Владимир Ленский - Странники между мирами
Эмери вышел из экипажа и пошел рядом. Кустер флегматично правил лошадкой и насвистывал, весьма фальшиво, какую-то мелодийку. Неожиданно Эмери остановился, ахнул, схватился руками за щеки.
Это было так не похоже на молодого господина, что Кустер натянул поводья.
— Что случилось?
— Гляди.
Кустер наклонился, посмотрел туда, куда указывал Эмери, но ничего интересного не заметил.
— Где?
— Вот здесь. Гляди внимательней.
Кустер выпучил глаза и перестал дышать. Постепенно он краснел, однако толку было немного: он по-прежнему ничего не понимал.
— Слезай с козел, — приказал Эмери. — Иди сюда. Стой здесь, смотри туда.
Господин и слуга встали плечом к плечу.
— Теперь видишь?
В пыли рос пучок травы. Свежая зелень блестела от росы, солнце поглаживало его с очевидным удовольствием.
— Ну, трава... — сказал Кустер. — Вы про это говорите?
— Да, да, — нетерпеливо отозвался Эмери. — Откуда здесь трава?
— Да выросла, откуда же еще! — сказал Кустер, по-прежнему не понимая, куда клонит хозяин.
— Вчера на этой равнине проходили скачки. Здесь вытоптали все. Оглядись по сторонам: где-нибудь еще на этом поле выросла за ночь хоть травинка?
Кустер послушно огляделся.
— Ну... нет, — сказал он наконец.
— А здесь выросло.
— Ну да, здесь выросло.
— Должна быть причина, — сказал Эмери.
— Ну да, должна, — повторил Кустер.
Лошадь тоже приняла участие в общих размышлениях и под шумок сжевала объект дискуссии.
— Когда Уида вчера упала с лошади, она расшибла губу, — напомнил Эмери. — Она все время вытирала кровь, рукой и волосами. Но пару капель, видимо, все-таки уронила.
Кустер прикусил губу, посмотрел своему господину прямо в глаза.
— Но ведь этого не может быть! — шепнул он.
— Почему? — прямо спросил Эмери.
— Ну, не знаю... Слишком странно.
— Эльфийская кровь, — сказал Эмери. — Единственное объяснение. Здесь упала ее капля — и сразу выросла трава. Поэтому Уида и разрисовала свое тело. Чтобы скрыть розы.
— Какие розы? — не понял Кустер.
— Такие... — Эмери вздохнул. — Когда эльф испытывает сильное волнение, на его коже проступают фигуры, сильно напоминающие розы. Уида разукрасила себя спиралями, кругами. Если ее кожа и расцвела узорами во время скачки, то этого никто не заметил. Мы с тобой решили, что она сильно загорела на солнце, обветрила лицо, но на самом деле она просто смуглая. И глаза у неё раскосые. Она — эльфийка.
Эмери медленно уселся обратно в экипаж. Кустер затоптал то, что осталось от пучка травы, выросшего из крови Уиды, и вернулся на свое место.
Бессвязные мысли вихрями носились в голове Эмери. Он отыскал настоящую Эльсион Лакар. Нашел и сразу потерял. Где теперь разыскивать Уиду? Надежды обнаружить ее на дорогах Королевства мало. Разве что она сама захочет с ним новой встречи.
Скорей всего, она — не принцесса. Дядя Адобекк ясно дал понять, что в качестве невесты для Талиессина была бы предпочтительней именно особа королевского происхождения. Эмери трудно было представить Уиду на троне, рядом с ее величеством правящей королевой. Впрочем, в том, что касается женщин, никогда нельзя знать наверняка.
Уида говорила о своей семье. Она знает, кто ее предки. Судя по тому, как быстро дала плоды капля ее крови, Уида — чистая эльфийка. У нее очень смуглая кожа. В полумраке не поймешь, насколько черная, но Эмери не сомневался: Уида достаточно темна.
Как же он мог не услышать в этой женщине эльфийскую музыку? Ту самую, что так явственно различима в королеве? Должно быть, разгадка проста — она кроется в шумной симфонии праздника, которая поглотила все его существо.
— Едем, — сказал Эмери, обращаясь к своему спутнику.
— Куда?
— Как я и говорил: на север. И не вздумай завезти меня еще куда-нибудь! Даже у твоей наглой фамильярности должна быть мера, иначе твоя жизнь приобретет исключительно печальные оттенки.
На это Кустер сказал:
— Вы во мне не сомневайтесь, мой господин: я для вас что угодно теперь сделаю. Так и знайте — что угодно!
И вновь фальшиво засвистел.
Глава девятнадцатая
КУКЛА, ПО ИМЕНИ ЭЙЛЕ
Тандернак открыл глаза и сразу вспомнил: сегодня. В присутствии двора, в малом зале для аудиенций королева вручит ему табличку с отпечатком своей ладони. Это произойдет сегодня. Дело решилось в его пользу еще несколько дней назад: все предоставленные Тандернаком свидетели дружно рассказывали о том, каким трудным было их путешествие, как намаялись они в дороге, в том числе и от скверной еды, и каким истинным домом для путника является любой постоялый двор, на котором красуется вывеска Тандернака — взнузданная свинка с девочкой в седле.
Сам Тандернак произвел на королеву благоприятное впечатление во время коротенькой личной аудиенции. Королева выглядела величавой: темное платье, скрадывающее фигуру, зрительно увеличивало ее рост, убранные в тугую прическу и скрытые сеткой волосы заставляли взгляд сосредотачиваться на ее лице. Тандернак с изумлением отметил, что черты королевы неправильны, почти некрасивы: раскосые глаза, словно бы искусственно растянутые к вискам, длинный нос, резко очерченный рот.
Но она и не имела намерения быть красивой. Она лишь посмотрела на него рассеянно — мысли ее были заняты совершенно другими делами — и медленно кивнула.
Тандернак. Владелец постоялых дворов. Добросовестный хозяин. Отличная кухня, мягкие постели, чистота, заботливая прислуга. Очень хорошо. Королевству нужны такие люди. Разумеется.
Пожалуй, он даже понравился ей. Не так, как нравились другие, также удостоенные дара ее руки, нет. Те — торговцы тканями, например, — вели себя иначе: показывали ей товар, рассказывали о долгих путешествиях. Королеве было интересно с ними. Она приказывала подать легкого вина и сладких фруктов, усаживалась со своими просителями на низкие диванчики, и заканчивалось тем, что они начинали смешить ее разными историями из собственной жизни.
Тандернак, напротив, старался не привлекать ее внимания к своей персоне. Был крайне сдержан, собран, деликатен. Как всякий хороший трактирщик, отлично знал свое место и не досаждал клиенту. Во всяком случае, так это выглядело.
Эта неназойливость тронула королеву, и она назначила ему аудиенцию на следующий день.
Скрывая ликование, Тандернак почтительно склонился в поклоне и осторожно исчез — почти испарился; во всяком случае, королева не отметила мгновения, когда он скользнул за дверь.
Итак, это случится. Человек, пробивавшийся наверх с такими потерями, ценой таких усилий, достиг наивысшего успеха. Теперь больше не будет судорожных рывков, теперь дорога пойдет плавно. Знак Королевской Руки — это волшебный ключ к любой двери.
