Макс Каменски - Любовь
Бежавших предателей настиг Даратас с Гердой. Без лишних предупреждений, Даратас превратил их тела в лёд. А затем драконица растопила их нескольким огненными плевками в назидание остальным. И почему-то Оля была уверена: замороженные люди чувствовали, как плавились их тела в жерле пламени.
Битва на Гряде затягивалась. Отряды подходили медленно, сбивая намеченный Строгоновым график. Главнокомандующий ругался, сыпал проклятьями, но продолжал ждать. Он оставался в самом пекле и помогал сражающимся либо мечом, либо магией. Последнее подбодрило воинов: никто и не знал, что главный обладает магическими навыками. Из услышанных Олей разговоров, многие вояки видели в этом добрый знак.
Через туннели ушло не меньше четырёх тысяч воинов. Чтобы ни случилось в плавании через море, у беженцев будет кое-какая защита. У входа в спасительные катакомбы оставалось ещё не менее пяти сотен, задерживалось примерно полтысячи. Таким образом, жуткая сеча на Смоляной гряде унесла больше пяти тысяч жизней. Для Гипериона эти потери были катастрофическими. Но в общей массе ужаса, обрушившегося на мир в последние годы, эта битва была лишь каплей.
Ночью враг насел сильнее некуда: защитники стали нести большие потери. В эти тяжёлые часы со славой сложили головы многие храбрецы. Погиб и несгибаемый Ольден, ушло из жизни ещё несколько памятных Оле по знаменитым сотням Яра бойцов. Сама девушка была ранена в нескольких местах, особенно глубоко на левом предплечье. Но, перемотав раны грубыми кусками ткани, содранными с мёртвых тел товарищей, Оля вновь и вновь бросалась в бой: сражаясь, она пыталась заполнить невероятную пустоту, засевшую в душе. Искать Яра она не пыталась. Это было бессмысленно.
В какой-то момент Даратас несколько раз обрушил огненные вихри на гряду, разметав нападавших и позволив изнеможённым защитникам перевести дух. Сам же маг спикировал к гряде, спешившись рядом с едва стоящим на ногах Строгоновым.
– Всё, больше нет времени, – объявил Даратас. – Сейчас защита рухнет, и я воспользуюсь последним средством. Это даст нам шанс покинуть материк. Уводи всех, кто здесь.
– Ещё не меньше двух сотен не подошли, – попытался возразить тяжело дышащий Владимир.
– Уводи, – коротко и сухо приказал маг. Ему было виднее.
Строгонов, склонив голову, сделав пару глубоких вдохов, и решил объявить приказ, как…
Стоящей рядом с Гердой Оле показалось, что она на краткий миг ослепла. Яркая вспышка света на миг полностью лишила её зрения. А последовавший затем грохот – слуха.
Только спустя время Оля поняла, что лежит на обуглившейся земле, и кожа на её лице лопается от стоящего в воздухе жара. Дракон? Строгонов? Даратас? Где они?
Сознание медленно-медленно возвращалось к воительнице. Зрение поначалу отсутствовало: только белая пелена. Но затем постепенно, с невероятным трудом, окружающий мир отражением явился перед глазами Оли. И заставил девушку задрожать от страха.
Над Смоляной грядой нависла тьма. Нет, ночь давно вступила в свои права, но то, что сейчас вихрем вилось над окровавленными камнями, было куда чернее, куда ужаснее. Это была частичка истинного, первородного ничто!
И тьма кружилась подобно смерчу, расшвыривая бывшую гряду в щепки. А внутри чудовищной воронки стояли Даратас, рядом Строгонов, а чуть далее – мускулистая чёрная драконица Герда. Оля лежала чуть позади них, опершись на локти. Но взгляд девушки приковала другая группа.
Поодаль от командиров защитников стоял… Нет. Это неправильное слово. Про ЭТО в принципе нельзя сказать, стояло оно или нет. Оно вроде бы существовало в какой-то момент времени в этом пространстве, в то же время постоянно мерцая, меняя позы и выражение обезумевшего лица, черты которого и не были постоянными. Нечто нельзя назвать и тенью: внутри танцующего, пылающего, мерцающего явно виднелась фигура человека.
Рядом с «нечто» стальной скалой возвышался рыцарь в белоснежных доспехах. Опершись на воткнутый в землю длинный меч, он спокойно смотрел на противостоявших врагов. Его каменное лицо ничего не выражало. Вообще ничего – пустоту.
А в шаге от белого рыцаря стоял Яр. Его синие глаза пылали ненавистью. И она была устремлена на Олю, сжавшуюся комком на земле. С изуродованным ожогами лицом.
– Неплохо, Даратас. С момента нашей последней встречи ты возмужал, – металлический звон, не голос. Как из него получались слова, непонятно.
– Благодарю. Не без твоей помощи, Мерлон, – спокойно ответил маг. Он стоял чуть впереди Строгонова и Герды, сжимая в руках посох. Его набалдашник сиял багровым светом.
– Мерлон? – нечто задумалось. – Да, так звали меня когда-то. Песчинку, ничтожную частичку информации. Надеюсь, ты понимаешь, насколько бессмысленно питать иллюзии по поводу будущего. Верить и надеться.
– В какой-то степени, – голос мага был бесцветным.
– Хорошо. Теперь убирайся.
Странно, но в отличие от своих слов, нечто не дало возможности магу уйти, а наоборот, атаковало. Даратас не пропустил удара: потоки тьмы и огненно-рыжее пламя из набалдашника и пасти Герды встретились и с грохотом отлетели друг от друга. Названный Мерлоном вступил с магом в поединок.
Белый воин растворился в воздухе, а затем возник рядом со Строгоновым. Если бы не магический щит, удар рыцаря развалил бы главнокомандующего пополам. Но тот среагировал молниеносно и ответил белому потоком лиловых искр, которые, впрочем, не причинили рыцарю вреда.
Яр тем временем, не обращая внимания ни на бушующий хаос магии, ни на гремевшие повсюду взрывы, ни на воронку тьмы, шёл прямиком к Оле.
Девушка не шевелилась. У неё не осталось сил. Даже оружие куда-то затерялось. Ей нечем было защититься.
Асассин навис над девушкой, подобно горе. Их глаза встретились. Оля была не в силах отвести взгляд. Даже от синего огня, полного ненависти.
Странно, но девушке на какой-то миг стало неловко перед Яром. Из-за Дожо.
Яр вытащил из-за пояса кинжал и опустился перед Олей на колени. Несколькими быстрыми движениями он срезал доспехи с неё (сталь резала выдубленную кожу как масло!), сорвал одежду, оставил девушку голой перед собой. Кровь из обожжённых ран на лице Оли текла ей на шею, на белую грудь.
Яр опустил кинжал к горлу девушки, медленно, не нажимая, повёл острием вниз, оставляя по пути лезвия красную полосу. Всё время асассин смотрел девушке в глаза. Та часто дышала, приоткрыв разбитые губы и не отводила взор. Не сопротивлялась.
Кинжал продолжал опускаться, остановившись только немного ниже пояса. Яр слегка надавил и холодная сталь спокойно рассекла нежную кожу и погрузилась в плоть девушки. Та застонала, сжала губы, но не отвела глаз. Кровь бурным потоком потекла несчастной на живот. Яр же стал медленно вести кинжал выше, методично разрезая тело девушки. Он делал это медленно, слушая её стоны и частое дыхание. Он делал это с невероятной любовью и наслаждением.
