Ольга Погожева - Я стану твоим врагом
…Флорика ушла на рассвете. Именно тогда, когда блаженная расслабленность наконец взяла верх, отправив уставший разум в царство сна, и когда он наконец выпустил тонкое, горячее тело из кольца своих рук. Сквозь сон ему показалось, что одетая в чёрное фигура выскальзывает из окна, но проснуться окончательно так и не смог.
Он проснулся один, и долго думал, привиделась ли ему эта ночь или нет. На следующую ночь Флорика не пришла. Она не могла прийти днём, и всё же Орест высматривал её в каждом потаенном закоулке дворцовых коридоров, с утра и до самого заката не теряя надежды на их встречу. И если она не появится сегодня, значит, сознание попросту сыграло с ним злую шутку…
— Да здесь я, чего озираешься.
— Флорика!
Орест подлетел к скорчившейся в кресле девушке, подхватил, прижимая к себе.
— Удушишь, — предупредила Фло, уткнувшись носом в плечо короля. — Ох и жаркий ты, твоё величество!
Отстранилась, заглядывая в сиявшие ореховые глаза. Осторожно приподняла уголки губ: точно скорлупка треснула, выпуская наружу лучистые искорки искренней улыбки. Той самой, которой она улыбалась ещё до встречи с убитым ею Большим Питоном…
— Ждал меня, небось? — уже мягче спросила она. — Ответь, ждал?
— Очень, — вновь прижал её к себе Орест, — ты даже не представляешь, как! Как я скучал… выглядывал тебя… с ума сходил, думал — померещилось…
Флорика молча прижалась к плечу короля, прикрыла глаза, вдыхая вкусный, приятный запах его тела. После встречи с безумной Виверией ей просто хотелось убедиться, что с принцем… с королём… с Орестом всё в порядке. И никто не покушается на его жизнь. И уж тем более — она сама. Пророчица ошиблась! Пусть и не так представляла она их встречу, но не жалела ни капли — ни о тёплом поцелуе, ни о бережных ласках, ни о своей первой ночи любви. Она увидела в его глазах тот самый огонь, который со смертью Таиры погас в глазах её брата. А такой огонь лгать не умеет…
— Почему ты не пришла вчера? Я ждал…
— Думала, — выдохнула Фло, обхватывая руками талию короля. — Правильно ли. Ты — король, твоё величество… я — бандитка… Думала, да… не прийти не смогла…
— Что неправильного может быть в любви? — Орест обхватил ладонями её лицо, заглянул в блестящие глаза. — А я люблю тебя, Флорика! Слышишь? Веришь? Люблю…
Вместо ответа Фло высвободила руки, оплетая ими шею молодого короля, и притянула к себе. И ни к чему думы о будущем. Ни к чему знать Оресту, что её брат убил его брата. Вокруг не существовало ничего более, ничего, кроме их дыхания — одного на двоих — их крепко прижатых друг к другу тел, тихих и быстрых слов…
Она слышала и верила. Потому что, как ни пыталась она противиться новому чувству и отрицать его, оно пышным, буйным цветом расцвело там, где, как ей казалось, прежде царила лишь серая и бесплодная пустыня…
Нестор Ликонт остановился за углом поместья, прислонился к увитой плющом стене, наблюдая за представшей его взору картиной. Сэр Эйр и Михаэль, оба бледные и исхудавшие после болезни, отрабатывали тройку атакующих ударов, и оружие у них в руках, по принципу тренировок, проводимых леди Марион, было настоящим. Последняя наблюдала за боем, сидя на садовой скамейке, с лёгкой отстранённой улыбкой на губах. Наала сказала, что Януш разрешил ей выйти на свежий воздух, и что угрозы для жизни уже нет, и тем не менее лекарь, по словам сестры, старался ни на шаг не отходить от Синей баронессы. Для Нестора подобное поведение загадкой не оставалось, но сейчас Марион сидела одна, укутавшись в тёплую шаль, и чёрные волнистые пряди, полураспущенные, непокорные, падали ей на плечи. Тёмные глаза то беспокойно сужались, то перебегали от одного бойца к другому — Синяя баронесса участвовала в тренировке вместе с ними, пусть даже мысленно.
Нестор прекрасно понимал её. Тот период, когда он лишился руки, он также не мог взять в руки оружия. И этот мучительный процесс выздоровления, восстановления прежних сил изматывал похуже любого бездействия. Для воина, подобного ему или Марион, невозможно сидеть, сложа руки, и просто невыносима мысль о том, что эти руки могут забыть о том, как управляться с мечом.
Он помедлил ещё минуту, собираясь с духом. Разговор с Наалой сильно подкосил его, и грядущая беседа с Марион казалась неподъёмным грузом.
…Наала ни в чём не обвиняла его. Когда Нестор, как на духу, выложил ей собственный план касательно её фиктивного замужества с императором Таиром, сестра молчала довольно долго, и это её молчание убивало его куда больше упрёков или слёз.
— Я подлец, — тяжело сказал Нестор, — я это знаю. Одно твоё слово — и я всё переиграю.
— Ты мой брат, Нестор, — ответила тогда Наала. — А я — твоя сестра. Мы с тобой похожи больше, чем ты думаешь. Я всё понимаю, и считаю, что ты поступил правильно. Я знала, что ты отозвал меня из монастыря не напрасно. Признайся, Нестор, ведь ты всё решил ещё тогда?
Проницательность сестры поразила его; крыть было нечем, и ему стало стыдно — так стыдно, как не было ещё никогда в жизни. Похоже, это чувство вины, ощущение попрания взывающей к нему совести будет преследовать отныне каждый его тщательно продуманный шаг…
— Да, — через силу признался Ликонт. — Прости меня…
Наала грустно улыбнулась.
— Я никогда не ждала любви, — заговорила она. — Не верила, что дождусь романтической привязанности прекрасного рыцаря. С моей внешностью, с моим положением… Похоже, я была права, Нестор. Я не создана для личного счастья, так почему же не посвятить свою судьбу народу во благо наших государств? Мне не за что прощать тебя, Нестор. Я сделаю, что ты просишь.
И от этих слов Ликонту стало ещё хуже.
— То, что ты меня прощаешь, не делает мой поступок лучше, — глухо, глядя в пол, ответил он. — Это лишь возвышает твою добродетель над моим ничтожеством.
…Наала осталась в своей комнате после их разговора, и у него появилась возможность поговорить теперь уже с Марион наедине.
Он шагнул вперёд, отрываясь от стены, и взгляд Марион тотчас метнулся к нему. Она смотрела на него, не отрываясь, пока он шёл к ней, и это молчаливое ожидание подрывало всякую уверенность в том, что он собирался сделать.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, когда их разделял всего один — последний — шаг.
Марион кивнула на место рядом с собой, чуть подвинулась, чтобы узкая скамейка смогла вместить двоих. Они не виделись ни разу за все эти дни. Ликонт не появлялся дома, и её это полностью устраивало. После всего, что произошло… она так и не могла определиться, как же ей следует относиться к нему. И, похоже, его терзали те же мысли.
— Северина не стала читать твоё письмо, — глядя, как носятся по расчищенному к зиме саду Синий баронет и его телохранитель, сказал Нестор. — Вернула нераспечатанным.
