Семара - Зарницы смуты
Девушка ненадолго остановилась. Дыхание паром вырывалось изо рта, холодный пот выступил на лбу и спине. Она знала - нет ничего опаснее, чем вспотеть на морозе. Следовало бы скинуть плащ, он сделался тяжелым от налипшего на полы снега, от растаявших снежинок, впитавшихся в толстую шерсть, но тащить его все равно пришлось бы на себе, так что Тай решила продолжить путь. Колдунья жевала снег, когда сильно хотелось пить, однажды даже обтерла им лоб и щеки. Лицо горело, идти становилось все труднее и труднее. Тайдеона привалилась к стволу орешника. Дикого, покрытого сверкающими льдинками и серым лишайником.
- Это... тяжелее... чем казалось вначале, - пробормотала колдунья, закрыв глаза.
Она пожалела, что не так сильна в лекарском ремесле, как некоторые ее сородичи. Вернее, абсолютно бессильна. Здесь даже крылась какая-то злая насмешка судьбы: Тай легко может снести с лица обжитых земель дом, а вот восстановить собственные силы - нет. Конечно, можно было бы днями напролет просиживать в библиотеках университета, не вылезать из тренировочных комнат и все свободное время тратить на изучение человеческого тела и всех возможных способов его излечения, но это так скучно!
Тайдеона с удивлением обнаружила, что умудрилась задремать. Стоя, как лошадь. Узлы выскользнули из пальцев, шлепнулись в сугроб. Капюшон спал с головы, волосы покрывали мелкие снежинки, что ни с того ни с сего начали сыпать из тяжелой, рыхлой тучи.
Девушка оттолкнулась от ствола и поплелась дальше. На несправедливости жизни можно жаловаться сколько угодно, а идти надо. К тому же снежинки начинали сыпать чаще. Так и метель разыграться может...
И тут Тайдеоне показалось, что неподалеку скрипит снег и раздается звонкое пение. Нет, не показалось - немного поодаль, где меж рядов деревьев виднелся просвет, ярко горел огонек. По сугробам, ловко семеня ножками в нелепых обмотках, на снегоступах из лапника шла девочка. Тулуп на ней был неказистый, но, это сразу стало заметно, теплый. Шапка беличьего меха, за спиной - плетеная из ивовых прутьев котомка. В одной руке большой фонарь, в другой большая и толстая палка.
- Эй! - крикнула Тай, подивившись, насколько сильно охрипла. - Девочка, подожди!
Дите остановилось, недоуменно посмотрев на источник шума. Их разделяло порядка двадцати шагов, так что тщательно рассмотреть друг друга они не могли. К немалому удивлению колдуньи, девчушка не испугалась незнакомки, не бросилась бежать, как поступило бы большинство детишек ее возраста, а остановилась, приподняла над головой фонарь и покачала им.
- Идите ко мне! - крикнула она. Голосок звенел как хрустальный колокольчик.
Тайдеона чувствовала себя немного глупо, когда неуклюже пробиралась к ней. Взрослая девушка, почти женщина, а так обрадовалась встрече с какой-то соплячкой, которая в младшие сестры ей годится. Но главное: появилось странное чувство защищенности от вечернего леса, холода и, чего всегда больше всего боялась Тайдеона, - одиночества. Любую напасть можно пережить, когда рядом есть друзья и любимые. На них можно сорвать злость, обвинить в собственных провалах и, к чему она прибегала крайне редко, поплакаться в жилетку. Они всегда поймут и простят, разделят ношу.
- Фу, - Тай утерла жестким рукавом распаренное лицо. - Никогда бы не подумала, что на морозе можно так вспотеть. Да от меня пар валит! И воняет, наверное, как от лесоруба.
Девчушка улыбнулась. Зубы белые, остренькие, как у белочки, курносый нос, крупные изумрудного цвета глаза. Она втянула носом воздух, ответила, чуть подумав:
- Нет, от лесорубов пахнет лучше. Хвойной смолой и стружками. А от вас, тетенька, чем-то сладким... слишком сладким, надо сказать.
Теперь настала очередь улыбаться Тайдеоне. Ей эта девчушка уже нравилась - такая за словом в карман не полезет, не то что тихоня и зубрила Клифорт. Именно от серых мышек следует ждать беды или подлости, за ними не станет! А человек, вот так открыто улыбающийся, и не стесняющийся говорить незнакомке правду в лицо, не обманет.
- А что это вы, тетенька, делаете в лесу? - девочка нахмурила брови, став до забавности похожей на взрослую даму, отчитывающую нерадивое дитя. - Разве вы не знаете, что по ночам здесь опасно? Тут волки и горные кошки.
- Поверь, дорогуша, мне совершенно ничего не грозит. Для котиков и волков я гораздо опаснее, чем они для меня. А вот что здесь делаешь ты?
- Яйца собирать ходила, - важно ответила та. - Дубовицы, это птички такие, вечером улетают из гнездовий. Только тогда можно подобраться к яйцам. Они крупные и вкуснее куриных. Вот.
Она каким-то невообразимым движением вытащила из корзины большое пятнистое яйцо в шершавой скорлупе. Затем, когда сочла, что незнакомка достаточно на него насмотрелась, спрятала обратно.
- А волков я не боюсь. У меня палка есть. Да и вообще, не трогают они меня. Никогда.
Тай изумленно приподняла бровь. Девочка привирала, что, несомненно, поднимало ее в глазах колдуньи.
- Ну, раз так, ты меня защитишь, - улыбнулась Тайдеона. - Я ищу Березовый Пригорок, ты, случаем, не оттуда?
- А то! - кивнула девочка. - Здесь больше никто не живет. Только лагерь охотников неподалеку и наша деревня. Меня, кстати, Эрда зовут.
- Очень приятно, Эрда. Я - Тайдеона. Маг.
Девушка открыла рот, да так и осталась стоять, недоуменно разглядывая незнакомку. Видно, даже такие бесстрашные болтушки и живчики боятся магии. Народ обжитых земель запуган Бурей, даже минувшие столетия не смогли исправить этого. А в глуши, куда новости из больших городов почти не доходят, этот страх намного глубже.
- Боишься? - с вызовом спросила колдунья.
Этот ход себя оправдал. Девчушка хмыкнула, гордо выпятила нижнюю губу и произнесла:
- Я никого не боюсь. Мой отец - лучший воин в деревне. Брат - зоркий стрелок. А мать - красавица. Разве может меня испугать простой маг?
- Простой - нет. А я не совсем простой. Смотри, какая могучая магия! - Тайдеона скосила глаз к носу. Девчушка захихикала. - Ладно, Эрда, давай-ка поспешим в деревню. Я устала, замерзла и есть хочу. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя слопал в лесу голодный маг?
Они выбрались к озеру на диво быстро. Оказалось, что Тай шла совершенно в другую сторону. Над темною водою стелился вязкий пар, у травянистого берега снег таял, впитывался в землю, образуя настоящую топь. Там было много старых, дряхлых плакучих ив, склонивших ветви к озерной глади. Воздух был горячим, влажным и неприятным. Да и само озеро производило какое-то гнетущее впечатление.
Деревня оказалась крупной. Больше тридцати домов. Здесь же была настоящая дубильня, кузница, два больших каменных амбара и пасека за оградой. Дома немного отличались от тех, что Тай со спутниками видели на севере. Народу хватало, несмотря на надвигающуюся ночь, по улицам шныряла ребятня. В загоне громко мычали коровы и блеяли овцы. Было шумно и светло.
