Андрей Астахов - Рунная птица Джейр
- Я понимаю ее. Что может быть страшнее, чем хоронить детей?
- Эта боль может сделать ее слабой. Мы не вправе ставить под угрозу судьбы мира, поддаваясь чувствам, даже таким святым и понятным.
- Материнская любовь всегда такова, Зерре, а уж в конце времен - особенно.
- Я знаю. Как и женская любовь вообще. И я благодарю Митару, что в эти дни ты со мной. Без тебя я впал бы в отчаяние.
- Знаешь, муж мой, когда я слушаю тебя, то совсем не испытываю страха, - Шаста улыбнулась. - Мы прожили с тобой счастливую жизнь. Я совсем не боюсь смерти. Одного хочу - чтобы и в солнечных долинах Вартхейма я была рядом с тобой и нашими детьми.
- Таким же старым и немощным?
- Нет, ты будешь таким, каким я встретила тебя когда-то. Юным, с золотыми вьющимися кудрями и огненным взглядом. Великим магом и воином.
- Шаста, как я люблю тебя! - Зерре прижал руку жены к своим губам. - Мою девочку с черными косами и сияющими зелеными глазами, нежную и прекрасную, как сон. Я тоже умру счастливым, если так суждено. Но этот мир не должен умереть.
- Он не умрет, - прошептала Шаста. - Птица споет свою песню. Я верю...
Глава 5
Плоские поросшие сосновыми лесами холмы закончились, начался край настоящих гор - высоких, покрытых вечными снегами, подпирающих серое небо. Где-то в этих местах проходила граница с Йором - самой северной провинцией империи.
Дорога, по которой они ехали все последнее время на север, закончилась в Тогфалле - маленькой деревне, расположенной в красивой долине. Варнака здесь знали: хозяин корчмы "Эль и окорок", в которой они остановились на ночлег, встретил охотника вполне по-дружески.
- Рад видеть тебя живым и невредимым, Варнак, - сказал он, наливая гостю превосходное пиво местной варки. - Особливо потому, что едешь ты с юга. До нас уже дошли вести о том, что творится в Кревелоге. Неужто все это правда?
- Правда, Греда, правда, - Варнак сделал глоток пива. - Совершенная правда.
- Что, всем нам теперь каюк? - Трактирщик почесал кончик носа. - Сказать по правде, хочу еще пожить. Младшую мою замуж выдать, ее детишек понянчить. Пивка с друзьями попить под жареную свининку, в шары на свежем воздухе поиграть.
- Трудный вопрос ты мне задаешь, Греда. Поживем - увидим.
- Компания у тебя интересная. Сиды, гляжу - я их лет двадцать уже не встречал. А тот малый вроде как рыцарь.
- Ты лучше нам две комнаты приготовь, - ушел от ответов Варнак. - На одну ночь.
- Комнаты есть. Нынче у меня никто не останавливается, приезжих в Тогфалле нет. Все сделаю. И ужином вас покормлю. Такого ужина вы, ей-бо, давно не едали.
- Это дело, - Варнак усмехнулся. Греда мог ничего не говорить: второй такой таверны как "Эль и окорок" на сто лиг окрест не было. Здесь были лучшие постели, самая вкусная печеная свинина, самое душистое пиво и самые приемлемые цены.
- Грейтесь пока, я жене и дочке скажу, чтобы стол накрыли, - сказал трактирщик. - Угости своего товарища пивом, пусть попробует. А для девушек я хорошее вино в погребе подыщу.
Варнак сделал еще глоток пива и посмотрел на своих спутников, расположившихся в трапезной. Молодые сиды и Кайлани сели на длинную лавку поближе к огромному жарко растопленному камину, грея руки - было видно, что за день они сильно замерзли. А рыцарь устроился в углу, под пучками развешенных для сушки трав, оперевшись спиной о бревенчатую стену и вытянув ноги.
- Эй, сударь, иди сюда! - позвал его Варнак.
Эндре был удивлен - за последние дни охотник ни разу не заговаривал с ним первым. И вдвойне удивился, когда Варнак предложил выпить с ним пива.
- С удовольствием, - ответил Эндре, взяв свою кружку. Пиво было свежее, с шапкой душистой пены, пахнущее горными травами и свежим хмелем. Рыцарь с наслаждением отпил из кружки и посмотрел на Варнака.
- Уже завтра будем в Оплоте, - сказал охотник. - Так что готовься - завтра решится твоя судьба.
- Я всегда готов к смерти, - беспечно ответил Эндре, - и к радостям жизни тоже.
- Ты и вправду сын Маларда?
- Думаю, ты сам прекрасно знаешь ответ. И потом, разве это так важно?
- Для меня - нет. Но для Наставников это может быть важно.
- Я Эндре Детцен, сын своих родителей, - рыцарь отпил еще пива. - Да, во мне течет кровь Маларда. И я не вампир, как ты, может быть, думаешь.
- Ты ничего не знаешь о вампирах. Так что позволь мне иметь свое мнение.
- Конечно. Это все, что ты хотел мне сказать?
- Нет, - Варнак говорил вполголоса, чтобы его слова не могли услышать Кайлани и сиды. - Если Наставники все же сочтут, что ты будешь нам полезен, хочу сразу предупредить тебя - держись подальше от Кайлани.
- А, вот почему ты решил угостить меня пивом! - усмехнулся Эндре. - А если я скажу тебе, что Кайлани мне очень нравится?
- Она никогда не ответит тебе взаимностью, запомни.
- С чего бы такая уверенность?
- С того, - глаза Варнака стали злыми. - Ты слышал, что я сказал.
- Ссоры ищешь? Так я готов дать тебе сатисфакцию. Можем прямо тут, можем выйти.
- Я бы с удовольствием. Но на глазах Кайлани не буду с тобой драться. Все-таки она спасла тебя - может, зря. Но если Наставники примут решение, я к твоим услугам.
- Так ты тащишь меня в этот ваш Оплот, чтобы решение о моей казни приняли другие? - Эндре хлебнул пива. - Странно. Если ты так уверен, что я вампир, с чего бы тянуть?
- Мне он не нравится, - отозвался Мгла. - Слишком упертый. Давай прикончим его?
- Я не уверен, что ты вампир. Для вампира ты слишком необычен. Ты спокойно разгуливаешь при свете дня, в твоей внешности нет особенностей, выдающих вампира. Ты чувствуешь тепло, холод и боль: обычно настоящие вампиры на это не способны. Но я знаю, что с тобой что-то не так. Что-то, не позволяющее мне называть тебя обычным человеком. Ты выпил Черный эликсир и остался в живых - это уже невероятно. В тебе живет какой-то дух, который вселился в тебя как раз в то время, когда ты умирал от яда Маро - это еще невероятнее. Я знаю, что такое яд Маро, и что он делает с человеком. - Хочешь сказать, что ты всезнающ, как Творец?
- Нет. И не обо мне разговор - о тебе. Кайлани мне говорила, что ты зарубил бывшего придворного астролога. Я много слышал о Рине Модовски и знаю, что он был темной личностью и якшался с Серым братством. Герцог Малард держал его при себе из благодарности, но в то же время боялся этого человека, и правильно делал - Модовски был из тех, кто продадут за медную монету.
