Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война
Володя изобразил что-то типа стойки «смирно», потом, чеканя шаг, подошел на несколько шагов к трону и поклонился, но не встал на колено, как положено вассалу при официальном представлении — он еще не вассал. Артон вежливо кивнул, а Володя выпрямился и замер.
— Мы рады снова встретиться с вами, князь, — неторопливо заговорил король. — И мы благодарны вам за ту помощь, которую вы оказали нам при предыдущей встрече.
Похоже, правда о встрече — достояние избранных, для остальных придумали какую-то сказку.
— Не стоит благодарностей, ваше величество. Помощь попавшим в беду — долг каждого дворянина.
— Очень ценное качество, тем более когда в трудные минуты очень многие об этом долге забывают и предают нас, как, например, герцог Торендский.
До чего же скучны эти официальные церемонии! Пока Артон толкал речь по поводу преданности и предательства, Володя искоса оглядывался, оценивая обстановку. В общем, ничего особого. До роскоши дворцов эпохи Возрождения еще далеко, тут только здоровенный камин за троном — наверное, чтобы зимой королю теплее сиделось, каменное возвышение с ковром, на котором и стояли троны, гобелены с оружием на стенах, на окнах какие-то тряпки… Но зал просторный, поместиться сюда может много народа. Правда, сейчас тут всего человек десять, ну, без учета короля… его матери скорее всего и герцога Алазорского рядом с ней. Интересно, а то, что королеве-матери поставили трон рядом, это знак уважения или она действительно что-то решает?
Артон говорил недолго, кажется, длинные речи тут не в чести. Поднявшись с трона, он представил всех, находившихся в зале. Женщина и правда оказалась его матерью, остальные — ближайшие сподвижники: герцоги, командующий армией, казначей. Каждый из них, когда называли его имя, чуть кланялся, некоторые при этом на Володю смотрели с легким недоумением — кто это такой и за что ему такой почет? Другие выглядели заинтересованными — значит, входили в круг посвященных.
Судя по всему, ни герцог, ни король не собирались устраивать на официальном приеме никаких сюрпризов. Сразу после представления Артон поднялся и сообщил, что удаляется и что князю, безусловно, нужно отдохнуть с дороги, покои для него уже выделены. В зале появился тот же гонец, что привел их сюда, и с поклоном попросил следовать за ним.
Как и ожидал Володя, с дороги отдохнуть у него не получилось — вскоре в дверь постучали и, дождавшись разрешения, вошел герцог Алазорский. Выдвинув стул почти в центр комнаты, он не спеша сел.
— Ну и как вам его величество?
— Нормально, — пожал плечами Володя, догадываясь, что разговор пойдет вовсе не о короле. — Вот остальные выглядели менее довольными.
— А что ты хотел? Здесь всегда настороженно встречают новых людей, тем более если король заявляет, что этот новичок успел оказать ему услугу.
— Просто они не знают, какую именно услугу я оказал королю. Точнее, не все знают.
— Вот кто знает, те тебя поддержат. Не из-за твоих красивых глаз, как ты понимаешь.
— Конечно. Из-за ваших и королевских красивых глаз.
Герцог хмыкнул.
— Верно, это наши союзники, а вот остальные… Представляешь, что начнется, когда тебя объявят новым герцогом Торендским?
— Будет недовольство, или стоит ожидать…
— Пока тебя поддерживаем я и король, на «или» никто не решится, но тебя будут проверять… как бы это сказать… на прочность.
— У нас говорят «на вшивость».
— Весьма оригинально. Весьма. Так вот, при этой проверке я тебе помочь не смогу при всем желании — тебе придется все выдержать самому. С учетом того, что за тобой не стоит никакой клан, тебе придется гораздо тяжелее, чем кому-либо. Потому советую начинать обзаводиться полезными связями, искать союзников. Единственное, чем я смогу помочь тебе, так это пустить слух, что ты протеже моей семьи.
— Спасибо, — мысленно Володя тяжело вздохнул. В общем-то, соглашаясь на предложение герцога, он и не ожидал, что все будет просто.
— Не за что. И еще у меня вопрос… Ты лечил Аливию… Ты учился дома на врача?
— Постольку-поскольку. Когда стало ясно, что избежать путешествия мне не удастся, в мою подготовку включили курс по медицине и хирургии. Дали с собой кое-какие инструменты, лекарства, но все это не делает из меня врача. Для этого надо учиться шесть лет, а потом еще год или два проходить практику в больнице под присмотром опытного врача. Я же учился всего два года, и это не было основным предметом.
— Но тем не менее ты спас девочку, когда даже лучший врач Тортона посчитал, что помочь ей уже нельзя.
— Наша медицина намного лучше вашей.
— И больше знаний по разным болезням, — кивнул герцог.
— Но к этому необходим еще опыт. Без него не стоит лечить даже простуду. Только в случае крайней необходимости.
— Когда наши врачи уже помочь не смогут?
— В общем, да. Когда хуже уже не будет. Либо выздоровеет, либо… А что? У вас что-то случилось?
— Нет-нет, у меня все в порядке. Этим интересовалась королева-мать. Кажется, сестра Артона простудилась, а я рассказывал королеве о твоем лечении… Но скорее всего там и личный врач короля справится. Я же хотел как раз о твоих знаниях поговорить. Помнишь свой совет по подвешенному грузу?
— Вы реализовали его?
— Да. Тут есть одна старая сторожевая башня, ее сносить собирались, но я приспособил. Честно говоря, сначала я решил, что ты несколько неудачно пошутил… Но через сутки уже так не думал. Есть у меня один знакомый… большого ума человек. С тех пор так и пропадает в башне, пытается понять, почему маятник отклоняется. Все на стенах что-то чертит, проверяя, как идет отклонение, какие-то конструкции сооружает, чтобы маятник качался строго в заданном направлении. Сначала он предположил, что ветер отклоняет, но потом от этого отказался.
— Почему? — с интересом спросил Володя.
— А он окна все заколотил. И потом, маятник всегда отклоняется в одну сторону, даже когда пытались его искусственно отклонить в другую. Скажи, это отклонение маятника имеет какое-то отношение к нашему с тобой разговору о строении мира?
— Да. У меня на родине этот маятник — кстати, у нас его называют в честь изобретателя маятником Фуко — явился одним из факторов, подтверждающих определенное представление об устройстве мира.
— Весьма любопытно… весьма… Как я понимаю, у тебя на родине знают больше не только в области медицины… И мои рассказы об устройстве мира не совсем верны, судя по твоей реакции на них.
— Вы не обиделись? — осторожно спросил Володя.
— На что? — удивился Ленор Алазорский. — Эти теории не я придумывал, я только озвучивал представления ученых.
