкие слова. Он сейчас изо всех сил старался говорить медленно и весомо. Как дед. Получалось временами очень похоже. Рыжий Джурджаган возвышался над ним, как башня. Итаган выглядел как настоящий военный вождь, - высокий, с широченной грудной клеткой, огромными ляжками и ручищами, - такой, пожалуй, мог бы помериться силой и с Темриком в его хорошие времена. Однако, похоже, задиристым нравом не отличался. Илуге внутренне постыдился своей неприязни, - завидовал ведь. А теперь все дурные мысли враз куда-то испарились.
Раскинули юрты, и Нарьяна с ходу взялась готовить, чем вызвала дружелюбное поддразнивание. Она вообще мгновенно освоилась в мужском сообществе, и Илуге оглянуться не успел, как уже игралась с мечом против Азгана - и (это против опытного воина!) держалась на удивление долго. Остальные столпились вокруг, оживленно обсуждая приемы и раздавая советы, некоторые из них были весьма откровенными. Илуге, сказать по чести, было не до веселья. Не хотелось никому признаваться, но его грыз страх. Одно дело - идти в бой с человеком, а совсем другое…
К вечеру прибыли охориты, - слышно было, как они возятся, раскидывая свои юрты рядом.
Илуге не хотелось ни с кем обсуждать предстоящее испытание, и он притворился спящим. Нарьяну, впрочем, он обмануть не смог. Она без всякого стыда устроилась на ночлег рядом с ним, подвернулась под руку и уютно устроилась на плече. Илуге лежал,смотрел на мерцающие угольки, на искорки,улетающие в темное небо, на спины сидящих, которые по случаю балагурили вовсю. А потом все это стало куда-то уплывать…
Утро возвестил хриплый звук маральего рога, пронесшийся по котловине. Едва только светало, когда разноголосая толпа собралась у входа в шаманскую юрту. Рога прохрипели еще дважды, когда из юрты один за другим появились одиннадцать шаманов. Илуге не доводилось многих видеть, и он только сейчас понял, как молод Онхотой - больше половины были в его представлении глубокими стариками, а остальные - стариками наполовину. Даже Заарин Боо на их фоне выглядел молодым.
- Пусть начнется Тэнгэрин Утха, - сказал он просто, ударив в снег своим посохом. Костяная голова на набалдашнике скалилась насмешливо и жутко.
Илуге, приготовившийся к длинной затейливой речи, опешил: избранные воины один за другим уже начали выходить вперед. Он споткнулся, замешкался, и Нарьяна даже слегка толкнула его в спину. Одиннадцать воинов одиннадцати племен вышли в образованный остальными круг.
Илуге посмотрел на тех, с кем предстоит состязаться за право стать вождем всех племен. Все как один - воины. Большинство - бывалые бойцы, украшенные шрамами еще старых племенных войн, до последнего малого мира. Один, из ичелугов, - одноглаз, и, судя по свежему шраму, глаз он потерял где-нибудь на перевале Тэмчиут. Было еще трое молодых, - ойрат, тэрэит и увар, и Илуге мысленно вздохнул с облегчением. Старшие косились на них с некоторым пренебрежением, - ишь, юнцы сопливые, а туда же - в вожди! Однако, судя по характеру испытания, воистину выбирать будут духи.
Однако в первый день ничего не произошло. Всех выбранных воинов провели через обряд очищения - паровую баню, - и отправили по юртам. Илуге был даже разочарован - ему не хотелось провести еще ночь, изнывая от ужаса неизведанного. Пить арху им тоже было запрещено, и Илуге провел этот нескончаемый вечер, играя с Нарьяной в кости и безнадежно ей проиграв.
На второй день шаманы принесли жертвы и вымазали их кровью жертвенных животных. Это делается для того, чтобы запах их тел не выдал их на полях Аргуна, объснил Онхотой. Духи любят старую кровь, потому им надлежало провести следующую ночь в уединении, завернувшись в меха и ни с кем не разговаривая. Илуге думал, что никогда не заснет, но, как ни странно, провалился в сон сразу.
