Анна Степанова - Темный мастер
Сегодня решили дальше не идти: зимний день короток, да и устали они, еще с пещеры. Сытная еда, тепло костра и крыша над головой, пусть даже такая сомнительная, так и тянули к себе — особенно же, когда закружился в небе частый снежок, а где-то в угрюмой чаще протяжно завыли волки.
Ночь выдалась холодной и беспокойной. Эдан, как всегда, взял на себя большую часть дежурства — Лая сменила его лишь в предрассветные часы, и то, как подозревала, только потому, что сама проснулась. Зевая и морщась от боли, неприятно скребущей горло, охотница выглянула из хижины, бесцельно, скорее для порядка, потопталась по полянке, и вернулась к костру. Зверье их вряд ли здесь бы потревожило, но кому-то все равно нужно было поддерживать огонь.
Снег все так же заметал их пристанище, а из лесу по-прежнему доносился волчий вой.
***
Их ночные соседи обнаружились утром: два огромных волчары, принюхиваясь, метались тоскливо у преграды из черных камней. Охотница с мастером, поглядывая на зверей, собирались торопливо, завтракали и того быстрее, спеша покинуть неуютное лесное пристанище. Но толку от спешки не было: стоило им, утопая в свежевыпавшем снегу, продолжить свой путь — волки потрусили следом.
Позже к паре хищников прибился еще один, потом еще — и вскоре уже целая стая бежала у границы тропы, почти задевая темные валуны серым мехом.
Волчья настойчивость начинала тревожить. Эдан с Лаей прижимались к противоположному краю дороги, выбиваясь из сил, ускоряли шаг, но звери не отставали — и их становилось все больше.
Они рычали, огрызались друг на друга, тыкались мордами в черные валуны, тут же с визгом отскакивая… А затем, будто получив невидимый пинок, большой волчара взвился вверх, перемахнул преграждающие камни и приземлился напротив путников.
Охотница потянулась за метательным ножом…
Щелкнул спускаемый арбалет, зверь отлетел с иглой в мертвой глазнице.
Эдан тут же перезарядил свою «игрушку», взвел тетиву, не переставая шипеть ругательства. Лая понимала его злость — кажется, та коробочка с десятью иглами, что ушла в магазин арбалета, была последней.
Какого дьявола вообще этот бешеный зверюга полез на тропу?! И почему?! Он же должен бежать от камней в ужасе!
Но как следует удивиться девушка не успела. Вслед за убитым волком перед ними оказались еще двое, потом еще, а сзади, будто через силу, поскуливая и отряхиваясь, на тропу выходили другие.
Паника вдруг охватила охотницу, она дернулась, закрутила головой, готовая бежать куда угодно…
— Стоять! — сцапал ее за руку Эдан. Страх схлынул так же внезапно, как и пришел. — Это всего лишь небольшое воздействие. Я надеялся, они сбегут.
— Не очень-то помогло, — раздраженно буркнула Лая, стыдясь своей несдержанности.
— Вот именно! Тебе «помогло», а им нет? Что ж это за звери такие?
— А ты не можешь с ними… ну как с имперцами тогда?
Плечи мастера напряглись — вспоминать о битве при долине ему было неприятно.
— Я тогда был не я… Вряд ли что-то такое может выйти… осознанно.
Говорил он тяжело, через силу — и девушка предпочла больше не спрашивать. Да и не время было.
Волков на тропе становилось все больше. Они подходили медленно, нехотя, топорщили шерсть, рычали, а то и поскуливали: будто гнал их кто-то вперед против воли. Но отступать, похоже, не собирались. Мохнатые тела плотно терлись друг об друга, заполнив собой все пространство впереди, загородив тропу стеной из оскаленных пастей, тесня путников все дальше. Еще шаг — и девушка уперлась спиной в один из черных валунов: тот обжег кожу даже сквозь толстый слой зимней одежды.
Метательные ножи закончились. Иглы в Эдановом арбалете тоже. Он выпустил уже свои лезвия на перстнях, но Лая слишком хорошо понимала, что толку и от «коготков» ее спутника, и от ее небольшого кинжала здесь немного, что ахарский лук или имперский меч против зверья был бы куда надежней. Последний — особенно теперь, когда негде развернуться, а значит вся хваленая скорость да изворотливость темного мастера не помогут: волки все-таки намного быстрее тяжеловесных имперских солдат. А еще их больше — словно со всего Северного побережья сбежались.
— Разве бывают такие большие стаи, Эдан? — растерянно прошептала Лая.
— А разве хоть один зверь осмелился бы ступить на тропу? — вопросом на вопрос ответил он, не отрывая напряженного взгляда от волчьих морд.
Волки не спешили нападать, только подступали все ближе, подталкивая их к границе.
— Нас загоняют, как дичь, — хмыкнул мастер. — Кому-то очень хочется, чтоб мы сошли с дороги.
— Кому?
— Понятия не имею. Но как раз оттуда, — он чуть качнул головой назад, — я и слышу зов. Чудесное совпадение, не так ли? — яда в его голосе хватило бы на всю рычащую впереди стаю.
Звери застыли в паре шагов от юноши с девушкой: перебирали лапами, нервничали, повизгивали. Среди задних начиналась грызня. Еще немного — и не выдержат, набросятся всем скопом, разрывая на клочки.
— Пошли, — принял решение Эдан. И сделал шаг назад, вытаскивая Лаю за границу камней.
В первый миг девушка пошатнулась, голова закружилась, а тело пробрал озноб. Дорога, камни, волчья стая тут же исчезли из виду — повсюду были лишь древесные стволы и сугробы. Она вытянула перед собой руку, пытаясь нащупать невидимый предел, но все вокруг поплыло, меняя очертания, сбивая с толку, будто ее раскрутили с завязанными глазами, — и Лая обнаружила себя сидящей в снегу да растерянно вертящей головой.
Эдан опомнился раньше нее: он ведь и прежде сходил с тропы — знал, чего ожидать.
— Граница немного задержит стаю, но нужно спешить!
— Аа… в какую сторону? — огляделась Лая.
Юноша махнул рукой, кажется, наугад.
— Туда, значит туда, — вздохнула она.
Волки появились почти сразу — охотница даже не заметила, когда. Зверей теперь было меньше, они не напирали и вообще держались на расстоянии. Рассеялись между стволами, трусили в сторонке, будто провожая, — но из кольца не выпускали, преграждали дорогу, стоило только Эдану с Лаей попытаться свернуть не туда, сбивались рычащей кучей, набрасывались на заметно выдохшихся путников, оставляя на снегу свою кровь и тела собратьев.
Однако сила, что гнала волков вперед, казалось, слабела: все больше зверей отставало, бесследно растворяясь в заснеженном лесу, некоторые, не выдержав, налетали на путников, стремясь, наконец, завершить вынужденную свою охоту.
Вскоре Эдан притормозил, сосредоточился, опять стараясь навеять страх — и в этот раз стая дрогнула, кинулась врассыпную.
Осталось лишь пятеро — самых крупных и злых. Вместо того, чтоб бежать, они напали.
