"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс

К Деймону, чье доверие он предал, чью любовь потерял, произнеся всего одно слово.

Картан еще был долговязым подростком, когда Деймона впервые призвали к другому двору. Было очень больно потерять единственного человека, кто действительно любил его и считал мыслящим живым существом. Однако к этому возрасту Картан уже начал понимать, что не все шло гладко, что над Деймоном нависла беда и проблема заключается в его положении при дворе Доротеи. Он знал, что его кузен служил Доротее и Хепсабах, а также ковену Черных Вдов, подчинявшемуся Верховной Жрице, хотя совсем по-другому, не так, как служили консорты и другие мужчины, которых иногда призывали. Он знал о Кольце Повиновения, о том, как с его помощью можно управлять рабом, даже если он сильнее и носит темный Камень. Ему было непонятно, почему Деймон испытывает такое отвращение перед женским прикосновением. Картан гадал, почему Деймон и Доротея все время ссорятся, так громко выкрикивали проклятия, что стены казались не толще бумаги. Чем дальше, тем хуже, и вскоре эти споры начали заканчиваться обращением матери Картана к Кольцу. Она наказывала Деймона мучительной болью до тех пор, пока он не начинал молить о прощении.

Однажды он отказался служить одному из ковенов, подвластных Доротее.

Верховная Жрица немедленно созвала Первый, Второй и Третий Круги двора. Вместе со своим мужем, Ланзо Са-Дьябло, вечно пьяным насильником, чья единственная заслуга заключалась в том, что он дал Доротее свою фамилию. И началось наказание.

Картан спрятался за занавеской. Холодея от страха, он наблюдал за тем, как Деймон борется с властью Кольца, с причиняемой болью, борется с охранниками, которые удерживали его на месте, не давая напасть на Доротею. Потребовался целый час мучений, чтобы поставить его на колени, стонущего в агонии. Еще один час ушел на то, чтобы заставить его ползать у ног Доротеи, умоляя о прощении. Однако, прекратив посылать стрелы боли через Кольцо, мать Картана не позволила Деймону вернуться в свою комнату, где Мэнни дала бы ему снотворное и смыла холодный пот с его тела, чтобы он мог спокойно спать до тех пор, пока боль не утихнет. Вместо этого Верховная Жрица приказала привязать его за руки и за ноги к одной из колонн и заткнуть рот кляпом, чтобы приглушить стоны боли, и оставила его там, чтобы унизить как можно сильнее — а заодно продемонстрировать другим на его примере, что нужно выполнять приказы. Сама же она преспокойно занялась другими делами двора.

Этот урок не прошел даром для Картана. Оказаться Окольцованным значило полностью попасть под жесткий контроль со стороны. Если даже Деймон не мог выдержать этой боли, значит, и он сам не справится. Он понял, что нельзя давать Доротее повода надеть на него Кольцо.

Той ночью, после того как Деймону дали немного отдохнуть, ему было приказано обслужить ведьму, от которой он не так давно отказался.

Той ночью впервые от него повеяло холодом.

Люди Крови были знакомы с двумя разновидностями гнева. Жаркая ярость была поверхностной даже на пике — так сердятся на друзей, любовников, членов семьи. Это ничего не значащее чувство, появляющееся в повседневной жизни. Но холодный гнев был гневом Камней — глубокой, неприкосновенной ярости, которая зарождается в самом сердце Сущности живого существа. Неутолимый, почти всегда неукротимый — до тех пор, пока не выплеснется на поверхность. Холодный гнев не притуплялся ни болью, ни голодом, ни усталостью. Он поднимался из таких глубин, что тело, вмещавшее его, уже не имело никакого значения.

Той первой ночью никто не уловил незначительную перемену в воздухе, когда Деймон шел своей дорогой в покои той ведьмы.

Только рано утром, когда горничная вошла в его комнату и обнаружила, что окна и зеркала покрыты тонким слоем льда, а также увидела, что осталось на постели, Доротея осознала, что во время наказания сломала что-то в душе Деймона, сорвала с нее слой человечности.

