Дмитрий Таланов - Раксис
— Видимо, этих гарантий оказалось недостаточно, — осуждающе произнесла некрасивая дама.
Хавелок бросил брезгливо:
— Значит, Диаманда Карьети проявила собственную инициативу, я тут ни при чем!
Судья хотела что-то спросить, но Джокер ее опередил:
— Как именно вы гарантировали то, что говорите?
Хавелок скосился на Джокера и открыл рот. Потом закрыл и переступил на месте. Затем он достал платок и вытер пот со лба. Судья произнесла строго:
— Подойдите к барьеру.
Хавелок медленно шагнул к барьеру. Тоскливо оглянувшись на входную дверь, он положил ладони на пластины. Эмпарот уже стоял с другой стороны. Почти сразу в зале раздался его высокий торопливый голосок:
— Помещение Хранилища, двери закрыты. Перед ними две собаки, еще четыре уходят в тоннель. Рядом мужчина с открытой железной книгой. Высокий, лицо узкое, щеки впалые, нос с горбинкой, рот тонкий…
Брови судьи полезли на лоб. Присяжные, казалось, были удивлены не меньше. Даже невозмутимый Вайларк едва заметно подался вперед, ловя каждое слово эмпарота. У Сашки гулко заколотилось сердце — примерно этого момента он ждал.
— …Опасность, скользкая рукоять меча. Открытый проход, за ним туман. Звери. Из тумана вылетают звери плюс два лагара, влетают в тоннель. Команда, собаки блокируют выход. Книга закрыта, снова открыта. Пение, новый проход в башню. В тоннеле слышен собачий лай, визг. Звери бегут назад, влетают в башню, книга захлопнута, проход исчез… В тоннеле кровь, одна собака мертва. Облегчение, торжество.
«Сейчас!..»
Преодолевая ком в горле, Сашка прошипел в склоненную над барьером спину:
— Зачем вы убили музыканта, Мастер?
Произнес он это синхронно с Андреем, слово в слово, разве что Андрей сказал «артиста». Хавелок дернулся словно от удара током и следом дернулся эмпарот.
Судья гневно посмотрела на ребят, а эмпарот проговорил скороговоркой:
— Он снимает со стены цепь, быстро прячет в карман. Ирония, усмешка. И…
— Протестую! — визгливо крикнул Хавелок в лицо судьи, отпрянув от барьера. Он выставил в сторону Сашки костлявый палец. — Этот, с позволения сказать!
Хавелока трясло, палец его ходил ходуном.
— Я в курсе, что он нарушил процедуру, — прервала его судья. — Но кажется, он знал, что делал.
Гнева на ее лице не было в помине, когда она последовательно посмотрела на Андрея с Сашкой, затем на эмпарота. Съежившийся, с опавшим лицом, эмпарот уже сидел на скамье и с закрытыми глазами жадно пил что-то из бутылочки, которую достал из кармана.
Вслед за своей вытянутой рукой Хавелок развернулся к Сашке.
— Ты! — прохрипел он. Лицо его исказилось. — Ты поступил гнусно, подло…
Ровно и с безжалостной интонацией, Вайларк проговорил:
— Вне зависимости от того, чем кончится это слушание, господин Хавелок уже никогда не займет место в Совете. Вы попрали основные принципы имперской безопасности, — сказал он ему.
Все присутствующие в зале, включая присяжных, одобрительно загудели. Взгляды их, направленные на Хавелока, не выражали ничего хорошего. Тот опустил руку и заносчиво вздернул голову. И в этот момент усталым голосом эмпарот сказал, поставив бутылочку на колено и откинувшись на спинку скамьи:
— Он унес книгу с собой, завернув ее в материю, тот высокий человек с тонким ртом. Покинул замок через Врата, которые открыл ему господин Хавелок. За Вратами его ждал еще один мужчина.
Эмпарот сделал последний глоток и бережно убрал бутылочку в карман. Только после этого он открыл глаза. Он осуждающе посмотрел на Сашку и чуть заметно покачал головой.
Сашка смущенно улыбнулся в ответ, хотя больше всего ему хотелось прыгать от восторга за эмпарота, который успел поймать то, на что он даже не смел надеяться. А услышав в тишине сиплый голос, Сашка окончательно уверился, что угодил в десятку.
— Это ложь… Ложная память… — Лицо Хавелока сделалось похожим на гипсовую маску. — Признаю, что открывал проход в Запретные Земли, чтобы напугать. И в башню, чтобы избавиться от тех тварей. Но музыкант не унес книгу, ее украли, украли еще раньше!
Судья спокойно, без всякого выражения, смотрела на него. Присяжные сверлили его взглядами. Джокер иронически улыбался. Морщинистое лицо Вайларка было сурово, зато Маша сияла как начищенный медяк.
Андрей поспешно сказал:
— Ваша честь, а желаете узнать, как именно умер тот человек?
Хавелок затравленно оглянулся на него, постоял и неровными шагами вернулся на место. Он растерял всю свою уверенность.
Эмпарот обречено поднялся со скамьи. Видя, что Андрей нетерпеливо смотрит на металлические пластины, судья усмехнулась:
— Хорошо!
Через секунду Андрей стоял у барьера. Эмпарот закрыл глаза.
— Высокий мужчина, тот же самый, на лице ужас. Солнечно. За окном крупная птица. Любопытство, интерес. Мужчина бросается к шкафу, жгучее любопытство. Птица разбивает окно, влетает в комнату. Мужчина кричит. Ворон… это ворон, летает над ним кругами. Нет эмоций. В руке рогатка, в кармане заряды. Обсчет траектории, выстрел. Попал. Нет эмоций. Еще раз попал. Из ворона льется кровь, констатация факта… Резкий, панический страх. В комнате огромная собака. Надежда на второго юношу. Страх за девушку, что стоит сзади. Желание убежать с ней как можно быстрей. Сильный страх, подавляющая эмоция…
Сашка отвел взгляд от стремительно бормочущего эмпарота и поднял глаза. Маша слушала с отрешенным видом, впитывая каждое слово.
— Пасмурно, та же комната, пустая, — продолжал эмпарот.
Сашка догадался, что Андрей перескочил на второе посещение квартиры Артиста.
— Рядом другой юноша, оба ищут что-то в шкафу. Нетерпение, жгучее любопытство. Второй юноша протягивает металлический ошейник… Собачий ошейник из Хранилища. Торжество.
Андрей оторвался от барьера и помотал головой, приходя в себя. Эмпарот плюхнулся на скамью и сразу полез в карман за бутылочкой. Отхлебнув из нее, он свободной рукой стал растирать себе лоб.
Судья насмешливо сказала Андрею:
— Итак, я вижу, что вы удовлетворили в конце концов свое жгучее любопытство. Но мы не услышали, как именно умер тот человек.
— Да? — Андрей растерялся. — А я почему-то думал…
Эмпарот подал голос:
— Возможно, вы нафантазировали это позже, а такое не отражается. Фантазии видны только у сердаров.
Андрей потерянно посмотрел на Сашку, и тот неуверенно произнес:
— А давайте меня попробуем? Обещаю не фантазировать… — Сашка покраснел. — Я всё помню!
Судья согласно кивнула, и Сашка занял место у барьера. Это оказалось необычайно легко, словно неощутимое присутствие эмпарота делало процесс воспоминания простым проигрыванием записанного фильма. Только фильма настолько реального, что казалось, всё происходит прямо сейчас. Даже звуки были реальные, а эмпарота, наоборот, не было слышно.
