Миллер Лау - Певец Преданий
Вместе с потерянными из «пустоты» идет кто-то еще. Готов поспорить: я знаю, кто именно. Что ж, он окажется здесь как раз вовремя, чтобы увидеть мое вознесение. Добро пожаловать, дорогойотец!
Пожалуй, я могу сделать кое-что еще, чтобы замедлить их. Наверняка они захотят добраться до меня. Что ж, их ждет сюрприз…
— Что значит не хотите идти? — потрясенно переспросил Талискер. Перед ним стояли призраки, неприкаянные души, которых некромантия Зарруса обрекла на вечные бесцельные скитания по «пустоте». Они должны мечтать об упокоении, разве не так?
— Дункан, — приглушенно сказал Малки, — кажется, я понимаю, что они имеют в виду.
— И что же?
— Ну, они каким-то образом узнали, что их физические тела все еще живы. И, поскольку это правда, срабатывает инстинкт самосохранения.
— Ты только погляди на них, Малк, они же мучаются. Им больно… А путешествие по «пустоте», эта агония, может продлиться вечность. И ты говоришь мне, что им все равно?
Горец пожал плечами.
— А если они просто не думали о проблеме в таком ключе? Давай-ка я с ними поговорю.
— Полагаю, хуже не будет.
— Ладно… Послушайте, вы. Меня зовут Малколм Маклеод, и я тоже бродил по «пустоте». Я был человеком, был призраком, был неприкаянным духом. И когда-нибудь я опять упокоюсь. Вот что я вам скажу: природа установила особый порядок для подобных вещей. Приходит время, когда человеку пора на отдых. Я понимаю: должно быть, вам не хочется умирать, вы полагаете, что еще не готовы. Да, иногда бывает так. Но смерть — не всегда зло. Вы не желаете обретать упокоение, поскольку думаете, будто ваши тела еще живы. На самом деле…
Малки сделал паузу, потому что потерянные зашевелились. Первая ответная реакция за все время их разговора.
Раздался тихий шелест, словно по толпе прокатилась волна едва слышных шепотков.
— Ваши тела… — Малки нервно взглянул на Талискера, и тот ободряюще кивнул, — были похищены Заррусом и анем… амин… короче, возвращены к жизни с помощью демона. А самое худшее — то, что, пользуясь вашими телами, эти твари убивают ваших же собратьев. — Малки твердо глянул на глашатая потерянных душ. — Деяния Зарруса порочны. Так не должно быть. И мы просим помочь нам.
— Я поговорю с ними, — ответил призрак странным, исполненным болью голосом. Он вернулся в толпу, и призраки поглотили его. Не было ничего похожего на разговор, тем более — на спор. По крайней мере Талискер и Малки ничего не слышали, и все же они отошли в сторону, не желая мешать.
— Спасибо, Малк, — сказал Талискер. — Это и впрямь дало какой-то результат.
— Ну да… Надеюсь, получится.
«Пустота» в очередной раз содрогнулась от боли.
— Лучше бы они думали побыстрее, — нахмурился Талискер. — Не стоит надолго здесь задерживаться.
Они снова приблизились к призракам как раз в тот момент, когда их глашатай вышел из толпы. Когда он заговорил, в его голосе не было и намека на эмоции, однако и слов оказалось достаточно, чтобы Талискер содрогнулся.
— Мы пойдем, — прошептал мертвец. — Ради мести…
Вновь послышался странный трескучий звук, «пустота» вздрогнула, и Талискер с Малки едва удержались на ногах. В отличие от них призраки стояли твердо, словно их несла какая-то невидимая волна.
«Это и впрямь мертвецы, — подумал Талискер. — Они разбалансировали „пустоту“. Их присутствие нарушает равновесие межвременья. Мы должны забрать их отсюда, и поскорее».
Он снова поднял Бразнаир, и из камня ударил луч света, точно указывая дорогу.
— Думаю, нам надо идти туда, Дункан, — сказал Малки.
— Угу. А еще лучше — бежать.
Наверное, это была самая мрачная и угрюмая армия, которая когда-либо собиралась в Сутре. Мокрые, грязные, измученные люди. Многие были ранены и обожжены. Их волосы, ресницы и брови пребывали в том же состоянии, что и у их юного императора.
Целые отряды занимались расчисткой моста, и поэтому им пришлось побросать мертвых товарищей в реку. Тела были неузнаваемы, плоть спеклась в черную массу. Огонь был так силен, что некоторые кости сплавились друг с другом; шореты, феины и сиды — все действительно оказались на равных, неразличимые в жестокой смерти. Те, которым было поручено это задание, освобождались от последующих боев и могли заниматься вспомогательными работами. Невероятно, но многие отказались от этой поблажки. Они были исполнены такой мрачной решимости, что никто не осмелился увещевать их.
Шел сильный дождь. Река снова превратилась в бурный поток и ревела под ногами. И хотя сырость и непролазная слякоть затрудняли работу, Туланн радовался ненастью. Вонь сгоревшей плоти слишком сильно деморализовала людей, а дождь смывал запах, наполняя воздух свежестью.
Туланн выехал вперед, положив руку на гриву серой лошади, подаренной ему Сигридом. Сам тан находился подле него, сидя на огромном рыжем жеребце. Здесь же были Фрейя, Рако, Йиска и Мелисенда.
На миг воцарилась полная тишина. Никто не шевелился, никто не смел приблизиться к Туланну.
Император был полон решимости. Когда прибудут потерянные души, он отправится в Дурганти вместе с ними. Сам поведет в бой свои войска. Если же потерянные не явятся, он лично швырнет Йиску и Мелисенду в пропасть. Так они стояли у края моста и ждали — в полной готовности. Минуты проходили за минутами, но все было тихо.
— Туланн, — Сигрид наклонился к нему, — пожалуй, нам следовало подождать их прибытия, прежде чем строить армию. На этот раз люди могут умереть от холода.
Туланн нахмурил обгоревшие брови.
— Нет, Сигрид. Мы должны быть готовы.
Они бегут со всех ног. Кругом непроглядная тьма, и кажется, что они движутся очень медленно или не движутся вовсе. «Пустота» снова вздрагивает и корчится. «Что, если она разрушится? — думает Талискер. — Пострадают ли тогда и два мира, лежащие за ее пределами?»
Следом за ними бегут потерянные души. Бегут неслышно, однако здесь даже тишина имеет звучание. Талискер задыхается в тяжелом, густом как патока воздухе.
— Дункан, вперед!
Талискер смотрит вперед. Там снова огонь.
— Что, если они не придут? — Сигрид говорил тихо, чтобы не деморализовать своих людей окончательно. — Что, если сидская ведьма ошиблась?
— Тогда она умрет… В любом случае, Сигрид, Талискер — герой твоего народа — должен прийти в суровую годину и спасти всех от напасти. Феины так романтичны… У них есть вера. Так почему же ее нет у тебя?
Сигрид не ответил, его лицо еще больше посуровело.
Туланн неотрывно смотрел прямо перед собой, и поэтому он одним из последних заметил, как в небе над северной оконечностью ущелья начало разгораться пламя, а воздух задрожал от жары.