Денис Чекалов - Между двух войн
– Но у нас есть то, чего нет у них. Это – ваш дом, и вы будете сражаться за него. Для орков это – только один из набегов. Они не будут драться до последнего. Ощутив сопротивление, они отступят.
Демонесса скользнула по лицам ополченцев горящим взглядом.
– Вы не должны умирать за свою страну, – говорила она. – Это то, чего хотят орки. Что вы станете делать?
– Убивать! – было ей громким ответом.
– Что?
– Убивать!
– Что?!
– УБИВАТЬ!
* * *Мириэль вздрогнула. Она глубже закуталась в серую накидку, которую натягивала себе на плечи.
– Вы видите? – произнесла она.
– Что? – спросил я.
– Кедры, – ответила Мириэль. – Они засыхают.
Я дотронулся до одной из веток, что качалась, подрагивая, возле моего лица. Хвоя пожелтела, упругий сок больше не наливал ее.
– Я вижу, – ответил я.
– Мне больше нельзя туда, – сказала Мириэль, ее тонкая рука показала на стены живого храма. – Я больше не жрица.
– Сможете стать снова? – спросил я.
– Нет…
Я разжал пальцы, кедровая ветвь вновь задрожала, свободная. Несколько хвоинок осыпались с нее.
– Почему вы это разрешили? – спросил я.
– Я не знаю, – ответила она. – А как бы я могла помешать?
Я пожал плечами.
– Вы никогда никому не сопротивлялись? – спросил я.
– Зачем? – сказала она. – Достаточно поговорить с человеком. Объяснить ему.
Она заплакала.
– Вижу, на сей раз вам не удалось объяснить, – сказал я. – Что станет теперь с рощей?
Мириэль серьезно взглянула на меня:
– Роща погибает, Майкл. Погибает от ненависти. То, что она увидела в моих глазах, подтолкнуло ее продолжать, хотя я этого не хотел.
– Мы – часть леса, как и эти кедры. Когда люди Гиберии стали…
– Злыми? – подсказал я.
– Нет… В нашем языке нет этого слова… Вернее, оно обозначает не то, что у вас… Когда ты хочешь, чтобы другому стало плохо – не важно, друг он тебе или враг-то тебе самой становится худо. Это как яд, который ты вдыхаешь.
Мириэль не заметила, как подошла ко мне близко-близко. Она подняла глаза, и, если бы у меня еще оставалась душа, я мог бы в них утонуть.
– С вами такое было, Майкл? – спросила она.
– Было? – Я посмотрел в небо, и это позволило мне отстраниться от нее. – Мне кажется, все проходят через это… Разве нет?
– Возможно, – ответила она. – Вот почему в мире так много зла. Я произнес:
– Вы больше не жрица леса, Мириэль. Но вы обладаете способностями друида. Это правда?
– Да, – сказала она.
Внезапно она прижалась ко мне так порывисто, что я не успел этому воспротивиться. Ее руки обвились вокруг меня, а губы нашли мои. Поцелуй друиды был прохладным, как утренняя роса. Ее нога легла на мою талию, гибкое тело трепетало под легкой накидкой.
Я взял девушку за плечи, поспешно отстраняя от себя, и рефлекторным движением вытер губы тыльной стороной ладони еще до тоге как осознал, что это может ее обидеть.
– Что? – спросила Мириэль.
Мне казалось, ей должно было стать неловко, ведь она первая поцеловала меня. Но на ее чистом лице я видел только легкое удивление.
– Что случилось? – спросила она. – Разве эльфы дают обет безбрачия?
– Нет, – ответил я. – Но…
Друида вновь обняла меня. Ее губы ласкали мои, а тонкие руки скользили по застежкам моей одежды.
Мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы заставить девушку разорвать объятия.
– Мириэль, – произнес я. – Не надо.
Она опустила руку, и, прежде чем я понял, что она собирается делать, я ощутил ее тонкую ладонь на поясе моих штанов. Рука друиды скользнула вниз и замерла.
Я поспешно убрал ее пальцы.
– Что с вами? – спросила она.
– Знаете, Мириэль, – сказал я, – я лучше пойду.
Друида схватила меня за руку. Ее тонкие пальчики держали меня очень крепко; так тонкое, ползущее растение обвивается вокруг большого дерева, и только острый нож способен уничтожить его путы.
– Вы не хотите меня? – спросила друида. Глубокого удивления в ее голосе было гораздо больше, чем оскорбленного самолюбия отвергнутой женщины.
– Но я думала…
Я положил палец на ее запястье и, слегка надавив, заставил ее разжать пальцы.
– Если у вас чесотка, – хмуро сказал я, – сходите к Колтону. Ему как раз надо сбросить напряжение.
Она должна была бы дать мне пощечину, по крайней мере попытаться. Но я сломал что-то очень важное в ее мире, и теперь она была завалена его обломками.
Меня многие пытались заставить чувствовать себя виноватым. Были у них основания или нет, не знаю. Но я не стал бы просить прощения у девчушки за то, что ее объятия не вызвали у меня той реакции, которую она пыталась найти.
– Вы… – прошептала она, – вы обманули меня.
– Вот как, – сказал я поворачиваясь. – Выбросьте обручальное кольцо в речку.
Она закричала так громко, что мне пришлось обернуться. Хотя я не собирался этого делать.
– Вы! – закричала она. – Вы спите с этой шлюхой!
Вот так всегда с людьми, которые погружены в высокие материи. Впрочем, можно ли погрузиться в высокие материи? Но не о том речь.
Сперва они рассуждают о красоте и вселенском добре. Потом начинают считать, что влюблены, и готовы переспать с фонарным столбом только потому, что он всю ночь выслушивал их излияния и так и не убежал. Им невдомек, что бедняга просто не мог этого сделать…
А еще через пару дней они заваливаются в постель к кому-нибудь другому и пишут в дневник стихи о глубине своих чувств.
– Я думала, что вы такой же, как я, – говорила Мириэль. – Что вы меня понимаете. Я ошибалась. Все, что вам нужно, это…
Я хорошо знаю гиберийский язык, но эти слова оказались пробелом в моем словаре. Наверное, потому что я учил его по книгам и словарям, а не в общении с пьяными солдатами.
– Разве вы не видите, какая она? – кричала мне вслед друида. – Вы, и Колтон – все вы одинаковы. Мужчины. Вам только и нужно, что длинные ноги да грудь, как барабан. Вам нет дела до души девушки, до того, кто она…
Я стал насвистывать песенку, чтобы не слушать ее.
16
– Я все видела, – мрачно сообщила Франсуаз.
– Все? – осведомился я. – Даже балет Чайковского «Лебединое озеро»? Сомневаюсь.
– Не паясничай, – отрезала она, хотя я уже давно отказался от этой привычки. – Я видела, как она измеряла тебе член пальцами.
– Френки, – я покачал головой, – ты меня шокируешь.
– Я бы шокировала тебя рукояткой меча, – сказала она, – если бы ты позволил ей продолжать. С чего это она в тебя вцепилась?
Я взглянул на Франсуаз. Вопрос демонессы не означал: что молодая, привлекательная девушка, пережившая душевное потрясение, смогла найти в таком человеке, как я? Она сама это прекрасно знает.
