Андрэ Нортон - Колдовской мир - 3: Полет мести
На мгновение последовала мертвая тишина, потом та часть лица Тарлаха, которая видна была из-под шлема, покраснела от досады.
Хозяйка долины тоже покраснела, вначале от гнева, потом от гордости и стыда: эта женщина давно привыкла сама справляться со своими проблемами.
Пира про себя улыбнулась. Что бы ни случилось с ней в течение следующих нескольких минут, эти двое самой естественностью своей реакции сохранили свою тайну, не выдали ее главнокомандующему фальконеров.
Варнел положил руку на меч.
— Хотя мы оба гости здесь, мне следовало бы пронзить тебе сердце мечом, — рявкнул он.
— Подумай! — упрямилась она, пытаясь сдержать дрожь в голосе и сохранить спокойное выражение лица.
— Деревни могут жить на ограниченном пространстве, но смогут ли ваши воины и стада.
С огромным трудом главнокомандующий сдержал свою ярость. Будь она проклята Рогатым Лордом, но этой женщине не откажешь в логике. Она нашла ядовитую колючку, которая может пронзить их новорожденную надежду и убить ее. Нашла и средство предотвратить это.
Он посмотрел на Уну и Тарлаха.
— Вероятно, она дальновиднее нас всех, — с горечью сознался Варнел. — Несмотря на то, что означает этот союз для моего народа, я не стану приставлять это острие к горлу воина. И леди тоже, — добавил он, заставив себя включить в свое рассуждение и Уну.
Тарлах к этому времени пришел в себя от первоначального изумления и понял, что совершила Пира. Он по-прежнему гневался на то, что им манипулируют, но в его взгляде, который встретился с глазами Уны, были радость и ожидание.
— Правительница Морской Крепости проявила себя верным и храбрым союзником, — медленно заговорил он, понимая, что должен очень осторожно и тщательно подбирать слова. — Если это необходимо для достижения нашей цели, я согласен, хотя лично меня это предложение отталкивает. — Искренняя горечь прозвучала в его голосе. — Все равно сильнее меня не будут порицать, оттого что я женюсь.
Его голос снова смягчился. Если это возможно, тогда его будущее не будет полным боли…
— Каков твой ответ, леди? Или тебе нужно время на размышления?
— Не нужно, — торопливо ответила она, подняв голову. Целительница не знала о ее клятве, что ее лордом будет только фальконер Тарлах. Это известно только им одним, но Пира использовала сильный аргумент, и Уна ухватилась за него. — Как говорит Пира, меня могут вынудить соединиться с человеком, которого я уважаю гораздо меньше, которому не так доверяю. Я даю свое согласие, птичий воин.
Про себя Уна вздохнула. Ей ужасно не хотелось прибегать к маскировке, напротив, она стремилась всему миру заявить, как она любит и желает этого человека.
Она улыбнулась — тоже про себя, открыто не решилась в присутствии Варнела. Это всего лишь небольшая помеха, она не затмит ее счастья. Возможно, какое-то время им придется скрывать свои истинные чувства, может, даже очень долго, но невозможное произошло — вопреки всем доводам разума, вопреки безнадежности. Больше им не надо будет скрывать друг от друга свои сердца. Их путь никогда не будет легким. Оба знали это, но теперь они смогут пройти его вместе, деля все, что он им принесет, они будут едины в трудностях и радостях. И это истинное благословение и счастье для нее и — посмотрев Тарлаху в лицо, она поняла, — и для него, мужчины, ставшего ее лордом.
Послесловие
И вот они ушли из Лормта — горсточка тех, кто встанет на пути Тьмы и ее порождений. А мы вспоминали о колдерах и о том, какое опустошение они принесли в свое время, и это подкрепляло наши дурные предчувствия.
Мы думали и о том, что делать нам, потому что если захватчики получат опору, порт, поселение в долинах, как еще наш мир сможет противиться им?
Мы с Нолар еще раз навестили Элгарет там, где она хранила великий камень. В этом святилище мы пытались усилить свои дары и способности. Элгарет мысленно общалась с уцелевшими волшебницами, а Нолар помогала ей направлять Послания.
Я искал Кемока. Так далеко я еще никогда не посылал свою мысль. И мне удалось его отыскать, но я понял, что невозможно собрать армию, чтобы вовремя достичь долин. Однако Кемок считал, что за нас могут вступиться другие силы. Он разговаривал с Хиларионом, посвященным, который жил на берегу западного моря и о котором мы почти ничего не знали. Этот посвященный просто из-за своего местожительства хорошо знал ветры и течения.
Как и во время Поворота, начала собираться Сила, но против нас были время и расстояние. Потому что обладающих великим даром осталось немного, и они мало что могли делать на удалении в полмира.
Мы еще трижды навещали камень, и наконец я бросил свои камешки. Я долго не решался это сделать. И увидел то, что, по-видимому, разбивало все наши надежды.
Камешки выпали, но не рассыпались. Мне показалось, что я вижу узкое поле битвы. Желтое кольцо — я думал, что это фальконеры, а в нем обширное пространство красного цвета — это враг.
Но желтые камешки не поддавались, не уступали. Их линия становилась все тоньше, но не разрывалась. Моя рука двинулась без моего желания, и я тряс мешок, пока он совершенно не опустел.
Камешки, предвещавшие зло, собрались отвратительной грудой и лежали вместе, тусклые и холодные. Но камни других цветов, зеленые, синие, белые — всех тех цветов, что означают жизнь, устремились в бой.
И красные были погребены!
Нолар схватила меня за руку и громко вскрикнула, как кричат на поле боя, когда добро побеждает. Я тоже вскрикнул — это был клич пограничника, идущего в атаку.
Наши голоса гулко прозвучали в помещении камня, и сердце мое заполнилось такой радостью, какую я раньше никогда не испытывал. Сжав руку Нолар, я посмотрел в ее большие глаза и увидел, как они прекрасны и ищут мой взгляд.
И вот задолго до появления вестника салкара, который пришел от Горного Сокола и рассказал все подробности, мы знали, что равновесие Света и Тьмы все еще не нарушено.
