Кэролайн Стивермер - Академия магии
Когда зеленое стекло превратилось в прозрачное, Фэрис остановилась. Лестница тянулась вверх, насколько хватало глаз, и лишь отраженный солнечный свет выдавал ее присутствие. Фэрис стояла неподвижно, глядя вверх. После времени, проведенного взаперти, тепло солнца было приятным, небо завораживало. Она не могла оторвать от него глаз. А вокруг себя со всех сторон она ощущала разлом.
Этого момента Фэрис все время боялась. Наконец-то она добралась до разлома, но все же совершенно не представляла себе, как его сомкнуть. То, чему ее учили в Гринло, не подготовило ее к подобной задаче.
А может быть, и подготовило. Фэрис вспомнила башню-перечницу. «Проницательность и воля», — сурово сказала она себе.
Жаль, что с ней нет Хилариона. И декана тоже. А больше всего жаль, что нет Джейн.
«Защита, — напомнила она себе. — Защита, которая уравновешивает Гринло, держится на двух якорях».
Вспомнив тишину часовни Святой Маргариты под Гринло, она подумала о резервуарах и проходах под замком. Поставить нижний якорь там, в спальне Грэлента.
Фэрис позволила остальной части конструкции встать на место, все время поднимая глаза к небу. Там должен находиться верхний якорь, когда она закончит. До тех пор там будет только небо. Не разлом. Она не позволит себе отвлекаться на разлом.
До этого момента Фэрис удавалось продержаться, но тут она услышала тихий звук, который не смогла бы определить. Это мог быть шорох накрахмаленных нижних юбок. Или слабый хруст сухой ветки в тот момент, когда ее охватил огонь.
Еще до того, как обернулась, Фэрис поняла, что она уже не одна на стеклянной лестнице.
На пять ступенек ниже ее стояла Менари, оглядываясь так, словно любовалась видом. На ней уже не было парика. Ее собственные русые волосы падали на плечи шелком еще более богатым, чем серый шелк платья на ней, точно соответствующий цвету ее глаз.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Менари.
Фэрис нахмурилась.
— Что ТЫ здесь делаешь?
Снова послышался слабый звук. Она осознала, что слышала шелест шелковых юбок Менари. Как долго Поганка наблюдает за ней?
— Никогда раньше не забиралась так высоко. — Менари вытянула шею и посмотрела вверх. — Почему ты здесь остановилась?
— Кто тебя выпустил?
Глаза Менари ярко сияли.
— Кто-то извлек для меня дополнительную магическую силу из разлома в Двенадцатую ночь. Она разрушила все чары на много миль кругом. Поэтому я ушла из Севенфолда и вернулась домой повидать своего дорогого отца. Он рассказал мне, что вы с Джейн наведались сюда этой ночью. — Ее едва заметная улыбка стала шире. — Ты думаешь, здесь есть какая-то связь?
— Кто рассказал тебе о разломе?
— Я здесь выросла, помнишь? Мне еще в колыбели снился этот разлом. Он пел мне.
— Как это поэтично.
— Я нашла его, когда была еще маленькой девочкой. Я пыталась показать разлом Агнес, но она боялась. Она рассказала отцу, а он рассказал деду. Меня наказали. С тех пор все старались не пускать меня к разлому. Они даже привели львов, чтобы его сторожить. Но я не боюсь львов, мне они даже нравятся. И они ко мне не лезут. — Менари грозно посмотрела на Фэрис. — А кто тебе рассказал о разломе?
Фэрис не ответила на ее вопрос.
— Тебе повезло, что ты выбралась из Севенфолда. Зачем ты пришла сюда, не боишься, что отправят обратно?
Менари огляделась кругом и вздохнула с глубоким удовлетворением.
— Разве это не очевидно? Здесь сила.
Поганка посмотрела вдаль, на горизонт, казалось, она впитала утренний свет и приняла в себя его частицу. Он вернул румянец ее лицу и вспыхнул в ее волосах.
— Я всегда думала, что поделюсь разломом с отцом, но он его боится. Он не хотел, чтобы я поднималась сюда. Он так привык все делать по-своему. Мне пришлось его усыпить. Я их всех усыпила, всех в замке. Мне было некогда, а это избавило меня от споров. Теперь я думаю, что ты тоже должна уснуть. Я устала объяснять.
Ветер, растрепав волосы Менари, превратил их в светлый ореол, когда она протянула руки к солнцу. От нее исходил такой яркий свет, что кончики ее пальцев стали почти прозрачными на фоне неба. Постояв так, она опустила руки и улыбнулась Фэрис ангельской улыбкой.
Фэрис смотрела на нее. Красота Менари заставила ее болезненно осознать собственный жалкий вид, и это ее рассердило.
— Как быстро у тебя отросли волосы. Наверное, ты использовала какое-то заклинание.
Улыбка Менари померкла.
— Почему ты не засыпаешь?
— Неужели тебе все время надо разговаривать так, будто тебе шесть лет? Это так утомительно.
Менари топнула ногой.
— Усни!
Фэрис тоже топнула ногой.
— Заставь меня!
— Я пытаюсь. — Глаза Менари вспыхнули. — О, мне хочется убить тебя.
— Да, я догадываюсь. Ты мне тоже не нравишься, но я не нанимаю убийц.
— Конечно, ты не можешь. Отец бы тебе не позволил.
— Что может сказать твой отец… о! — Фэрис вспомнила вероломное соглашение Бринкера с королем. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но я не стремлюсь стать твоей мачехой. Собственно говоря, худшей судьбы я даже представить себе не могу. Как только закончу здесь, я уеду домой, в Галазон.
Менари хитро спросила:
— Закончишь что?
Фэрис подбоченилась.
— Ну, сначала я собираюсь спустить тебя с лестницы.
— Ты пытаешься сомкнуть разлом, правда? Я это и раньше чувствовала. Извини, но могу тебе сразу сказать, что у тебя ничего не выйдет, — Менари насмешливо улыбнулась. — Не буду тебя отвлекать. Действуй. Пытайся.
«Проницательность и воля», — напомнила себе Фэрис. Перед сверкающей силой Менари она чувствовала себя жалкой и плохо подготовленной. Она хотела бы, чтобы у нее было волшебное кольцо, или волшебная палочка, или какой-нибудь другой волшебный предмет. Даже пусть тяжелая кочерга! «Остроконечная шляпа, усыпанная серебряными звездами и полумесяцами, пригодилась бы», — с грустью подумала она. Она даже не умела делать руками впечатляющие жесты. Могла только стоять, вся в грязи, чувствуя бессильную ярость, на стеклянной лестнице, над разверстой пастью разлома.
— Скажи мне, когда закончишь. — У Менари был скучающий вид, но злорадство в голосе выдавало ее заинтересованность.
Разлом слегка изменился. Фэрис почувствовала, как стеклянная лестница под ней как будто стала немного мягче. Зеленый цвет распространился выше, прозрачное стекло отступило на пять ступенек.
Фэрис села на ступеньку и прижала ладони к стеклу. Оно было холодным, но не скользким. Фэрис погладила ступеньку, лаская ее, словно та была живой. Лестница задрожала и замерла.
