Роберт Хайнлайн - Иов, или Осмеяние справедливости
«С помощью терпения и большого количества слюны слон может победить тучу москитов». Такая работа, следовательно, требует масштабного подхода. Сможешь ли ты сработать не хуже того слона? Святой Алек, эта мысль весьма далека от святости. Что же случилось с твоей верой? Возможно, ощущается влияние сей нечестивой местности? А, ладно, чего уж теперь беспокоиться из-за каких-то там жалких грешков! Ведь сейчас не надо бояться, что за свои грехи ты можешь попасть в ад. Ты и так стоишь у его порога; больше того — можно сказать, ты уже в нем. Грубо говоря, через три секунды ты превратишься в маленькое жировое пятнышко. Прощай, Марга, моя любовь! Жаль, я так и не успел угостить тебя горячим фадж-санде. Сатана, прими мою душу. Иисус — штрейкбрехер…
Они изловили меня, как бабочку. Но тут бабочке потребовались бы асбестовые крылья, чтобы спастись так, как я: мои штаны уже начали дымиться. На берегу кто-то окатил меня ведром воды.
— А ну-ка, подпиши поскорее эту квитанцию!
— Какую еще квитанцию? — Кто-то совал мне под нос листочек бумаги и вечное перо. — А зачем мне ее подписывать?
— Положено подписать. В подтверждение того, что мы спасли тебя от бездны огненной.
— Мне надо посоветоваться с адвокатом. Без него ничего не подпишу.
Последний раз, когда я что-то подписал, это стоило мне четырех месяцев мытья грязной посуды. Теперь же я не мог позволить себе согласиться даже на два месяца — мне надо было немедленно заняться поисками Маргреты.
— Не будь идиотом. Ты что, хочешь, чтоб мы тебя швырнули обратно?
Второй голос произнес:
— Ладно, брось, Берт. Попробуй для разнообразия сказать ему правду.
(Берт? Первый голос показался мне знакомым.)
— Берт?! Что ты тут делаешь?
Друг моего детства, тот самый, что разделял со мной литературные увлечения фантастикой: Верн и Уэллс, Том Свифт — «барахло», как назвал это чтиво брат Дрейпер.
Владелец первого голоса пригляделся ко мне.
— Да будь я содомский бабуин, если это не Стинки Хергенсхаймер!
— Во плоти.
— Ну, будь я вечно проклят! А ты мало изменился. Род, давай-ка растянем сетку заново; это, понимаешь ли, не та рыбка попалась. Стинки, мы тут из-за тебя лишились неплохой мзды. Мы, знаешь ли, ловим святого Александра.
— Святого кого?
— Александра. Какой-то психованный святой — должно быть, ирландец — выбрал дорогу через задворки. И почему он не взял семь-сорок-семь, один Бог знает. Мы у бездны пассажиров, как правило, не обслуживаем. Так что вполне вероятно, что из-за тебя мы потеряли важнейшего клиента: подвернулся ты нам под руку как раз тогда, когда мы ждали этого святого. Придется тебе это компенсировать.
— А как насчет той пятерки, которую ты мне должен до сих пор?
— Ну, парень, у тебя и память. А по нашим правилам долги тут требовать не полагается!
— Покажи мне, где это сказано в ваших адских сводах законов! Кроме того, в данном случае срок давности неприменим. Ты вечно отмалчивался, когда я напоминал тебе об этой пятерке. Так что пять баксов, да ежеквартально шесть процентов, да за… за сколько же лет?
— Оставим это на потом, Стинки. Надо постараться не упустить святого.
— Берт!
— Сказал — потом, Стинки!
— А ты помнишь мое настоящее имя? То, которое мне дали родители?
— Ну, почему же… АЛЕКСАНДР!!! Нет, Стинки, быть того не может. Господи, тебя же чуть не выкинули из твоего вшивого библейского колледжа уже после того, как ты вылетел из Ролла! — На его лице выражались боль и недоверие. — Ну не может же жизнь быть столь несправедлива!
— Пути Господни неисповедимы, когда он творит свои чудеса. Познакомься со святым Александром, Берт. Хочешь, я благословлю тебя? Вместо мзды, я имею в виду.
— Мы тут берем наличными. И вообще я тебе не верю!
— А я верю, — вмешался второй, которого Берт называл Родом. — И буду рад получить ваше благословение, отец: меня еще святые не благословляли. Берт, на дисплее дальнего предупреждения ничего нет, и, как ты знаешь, на наше дежурство намечалось лишь одно прибытие по баллистической — так что он должен быть святым Александром.
— Да не может того быть! Род я отлично знаю этого типа! Если он святой, значит, я — розовая обезьяна.
С безоблачного неба ударила мощная молния. Когда Берт поднялся с пола, одежда на нем висела свободными складками. Однако она ему уже была не нужна, поскольку он весь оброс розовым мехом.
Обезьяна бросала на меня негодующие взгляды.
— Разве можно так обращаться со старым другом!
— Берт, я не виноват. Во всяком случае я ничего такого делать не собирался. Просто вокруг меня все время происходят чудеса, хотя я их не творю.
— Отговорки! Если бы я болел бешенством, с удовольствием тебя сейчас укусил бы.
Через двадцать минут мы уже сидели за столиком в кабинке прибрежного бара, пили пиво и ждали чародея, известного как эксперт по проблемам форм и образов. Я рассказывал, зачем прибыл в ад.
— Так что мне необходимо ее найти. Во-первых, придется проверить бездну. Ведь если она там, нельзя терять ни минуты.
— Нет ее там, — буркнул Род.
— Да? Надеюсь, ты можешь доказать это? Почему ты так говоришь?
— Да там никогда никого и не было. Все это белиберда, придуманная для того, чтобы держать мужиков в рамках. Конечно, уйма всякого hoi polloi[103] прилетает сюда по орбите, и какая-то часть падает в бездну, так что здешнему управляющему пришлось натянуть сетку, за которой мы с Бертом присматриваем. Но падение в бездну никакого вреда душе не приносит… Разве что напугает до родимчика. Горячо, конечно, так что душа вылетает оттуда еще быстрее, чем слетела… но совершенно невредимая. Огненная ванна только излечивает от всех видов аллергий, если таковые имели место.
(В геенне огненной никого нет? Никакого вечного горения в адском пламени? Какой это был бы удар для брата «библейского» Барнаби… И для множества других, которые торгуют своим товаром, пугая именно адским пламенем. Но я тут был не для того, чтобы обсуждать проблемы эсхатологии с двумя погибшими душами — я пришел спасать Маргу.)
— Этот управляющий, о котором вы говорите… это эвфемизм для Дьявола?
Обезьяна (я говорю о Берте) пискнула:
— Если имеешь в виду Сатану, так и говори!
— Именно его.
— Не-а. Управляющий города — мистер Ашмедай. Сатана никогда не пачкает рук работой. А зачем ему? Он же владелец этой планеты.
— Значит, это планета?
— А ты думал, комета? Погляди-ка в окошко. Красивейшая планета во всей Галактике. И самая ухоженная. Змей нет, тараканов нет. Чиггеров нет. Ядовитого плюща — тоже. Нет налоговых инспекторов. Крыс нет. Рака нет. И проповедников тоже нет. И на всю планету только два адвоката.
