Наталья Бульба - Вторжение
- Тогда почему ты пришел тогда ко мне, зная, что его душу можно вернуть в другое тело?
И он молчит. Смотрит мне в глаза, отдавая свою жизнь во власть того гнева, что я, по его представлению, должна сейчас испытывать. И молчит.
И его молчание говорит мне значительно больше, чем могли бы сказать его слова. Потому что отец с раннего детства заставлял меня складывать мозаику из разрозненных фактов, мнений, обрывков представлений и чужих ошибок.
И этот урок пригодился мне сейчас, чтобы понять: что хотел Вилдор от своего сына и... чего хотел Закираль.
От своего отца.
И чего хочу я....
Ялтар Вилдор. Правитель Дарианы
Ловушка захлопнулась. Именно тогда, когда и должна была, но...
Попасть в нее должен был Карим, но никак не мой младший сын. И этот просчет хоть и выглядел незначительным, был весьма неприятным: то, с чем мой брат мог справиться без особого риска для жизни, Закиралю должно было даться с большим трудом.
Если бы дело было только в уровне его магических способностей, мысль о тревоге у меня даже не возникла. Но речь шла об опыте... тем более столь специфичном. И пусть будущий Ялтар показал себя хорошим учеником, выходя победителем их тех переделок, которые я ему исподволь устраивал, для столь скользких игр он был слишком честен. Все еще...
А если в дело вступит та жрица, которой он счел возможным когда-то отказать... Перечить желаниям наших женщинам всегда было чревато непредсказуемыми последствиями.
Так что задумываться о том, чем это может грозить лично для меня было некогда, действовать нужно было быстро и безжалостно. Даже если это не позволит мне благополучно завершить ту линию плана, которая касалась меня самого и тех троих, что должны были составить мне в дальнейшем компанию.
И их, и моя жизнь не значили ничего по сравнению с будущим Дарианы и ее новым Ялтаром. Хотя... пусть это и не были сомнения, а лишь их тень, но такая точка зрения на собственное существование уже не казалась мне абсолютно правильной. И то, что я не позволял себе об этом думать, не мешало мне вновь и вновь к этому возвращаться.
Но не теперь. Несмотря на значительный риск вместо досконально продуманного действа, мое сердце билось ровно, а душа пела, ощущая азарт предстоящей схватки. И мне не было нужды лукавить, что все происходящее не будоражит мою кровь, в какой-то мере удовлетворяя тягу к опасностям.
Лера виртуозно справилась со своей задачей, настолько тонко и изящно использовав драконьи чары, что я невольно поймал себя на мысли, что завидую Олейору. Ведь только драконицы могут отдаваться своим возлюбленным, в единстве сплетая присущую им магию, тело и душу.
И когда-то именно дочь дракона стала той самой женщиной, которая пусть и на единственную ночь, но сумела разбудить во мне жажду жить и любить. Увы... и этого подарка судьбы я оценить не сумел, томимый на утро такой горечью от осознания потери своей Единственной, что она оказалась не менее страшной, чем та, что терзала меня в первые годы после ухода Таси.
Но вспоминать об этом сейчас не стоило. Оно было и... ушло. И можно было сколько угодно сожалеть, да только исправить ничего уже было невозможно. И мне оставалось лишь закончить начатое и....
Я резко оборвал мысль, возвращаясь к той проблеме, что нуждалась в моем пристальном внимании. А ею было предполагаемое местонахождение Закираля и его сыновей, но никак не новый статус Леры, в котором человеком ее назвать уже было довольно сложно. Скорее уж представительницей новой расы, сумевшей вместить в хрупкое человеческое тело физическую мощь даймонов, суть носителя Равновесия и присущее ящерам слияние с миром.
На предложение сына спуститься на нижние ярусы базы через переходы я ответил категорическим отказом, получив по ментальной связи с Лерой очередной едкий комментарий, который я столь же стоически, как и прежние, игнорировал. Внешние проявления эмоциональности никак не сказывались на ее способности контролировать все вокруг и не мешали мне сохранять сосредоточенность. И если именно так уравновешивались присущие ей качества... отказывать ей в такой малости я не собирался. Особенно после всего того, что она для меня уже сделала и еще собиралась сделать.
Пусть я и казался чудовищем, но быть благодарным я умел.
А вот в том, что в порталах нас могут ждать неприятные сюрпризы, я был совершенно уверен. Раз уж Яланир решился использовать сыновей Закираля в качестве приманки, значит, сумел свести воедино все, что я ему подкидывал. И теперь его вряд ли что-то могло остановить. Тем более такая мелочь, как покушение сначала на брата, а потом и на отца.
И если к этому добавить мой собственный пример... он вполне мог посчитать, что для него это единственно правильный путь.
К тому же, не успели мы еще покинуть портальный зал стационарной базы Лилеи, как Кадинар, по одному из каналов, уже сообщил об активности Совета, решившего собраться в мое отсутствие на Дариане. И я мог без труда перечислить тех, кто торопил события, подталкивая возможного наследника к нужному им решению. Так же, как и поведать своему начальнику охраны, что будет с ними, как только я вернусь.
А уж в последнем я нисколько не сомневался. Даже в том случае, если бы со мной не было Леры: ее желания помочь мне я предугадать не мог. И не только тогда, когда она разрывалась между чувствами ко мне, мужу. Между долгом, честью, верой и надеждой. Но и теперь, когда она обрела так необходимую для полного раскрытия ее способностей цельность.
Несмотря на то, что я знал только победы, проигрывать я умел. А если и не умел...
Лере удалось собрать себя воедино, восстановив тот стержень, который я расшатывал. И с этим поделать уже ничего было нельзя. Лишь принять... как бы горько это ни было. И проститься с мыслью о том, что в моей новой жизни рядом со мной будет та, чьи глаза смотрели бы на меня взглядом моей ушедшей возлюбленной.
Впрочем, это не мешало мне наслаждаться, наблюдая, как произошедшие в ней изменения к ее яркой женственности добавили поразительную силу духа и способность отдавать себя всю до конца тем, кого она признавала достойным этого.
И было весьма странно ощутить ее опеку на себе. На себе!!!
Разве мог я предполагать, что когда-нибудь наступит такой день?
'Начинаю чувствовать себя, как овца на закланье', - ее голос ворвался в мои мысли, добавляя в творящееся там безумие еще больше бесшабашности.
Пусть радуется, что мне удается удерживать ее на самом краешке моего сознания. А не то... Ее шальное настроение и мое нетерпение вполне могли нарушить все мои планы: теперь, когда до задуманного оставалось ничтожно мало, лишь невообразимый контроль позволял мне не скатиться в пропасть безрассудства. Уж больно хотелось закончить все и...
