Патриция Маллен - Повелители камней
— Вы не должны стрелять во всё подряд, что шевелится! — внушал Бихан Мати, когда Черные Щиты отступили. — Вы должны ждать сигнала, а затем выпустить стрелы все разом по установленной цели.
Мати передал пожелания чародея своим отрядам, и они взволнованно ждали следующего подхода врага. Ждать пришлось недолго.
Черные Щиты по двое в ряд помчались по каменистому полю, гикая и крича. Когда дорога сузилась, они ловко перестроились в цепочку, на скаку готовя широкие боевые топоры. Тролли с натянутыми луками выстроились на стене и стояли, трепеща, в ожидании приказа Мати.
— Давай, — сказал Бихан, когда первый всадник не доскакал всего на корпус коня до ворот.
— Стреляй! — крикнул Мати.
Залп вышел сокрушительный. И лошадь, и всадник мигом покрылись стрелами. Лошадь упала и забилась перед воротами, всадник повалился рядом с ней. Но второй всадник подскакал раньше, чем лучники успели снова натянуть тетиву. Его лошадь встала на дыбы, испугавшись своего мертвого собрата. Всадник ударил топором, дряхлое дерево раскололось, затрещали кожаные петли.
— Еще раз! — сказал Бихан.
— Стреляй! — крикнул Мати, перекрывая вопли троллей.
Лошадь и всадник полетели вниз головой прямо в беснующуюся у скал воду. Тролли радостно закричали.
— Эй, не зевай! — крикнул пони. — Они опять идут!
Третья лошадь и третий всадник рухнули перед воротами, и Черные Щиты отступили. В течение часа они гоняли лошадей галопом вперед и назад, нервируя противника, однако при этом держались так, что быстрые, с каменными наконечниками стрелы троллей их не доставали. Мати обошел свое войско.
— У нас около пяти стрел на каждого, — доложил он Бихану. — Еще четыре-пять залпов — и все.
Пони покачал головой:
— Это даже больше, чем нам пока нужно. Смотрите!
Далеко внизу Черные Щиты разбивали лагерь. Встали шатры. Сина ясно различила длинную веревку, к которой привязали лошадей.
— Это осада. Они собираются заморить нас голодом.
— И это у них может получиться, — заметила Сина. — У нас не осталось припасов.
Но несколько троллей проскользнули в ворота, пока остальные сторожили на стене. Смельчаки забрали уцелевшие стрелы, а потом приступили к разделке лошадиных туш. Трупы людей оставили перед воротами — в назидание.
Внутренность форта использовалась местным землевладельцем под загон для коров и овец. Теперь тролли собрали высохший навоз, сложили костер и жарили над ним на вертеле конину. Когда настала ночь, маленькие воины собрались у костра, шутили и по нескольку раз рассказывали друг другу, как героически они отразили атаку. В воздухе повисло нездоровое веселье.
Бихан наблюдал за троллями, его бледно-голубые глаза были задумчивы. За стенами горели костры Черных Щитов, озаряя их лагерь. Звук сотен голосов, скандирующих имя Ворсай, сохранял устойчивый, доводящий до исступления ритм. На краю луга стояли дозорные с факелами.
Взошла луна и, казалось, повисла на верхушке Аргонтелла.
— Мы спасемся, господин Фаллон? — спросила Сина.
— Не знаю, Сина, — мягко ответил пони. — Но Магия здесь жива. Ты не чувствуешь ее?
Сина чувствовала. Несмотря на дым и туман, окрестности мерцали таинственным светом, а в воздухе явственно потрескивало.
— Как это вышло, что вы живы, учитель? Фаллона, Мастера Превращений, убили. Я сама разожгла погребальный костер.
Мягкие губы Бихана старательно выговаривали слова:
— Поверь, я удивился не меньше тебя. В течение нескольких недель я превращался то в этого пони, то в волка, чтобы присматривать за тобой, за Ньялом и за эльфом. А Бихан всегда был одним из моих любимых созданий. Так что, когда Нед ударил меня и я стал падать, я потянулся мыслью к пони. И в то же мгновение он возник там! Мое тело было погублено, как ты видела собственными глазами. Я не мог в него вернуться и остался здесь, в этом маленьком животном. Я утратил свой Дар, но спас себе жизнь.
Сина вспомнила холодное, бесстрастное лицо Неда и коснулась своего припухшего виска.
— Должно быть, Нед сошел с ума, — сказала она, содрогнувшись.
— Ну, видишь ли, ему всегда хотелось отличиться.
— Он отличился в ненависти.
— Да. Мы все делаем свой выбор. — Бихан вздохнул, хотя Сине это показалось больше похожим на фырканье. — Он научился ненавидеть там, где некоторые из нас научились любить и радоваться. Здесь, в Морбихане. Ну, а вам как удалось остаться в живых, госпожа? — спросил он, и его лошадиные губы приподнялись, что, возможно, означало улыбку.
— Я не знаю. В видениях я видела Черные Щиты так часто, так живо, прямо как наяву, вот как вчера, но…
— Но, как и я, ты подчинила себе свой Дар, потому и продолжаешь жить.
— Подчинила себе Дар? — Сина покачала головой, ее глаза были такими же темными, как ночь вокруг. — Я не подчинила себе ничего. Возможно, у Китры были настоящие видения, но у меня — кошмары. Иногда они сбываются, иногда — пет. Они управляют мной, не дают мне спать. Как я могу подчинить их себе?
— Ох, Сина. — Девушка ясно услышала интонации Фаллона в писклявом голоске пони. — Жаль, что я не был лучшим учителем для тебя. Ты всегда искала решение вне Магии, вне самой себя. Ты исцелила Руфа и хвалила за это травы. Ты предсказала затмение и хвалила свои расчеты. Ты думала спасти Ньяла разговорами и силой. — Пони прижал уши и расстроенно покачал головой. — Что нужно, чтобы ты поняла?
Сина молчала.
— Ты ничего не понимаешь, но продолжаешь действовать, верно? — Ноздри пони раздулись, но он тут же успокоился и заговорил мягче: — Ты изменила свою судьбу и судьбу Морбихана, когда пережила нападение на холме, но ты по-прежнему не понимаешь, как это вышло и почему. — Пони вскинул голову и настойчиво продолжал: — Все Дары восходят к одному из Семи Принципов Закона. Мой Дар — Дар Превращений восходит к Принципу Вибрации. Твой Дар, вне всяких сомнений, — великий Дар Пророчества, и он восходит к Принципу Причины и Следствия. Ты способна видеть будущее, вернее — будущее, которое наступит, если нынешние, настоящие обстоятельства сохранятся. Понимаешь? Все условия равны. И это ключ к связи Причины и Следствия: «все условия равны».
Бихан наблюдал за ней, по его голубым глазам было видно, как он хочет, чтобы Сина все поняла.
— Все условия равны, — повторила девушка. — Да, я поняла.
— Сделай еще один шаг, Сина, — умолял пони. — Вспомни, как ты завершаешь исцеление, какой мыслью?
— Я должна мысленным взором увидеть пациента здоровым.
— Больше того: ты должна знать это, верить в это!
— Да.
— И Пророчество дает способность исцелять, но только не живые существа, а события. Твой Дар — предвидеть болезнь или событие, но твоя обязанность — перестать верить в то, что ты предвидела. Это не так легко, как кажется, ибо мысль — топливо для событий, а заставлять себя думать по-другому очень трудно. Ты предвидела, что Камень разобьется, и поверила в это. Ты даже рассказала другим о такой возможности, и они тоже поверили. Даже я поверил, ибо был напуган. Так мы создали это несчастье — все мы — своей верой.