Геката, самопровозглашенная Верховная Жрица Ада, сразу же узнала бы выражение, появившееся в глазах Деймона; если бы она хоть раз увидела его, то поняла бы, что кровь не вода и сын унаследовал многое от отца. Доротее же потребовалось куда больше времени. Когда до нее наконец дошло, что наследие, полученное Деймоном, оказалось значительно темнее и опаснее, чем она могла себе вообразить, Верховная Жрица Хейлля отдала его первой попавшейся Королеве, управлявшей одной из южных Провинций.

Доротея ни слова не сказала об убийстве. Среди людей Крови оно не было запрещено законом. Она мало говорила о том, что случилось с Деймоном после того, как ему пришлось впервые опуститься на колени, служа ведьмам. Доротея лишь предупреждала, что он мог становиться слишком вспыльчивым, если призывать его слишком часто.

К концу той же недели Деймон исчез.

Вскоре после этого Картан узнал, что присутствие кузена спасало его. Неутолимые аппетиты Доротеи, любившей, чтобы в спальне постоянно появлялись новые лица, могли соперничать с похотливостью Ланзо. Единственная разница заключалась в том, что им были нужны рабы разного пола. Поэтому она содержала целый выводок юных Предводителей при дворе, чтобы они обслуживали ее и ковен. До того дня Картан был всего лишь хорошеньким, избалованным сыночком Доротеи.

Однажды вечером мать призвала его в свои апартаменты. Он направился к ее покоям, чувствуя немалое беспокойство и мысленно отмечая, какие из его сегодняшних поступков и дел могли вызвать неудовольствие Верховной Жрицы. Однако Доротея была с ним нежна, добра и ласкова. Эти ласки, которые всегда вызывали у Картана чувство неловкости, теперь окончательно его напугали. Склонившись к нему, Доротея сообщила, что Ланзо всегда был верен и предан ей и что она ожидает такой же преданности от своего сына. Картан был слишком занят своими мыслями — он пытался сообразить, каким образом любвеобильность отца, каждую ночь пронзавшего своим копьем новую служанку, может считаться верностью, — чтобы понять намерения матери. Только почувствовав, как язык Доротеи скользит между его губами, мальчик осознал истину. Он оттолкнул мать, спрыгнул с дивана и ползком вернулся к двери, не решаясь отвести взгляда от Верховной Жрицы.

Она была в ярости, встретив отказ. Так Картан заработал первую порку в своей жизни.

Рубцы еще не зажили, когда она призвала его опять. На сей раз Картан сидел неподвижно, позволяя матери гладить свои руки и бедра и объяснять ему, что Кольцо помогло бы сделать его куда более сговорчивым. Но она не считала, что это необходимая мера. Он ведь был согласен?

Картан был более чем согласен, считая такое наказание совершенно излишним. Он покорился. Сделал то, что было велено.

Позже той же ночью, лежа в постели, Картан думал о Деймоне, о том, как ночь за ночью, год за годом его двоюродный брат делал то, к чему сегодня принудили его самого. Он гадал, сколько лет было кузену, когда Доротея впервые уложила его в свою постель.

Но этим пытка не закончилась. Так продолжалось много лет, пока Доротея не отослала сына в частную школу. Картан с такой жестокостью насаживал служанок на свое копье, что Ланзо и его приятели начали жаловаться — девочек нельзя было использовать несколько дней.

Частная школа, в которую отправился молодой человек, была одной из лучших — там обучались юноши из лучших хейллианских семейств. Здесь любовь Картана к жестокости облачилась в светский глянец. Он находил дома Красной Луны отвратительными и мог удовлетвориться с опытной женщиной только в том случае, если причинил ей боль. После того как его выставили из нескольких домов, лишив права посещения, он открыл для себя, что взять верх над юными девочками, запугать их и заставить делать то, что ему нравится, гораздо легче.

Он начал разделять удовольствие, которое Доротея получала от ощущения своей власти над другими.

Однако даже самая юная шлюха, оставшаяся ведьмой после Первой ночи, находилась под защитой согласно правилам дома. Он не обладал, в отличие от своей матери, абсолютной властью над той, кого укладывал в постель.