Андрей Стерхов - Быть драконом
И не успел я возразить, как его уже понесло:
— Раз хочешь, значит зафигачу. Нет проблем. Всё на высшем уровне сделаю. — Он ещё раз похлопал меня по плечу. — Ты, чувак в правильное место пришёл. Машинка у меня не какая-то там чухня тайваньская, а «Кельтские псы». Все расходные — Европа. Качество гарантирую. — Тут он показал на стену, где к белому кафелю был присобачен диплом международного учебного центра медицинской косметологии и эстетической терапии. — Видишь? Фирма веников не вяжет.
— Вижу, — кивнул я. — Только, Док, я не хочу тату.
— Чего так? — опешил он, но тут же нашёлся: — А-а, я понял. Образцы не подходят. Так мы этот вопрос в миг решим. Штуку накинешь, получишь эксклюзив. Тебя как, вообще-то, зовут?
— Егор.
— Слушай, Егор, у меня тут тема одна назрела, давно хотел какому-нибудь серьёзному челу предложить. Там, значит, так…
— Ты меня не понял, Док, — остановил я его порыв. — Мне не нужна обычная наколка.
— А что тебе нужно?
— Я хочу шрам в виде листа клевера.
— Рельефный шрам?
— Да, рельефный шрам.
После этих моих слов Доктор Пеппер сразу поскучнел лицом.
— Извини, чувак, но скарификаций не занимаюсь. Ни клеймением, ни каттингом.
— Чем-чем ты не занимаешься?
— Клеймением и вырезанием не занимаюсь. Понимаешь, чувак, не люблю я живого человека паяльником жечь, и скальпелем чикать не люблю. Не люблю и не занимаюсь.
— А кто у нас этим занимается? — полюбопытствовал я. — Имею в виду, на профессиональной основе.
— Кто-кто… — Доктор вновь запрыгнул на подоконник, посмотрел на меня оценивающе и стал вспоминать. — Лёха Махач занимался, но он надысь во Владик укатил и, кажется, с концами. Кеша Зотов ещё. Неплохой в общем-то мастер, но того… Совсем плохой стал, шыряется через час, руки ходуном ходят. Сразу отпадает. Кто ещё?.. Даже не знаю… Разве только Жека Демон остаётся, но к нему я, честно говоря, идти не советую.
Чтобы не спугнуть удачу, я осторожно-осторожно, стараясь не выдать себя голосом, уточнил:
— А не тот ли это Жека Демон, который Антонов?
— Ну да, фамилия у Демона действительно Антонов. Что, знаешь такого?
— Я отца этого юноши со сложной судьбой знавал, — соврал я. — Когда-то давно работали вместе.
— Бывает, — понимающе кивнул Доктор. — Только всё равно не советую.
— Почему? Криворукий?
— Нет, мастер он что надо, но… Псих он.
— Псих?
— Ага, псих. Натуральный псих. Я когда открылся, он одно время у меня работал, через неделю пришлось выгнать к таким-то пням. Нафиг-нафиг таких работничков.
— А что натворил?
— Клиента чуть не ухайдокал. Тому что-то не понравилось, слово за слово, и Демон его так уделал, что скорую пришлось вызывать. Еле отмазались. Так что — не советую.
— И всё же — как его найти?
— Такой нетерпёж?
— Ага, сильно хочется.
— Понимаю. Тогда что ж, тогда валяй. Работает Демон на дому. Это на Декабрьских Событий. Где магазин «Орбита» был, помнишь?
— Конечно.
— Вот в этом самом доме. Номер квартиры не знаю, но помню, что второй подъезд от дороги, третий этаж, дверь направо.
— Второй, третий, направо, — повторил я вслед за Доктором и прижал руку к груди: — Спасибо.
— Было бы за что, — отмахнулся он моей благодарности. — А может, передумаешь? Я тебе такую бульбеню забульбеню, что все обзавидуются. А? Как? Да? Нет?
— Я подумаю. Обязательно.
— Подумай, чувак, подумай.
На пороге я обернулся:
— Слышь, Док, а если ты мне татуировку сделаешь, а она мне потом разонравится, свести можно?
— Можно, если осторожно. Но лично я предпочитаю на старую новую наложить.
— Как это?
— Анджелину Джоли знаешь?
— Знаю, конечно. Как не знать.
— Наглядный пример. Когда она за Билли Боба Торнтона замуж выскочила, сделала на руке надпись «Billy Bob», а после развода поверх старой новую татуировку наложила цифры долготы и широты Камбоджи и Эфиопии.
— Чего так затейливо?
— Там родились её приёмные дети, — объяснил Доктор.
— Во как, — покачал я головой. — Ясно. Ну а совсем-совсем убрать можно?
— Можно. У Джонни Деппа, например, одно время была татуировка «Winona Forever».
— В честь Вайноны Райдер?
— Ну да. А когда расстались, Джонни стёр в слове Winona последние две буквы.
— Получилось «Wino Forever»? — прикинул я.
Доктор кивнул:
— Точно.
— «Пьяница Навсегда»? Или «Вечный Пьяница»?
— Да хоть так, хоть так, а лучше всего — «Беспробудный»
— Круто.
— Ага, весело.
— А каким образом это дело сводят?
— Кто как. Разные способы есть. Я, к примеру, шлифую под местной анестезией. Кто-то кремами сводит, кто-то — лазером. Ну а кто-то делает пересадку кожи, но это уже чистая хирургия, это уже в клинике.
— А я вот слышал, заморозкой сводят.
— Есть такое дело, криохирургией называется.
— Ты применяешь?
— Нет. У меня аппарата нет.
— Дорогой?
— Не в этом дело. Просто необходимости в нём до сих пор не было. Вот если бы скарификацией занимался, завёл бы, наверное, что-нибудь продвинутое, дабы неудачные келоиды сводить. А так — зачем?
— Ясно, — кивнул я. — Ну спасибо за консультацию
— Да не за что. — Он спрыгнул с подоконника, подошёл и протянул руку. — Давай, чувак, бывай. А насчёт эксклюзива ты подумай.
— Обязательно, Док, подумаю, — пообещал я, пожимая его узкую холодную ладонь.
Когда я уже был в конце коридора, Доктор выглянул из кабинета и громко сказал, снимая с себя всякую ответственность:
— По поводу Демона сам, чувак, смотри. Я тебя предупредил.
В ответ я лишь махнул, дескать, не ребёнок — уже всё понял, повторять не надо.
12
Вышел я на улицу без двадцати восемь. И вышел окрылённым. Ещё бы. Хотел ведь чего? Хотел разыскать того, кто сделал Антонине шрамирование, через него выйти на саму Антонину, через неё — на её дружка. А получилось что? Получилось ещё лучше — сразу нашёл адресок Антонова-Демона. Это ли не удача?
Впору было плясать от радости.
Но когда я прибыл по адресу (ехать там было от силы — пять минут со всеми красными светофорами), радость моя поубавилась — убивца на месте не оказалось.
Я несколько раз проиграл звонком трель футбольных болельщиков — та-та, та-та-та, та-та-та-та та-та, но никто к двери не подошёл.
Ну нет, так нет.
Не долго сомневаясь, я открыл оба замка Ключом От Всех Замков и, продолжая держать пистолет на изготовке, проник в квартиру.
Меня ничуть не смутило, что я тем самым совершаю проступок, подпадающий под действие первого пункта статьи 139 Уголовного Кодекса РФ. Ерунда. Поступал так не впервые, за долгую сыщицкую карьеру доводилось проворачивать подобное не раз и не два, поэтому давно забыл, как это — смущаться.
