Людмила Музыка - Сын герцога
– Я принесла твою одежду, господин,– ответила девочка.
Сын герцога взглянул на стопку выстиранной одежды, лежавшую на его кровати, и благодарно кивнул Шеони, с интересом рассматривая ее.
Пребывание в Итиль Шер явно пошло девочке на пользу. Она выглядела отдохнувшей. Ее волосы были гладко зачесаны назад и стянуты золотистыми лентами. К тому же, Шеони сменила наряд. Теперь на ней была бледно-желтая шелковая рубашка и вышитые шаровары. В этот момент она выглядела действительно красивой.
– Тебя хорошо приняли?– поинтересовался Джай.
– Госпожа Тана – очень добра ко мне,– несмело улыбнулась девочка.
Сын герцога снова кивнул ей в ответ. Похоже, Шеони действительно приняли в этом доме очень хорошо. Вряд ли, ее сегодняшний наряд лежал в том узелке, который она забрала из дома своего отца.
– Мы задержимся здесь на несколько дней,– сказал он,– но потом нам снова придется отправляться в дорогу.
– Хорошо, господин,– ответила степнячка и снова улыбнулась ему, но на этот раз уже чуть смелее.
– Хочешь поскорее сбежать отсюда?
– Нет-нет, господин. Здесь очень красиво,– поспешно произнесла Шеони.
– Не хотела бы здесь остаться?– в шутку спросил он и тут же пожалел об этом.
Потому что Шеони по-своему истолковала его слова и испугалась. Ее губы мелко задрожали, а щеки залила просто мертвенная бледность. Нужно было успокоить ее и как можно быстрее. Пока испуг не перерос в настоящую панику.
– Я не собираюсь тебя здесь бросать,– как можно убедительнее произнес Джай.
Он хотел увидеть выражение ее глаз, но девочка смотрела себе под ноги.
Наверное, проще было бы просто обнять ее и позволить выплакаться. И если бы на месте Шеони оказалась обычная имперская девчонка, возможно, сын герцога и поступил именно так. Но Шеони была степнячкой. Кроме того, она считалась его ат-тани. Поэтому Джай не знал, как с ней себя вести.
– Прости, я не хотел тебя напугать.
На этот раз Шеони все-таки подняла глаза. Она все еще боялась, но теперь к ее страху примешивалась еще и изрядная доля удивления.
– Не бойся,– мягко улыбнулся Джай.
– Я постараюсь, господин,– тихо сказала Шеони.
Она все еще не верила ему, но очень хотела поверить. И Джай едва удержался от раздосадованного вздоха. Он уже жалел о том, что вообще затеял этот разговор.
– Тебе лучше вернуться на женскую половину,– после недолгого молчания произнес сын герцога.
Наверное, он опять сказал что-то не то. Потому что Шеони едва заметно вздохнула. Но сказать что-нибудь она так и не решилась. Только набросила свои покрывала, поклонилась Джаю и тут же скрылась за дверью.
Сын герцога посмотрел ей вслед и подумал о том, что совершенно не понимает детей степи. Казалось бы, что такого особенного он сказал этой девчонке, из-за чего она задрожала, как осиновый лист? Ведь ему уже начинало казаться, что она перестала его бояться. А когда он отпустил ее – она почему-то расстроилась. Нет, он ее решительно не понимал. И в этот момент Джаю нестерпимо захотелось снова оказаться дома, в родном замке, где все было если не просто, то, по крайней мере, знакомо. А самое главное – объяснимо.
Шеони почти бежала по коридору. Ее башмачки едва слышно шелестели по отполированному полу. Но даже этот негромкий звук казался ей раскатами грома. Привыкшая ходить босиком девочка, или скорее девушка, никак не могла освоиться. Все было новым и непонятным. Новая обувь, новая одежда, новый дом, новый господин. Но больше всего пугала неизвестность: что еще должно измениться в ее жизни, чего ей ожидать?
Когда ее отвели к старшей жене хагана, Шеони боялась так, что ее колени дрожали, и сердце замирало в груди. А вдруг она не понравиться госпоже? Она как никто другой знала о том, кто на самом деле правит домом, и кого ей в случае чего стоило опасаться. Конечно, ее жизнью распоряжался господин. Но он сам отослал ее на женскую половину. А здесь была только одни хозяйка – госпожа Тана, старшая жена владыки степи. Восхитительно прекрасная молодая женщина лет двадцати пяти. Как и любая хозяйка дома, госпожа была величественна и высокомерна. И Шеони непроизвольно втянула голову в плечи, ощутив на себе взгляд ее глаз. Слишком свежи были воспоминания о том, как обходилась с ней старшая жена его отца. Как и россыпь синяков на ее руках, сейчас скрытых широкими рукавами рубашки.
Шеони была готова к гневному окрику, к насмешкам, к чему угодно, но не к тому, что произошло. Она зажмурилась, когда госпожа подошла поближе, а потом вздрогнула, ощутив на своих плечах теплые ладони. Не сразу девочка осознала, что ее не наказывают, а наоборот прижимают к груди и гладят по голове. То ли от неожиданности, то ли от облегчения она расплакалась. Ей совсем не хотелось сердить неожиданно добрую госпожу (раньше реакция на ее слезы была вполне однозначной еще одно наказание), но Шеони просто не могла остановиться. Слезы текли по ее щекам, а потом она начала говорить. Обо всем: об умершей матери, об отце, который даже не знал ее имени, о доме, где ей все время не было места. Сообразив, что только что нажаловалась еще и на мужа, которого она совсем не понимала и не знала, как ему угодить, девочка испуганно дернулась и зажала рот ладошкой. Но даже после этого ее никто не наказал.
Госпожа внимательно выслушала ее, и даже решила помочь. Подарила новую красивую одежду, и собственными руками уложила волосы Шеони, вплетя в них ленты и украшения. Еще никогда девочка не чувствовала себя такой красивой.
Но все усилия оказались напрасны. Господин не обратил никакого внимания на ее наряд. Не подошел к ней и даже не прикоснулся. А потом еще и напугал странными речами о том, что оставит ее здесь одну.
И теперь Шеони бежала по коридору, стараясь удержать непрошенные слезы. Неужели она настолько не нравилась ему? Была совсем не нужна?
Добравшись до своей комнаты, девочка рухнула на кровать, уткнувшись носом в подушку. Но ее глаза оставались сухими. И только когда кровать прогнулась под весом еще одного тела, а теплая рука погладила ее по волосам, Шеони, наконец, расплакалась.
– Это ничего, это пройдет, ты сильная, ты все сможешь,– тихий голос успокаивал где-то возле уха.
И девочка развернувшись, уткнулась в колени госпожи, не замечая, что хозяйка дома смотрит на нее сочувственно и сожалеющее. Она совсем не была уверена в том, в чем пыталась убедить перепуганную Шеони. Как и в том, поступает ли она правильно, стараясь подарить девочке надежду, которая может оказаться очередным разочарованием.
Джай уже почти заснул, когда дверь в его комнату неожиданно открылась – на пороге стоял Лар со своими дорожными сумками в руках. Не то, чтобы сын герцога так уж сильно удивился его приходу (все-таки они и в замке делили одну комнату на двоих), но посмотрел он на эльфа с явным недоумением. Зачем тесниться и спать на полу, если каждому из них выделили отдельную комнату? Но Джай уже достаточно хорошо изучил Лара, чтобы понять, что тот не стал бы надоедать ему без веских оснований. И если эльф считал, что им не стоило разделяться, значит, так оно и было на самом деле.
