Валерий Самохин - Турнир
– Тебе повезло, красивая русская дрянь. – В голосе сквозит разочарование. – Тобой заинтересовался Третий оперативный отдел, и отныне твоими собеседниками будут обходительные интеллектуалы абвера… – Он мерзко хохочет. – Но не обольщайся – очарование юности на них не действует… – Голос становится вкрадчивым. – А это – мой прощальный подарок.
Боль от крошащихся зубов яркой вспышкой ослепляет мозг. Вот и все, младший лейтенант госбезопасности Анастасия Ленская, теперь ты приплыла точно. Волкодавы адмирала Канариса выжмут из тебя все до последней капли.
Краков, окраина,
второе июля тысяча девятьсот сорок третьего года
– Мне безумно жаль, мисс Ленская, что вас подвергли столь ужасным истязаниям, – тщательно промокнув уголком салфетки краешек губ, щеголь делано спохватился: – Если вам непривычен для восприятия мой несовершенный английский, я охотно перейду на ваш родной язык. Но вынужден с огорчением признать, что мои познания в нем не столь глубоки, как того хотелось.
– Говорите, как вам угодно, барон! – Настя с равнодушным видом подцепила вилкой крохотный кусочек бифштекса и, повертев прибор в руке, с грохотом швырнула его на тарелку. – Ваш английский безупречен, не стоит напрашиваться на комплимент… Это пошло.
Она непроизвольно поморщилась. Пряный запах жаркого дразнящее щекотал ноздри, но обломки зубов протестующе ныли при одной только мысли о еде. Барон фон Шлоссер – подтянутый, с глубокими залысинами и умными проницательными глазами майор абвера, – покрылся пунцовыми пятнами. Извиняющим жестом подняв руки, он жалобно произнес:
– Простите меня великодушно, мисс Ленская. Доктор предупреждал меня о вашем плачевном состоянии, но я непростительно упустил это из виду. Скажите, что вам подать, и я немедленно отдам приказ гарсону.
Есть много способов войти в доверие, – вспомнились лекции инструктора. Один из самых простых и надежных – создать неудобство вербуемому агенту своими неуклюжими действиями. И немедленно извиниться: искренне, с мольбой в глазах и жалостливым тоном. Людям свойственно проявлять великодушие, помни об этом, Настенька.
Она помнила. Но подробный инструктаж не предполагал одного: откуда они знают ее имя? В душе шевельнулся страх. «Нельзя поддаваться слабости, веди себя спокойно и уверенно, – одернула она себя. – Перед тобой враг – коварный и беспощадный».
Видно, промелькнула насмешка в ее глазах – барон напрягся, неуловимо изменился, от него повеяло холодом.
– Меня не интересует задание, которое вы должны были выполнить в этом забытом богом уголке, – резко, почти враждебно пролаял он. – Я предлагаю вам честную сделку.
– Какую? – помимо воли вырвалось у девушки.
Барон фон Шлоссер надменно улыбнулся.
– Вы отправите послание своему отцу… – выдержав долгую паузу, он требовательно взглянул в ее глаза. – Как только профессор Ленский передаст «Дракончика» моему человеку, мы в тот же день переправим вас через линию фронта, снабдив достоверной легендой для ваших товарищей… Слово офицера и дворянина, – гордо вскинув подбородок, с пафосом закончил он.
Настя вздрогнула. Статуэтку крылатого зверя ее отец привез из экспедиции на Тянь-Шань. Ценности особой она не представляла и мирно пылилась в кладовке в компании различных безделушек из дальних эпох. Пылилась, пока в один прекрасный день неугомонная и вездесущая егоза не уронила ее на банку с драгоценным и целебным диким медом, присланным в подарок одним из учеников профессора откуда-то из уральской глуши.
Мама ее восторженному рассказу о том, что «Дракончик» слопал весь мед, естественно, не поверила, а вот папа задумался крепко. Настолько крепко, что через день уволок статуэтку к себе на работу – в свою жутко секретную лабораторию. С тех пор Настя крылатого зверя не видела, а от настойчивых расспросов папа раздраженно отмахивался. С годами удивительный случай остался в памяти невинной детской выдумкой.
– Вы до сих пор верите в сказки, господин барон? – как можно небрежней осведомилась девушка, стараясь вложить в вопрос максимум иронии. Но сердце вдруг забилось с тревогой.
– В мире много чудес, Настенька. – Майор впервые назвал ее по имени (параграф четвертый из наставлений вербовщику). – Вы не задумывались, почему мы сидим в этом заброшенном подвальчике, а не ужинаем в роскошном ресторане?
Девушка быстро огляделась по сторонам. Кроме них, в крохотной пивной не было ни души. Если не считать потеющего от страха хозяина и троих безликих громил с оловянными глазами, одетых в одинаковые темно-серые костюмы. Она безразлично пожала плечами – откуда ей знать гастрономические пристрастия барона? Может, пиво здесь меньше разбавляют или колбаски готовят на настоящем масле.
– Видите маленькую дверцу в углу? – воодушевленно продолжил майор. – Местные легенды гласят, что в эту комнатку не заглядывали несколько столетий… Даже русские казаки боялись совать туда свой нос.
Настя саркастически усмехнулась.
– Не верите? – с детской обидой в голосе вопросил барон. – Ясно, что такие слухи приносят неплохой доход владельцу, но это ваша пословица гласит о дыме не без огня… – рассыпавшись дробным смешком, он понизил голос до трагического: – А вы представьте – дверь со скрипом открывается…
Дверь открылась без скрипа, плавно и ненатужно, словно не висела на ржавых петлях, а ежедневно смазывалась густым овечьим салом. «Викинг», – почему-то вдруг подумалось Насте. Именно так, и не иначе. С ног до головы затянутая в голубовато-серую кожу, от которой вдруг зарябило в глазах, грозная фигура шагнула вперед.
– Кто такие?! – хрипло выдохнул майор.
Не обращая внимания на судорожно шарящих за пазухой оловянных солдатиков, викинг радостно сграбастал со стола пивную кружку и одним могучим глотком опустошил ее.
– «Холстен» – лучший друг пионера! – довольно крякнув, он оглядел подвальчик шальными синими глазами. – Вы тут че, кино про войну и немцев снимаете?
Настя беззвучно ойкнула – родная речь в устах загадочного пришельца прозвучала райской музыкой. «Наши!» – восторженно закричала одна половина сознания. «Берегись, это ловушка!» – паническим воплем отозвалась вторая, обычно холодная и рассудительная.
Неодобрительно покосившись на майорский мундир, викинг весело подмигнул:
– А ты кто? Радистка Кэт?
Вдоль позвоночника побежали мурашки. Ее позывной знали только двое, и один из них лежал сейчас сломанной обгоревшей куклой в сбитом самолете. Настя с силой провела ладонями по лицу, мимолетно отметив поднявшуюся температуру.
– Арестовать! – Барон фон Шлоссер судорожно заскреб ухоженными ногтями по кобуре. – Немедленно арестовать… – и тут же сорвался на визг: – Стреляйте, что вы медлите?!
