Гленда Ларк - Та, которая видит
Я озадаченно вытаращила на него глаза. Неужели после всего, что случилось, он мог думать, что я стану служить хранителям? Неужели он не понял, что не хранители заставляли меня колебаться? Как типично для мужчины: Тору и в голову не пришло, что я могу пожелать связать свою жизнь с другой женщиной вместо того, чтобы покорно следовать за ним.
— Ты предполагал, что я могу продать хранителям Деву Замка? — сказала я. — Неужели ты действительно думал, будто я стану служить людям, которые готовы на что угодно ради того ужасного черного порошка, чтобы с его помощью угрожать всем островам?
— Нет, пожалуй, я все-таки так не думал. Но я знаю, как много для тебя значит, возможность получить гражданство…
— Не так много, как я полагала раньше. Когда-то на Малом Калменте я обнаружила, что цена, которую нужно заплатить за гражданство, может оказаться слишком высокой для меня лично; теперь же я вижу, что за мое гражданство слишком высокую цену пришлось бы платить другим. Как только я поняла, что Флейм — это и есть Дева Замка и что она скорее умрет, чем вернется к отцу, предать ее я уже не могла.
А раз я не смогла выполнить это задание Датрика, не думаю, чтобы мне удалось уговорить Совет предоставить мне гражданство. Хранители, и особенно Датрик, косо смотрят на неудачи. Я ничего не выиграю, если останусь на службе Совета.
— Я не был уверен, что тебе известно: Флейм и есть Дева Замка Лиссал.
— Ты и это знал?
— Да, как только увидел, что ей помогают дастелцы. До этого… ну, я догадывался, несмотря на ее магический дар и отсутствие татуировки на запястьях. Полученные мной известия говорили о том, что Флейм и Лиссал — скорее всего одно и то же лицо. У меня даже было описание Девы Замка, которое вполне подходило Флейм.
Еще одно свидетельство того, что Тор получает информацию, недоступную другим людям… Ко мне снова пришла непрошеная мысль: кто такой Тор? За этой мыслью последовала другая: уж не страдаю ли я морским безумием, если решилась следовать за человеком, который так и не рассказал мне правды о себе?
Думать об этом мне не хотелось.
— Мне нужно уложить вещи, — сказала я Тору. — Я скоро присоединюсь к тебе.
Вернувшись в свою комнату, я покидала в дорожный мешок свои пожитки. Их было немного. Тридцать лет жизни, а я не накопила ничего, что могло бы заинтересовать уважающего себя вора… Я еще не закончила сборы, когда ко мне явился Датрик.
Я не слышала, как он вошел, но уловила запах силв-магии и, обернувшись, увидела его в дверях.
— Почему ты не постучался? — кисло спросила я.
— Дверь была открыта. — Датрик явно не хотел со мной ссориться.
Я не разделяла его желания.
— Что тебе нужно?
— Дева Замка.
Я с отвращением фыркнула:
— Все еще? Великая Бездна, ты никогда не сдаешься, верно? Что ж, могу сообщить тебе новость, Датрик, — я знаю, зачем она тебе нужна. Мне известна цена вашего мерзкого черного порошка: цирказеанка Лиссал для властителя Брета, иначе властитель не станет продавать вам эту гадость.
Мне удалось поразить Датрика; его лицо вытянулось. Наконец он проговорил:
— Значит, ты знаешь… Что ж, тогда ты должна понимать, как важно найти Деву Замка. Блейз, ты ведь видела, что могут сделать пушки…
Я в ярости повернулась к нему:
— Да. Я видела. Это подло! Датрик удивился:
— Но ты же видела, какого успеха мы достигли в уничтожении той деревни…
— Успеха? О да, замечательного успеха: вы убили сотни людей: рабов, детей, бывших силвов, патриарха-менодианина — всех, кто имел несчастье оказаться в неподходящем месте в неподходящее время, виновных и невинных одинаково. Вы уничтожали дома, уничтожали все, что случайно попалось вам под руку. — Меня преследовало абсурдное воспоминание: перья, летающие в воздухе, — все, что осталось от чьего-то курятника. Птицы ведь тоже не хотели умирать…
— Как смеешь ты, именно ты, поучать меня? Забыла, скольких ты убила своим калментским мечом?
— Когда я убиваю, я, по крайней мере, смотрю в лицо своему противнику. Он знает, кто именно и почему с ним сражается. Он имеет шанс остановить меня — своими доводами или своим воинским искусством. И я тоже знаю, кого убиваю. Мне приходится нести ответственность за то, что я делаю. И я никогда не убиваю невинных, оказавшихся у меня на дороге, — просто потому, что они там оказались. — Перед моими глазами возникла картина: рабы, умирающие от моего меча, потому что их подстрекал Мортред; меня охватило чувство вины. — Но этот… этот ад, который вы так подло обрушили на головы людей… — Слова душили меня. — Видели ли те, кто стрелял из пушек, людей, которых они убивали? Были им известно, сколько невинных погибло? Сколько рабов оказались погребены под развалинами домов? Пришлось ли твоим людям почувствовать, что они творили? Знаешь, Датрик, я всегда неохотно пользовалась луком — и теперь знаю почему: слишком легко убивать на расстоянии. Можно быть далеко от своей жертвы, можно не видеть выражение ее лица. То, что вы делали вчера, — аморально и подло.
— Дун-магов нужно было остановить, и иначе добиться своего мы не могли, не рискуя встретить Мортреда и самим стать ему подобными. Нам пришлось действовать на расстоянии. Так было необходимо. Я могу жалеть об этом, но все равно так было необходимо. Может быть, если бы ты служила нам лучше и убила Мортреда в гостинице, такой необходимости удалось бы избежать. — Я поморщилась, и Датрик тут же воспользовался своим преимуществом. — Блейз, неужели ты не видишь, какое замечательное изобретение пушки? Вооружив ими корабли, мы сможем контролировать все морские пути и покончить с пиратством, работорговлей и контрабандой. На суше мы сможем заставить всех подчиняться нашим порядкам. Наши законы, всеобщее равенство распространятся по всем островным государствам. Одной угрозы применения пушек будет достаточно, чтобы положить конец всем мелким драчкам между островами. Наш флот обеспечит всеобщий мир. Неужели тебе не понятно, Блейз, какое общество мы сможем построить?
— Нельзя построить общество на дерьме, Датрик, а эти твои пушки — дерьмо. Если вы хотите добиться добропорядочности от всех жителей островов, то покажите людям, что благодаря добропорядочности можно жить в мире и процветании. Навязывая свое правление другим, не ждите ничего, кроме ненависти. Вы не сможете построить общества, основанного на порядочности, если сами непорядочны. Проявите на деле сострадание, понимание, уважение к равенству. Научите своих кровожадных силвов-хранителей тому, что свобода только тогда чего-то стоит, когда она сочетается с законом и ответственностью. Научитесь уважать равенство на деле, а не только проповедовать его на словах.
