Кэмерон Джейс - Скорбь Белоснежки
Прежде чем та успела разбить его, поверхность зеркала пошла рябью и явила изображения других женщин, которые казались, страдали от того же самого недуга, что и Кармилла, конечно же, никто из них не рождал избранную, но все они старели после родов. Казалось, у женщин-вампиров в зеркале не было никаких проблем со старением, поскольку они нашли решение этой проблемы. Они пили кровь молодых девушек и поглощали их молодость, чтобы самим не стареть. Когда они кормились на них, молодые девушки мгновенно старели и умирали, в то время как вампирши становились моложе и здоровей. Кармилла остановилась, выпустив клыки. Женщины в зеркале любовались своими прекрасными лицами в маленькие зеркальца, наслаждаясь своей вечной молодостью. Они расчесывали свои натуральные волосы, рассматривали идеальную кожу, накладывали макияж и губную помаду, причмокивая губами; припудриваясь и слегка пощипывая свои щечки, чтобы придать им полный жизни и энергии румянец.
— Что толку в красоте, если ее нельзя увидеть? — произнесла Кровавая Мэри, играя на слабости Кармиллы. — Ты не сделала ничего дурного, а видишь в зеркале лишь чудовище. Ты заслуживаешь большего. Ты пожертвовала своей молодостью, своей любовью и собой ради своей дочери, потому что ты любишь ее.
Локи хотелось закричать во сне, чтобы предупредить Кармиллу о девушке в зеркале, но он не мог рисковать, на случай, если она заметит его.
— Твоя дочь оценила все то, чем ты пожертвовала ради нее? — спросила Кровавая Мэри. Изображение в зеркале изменилось на семилетнюю Белоснежку, которая выглядела милой, живой и сияющей. — Вся та красота, что она вытянула из тебя ушла впустую, — продолжила Кровавая Мэри. — Твою боль никто не оценил. Ты попросту могла умереть молодой и красивой, так и не родив ее.
Поверхность зеркала покрылась рябью и показала другую сцену из будущего Белоснежки: на ней было белое платье, и она гуляла босыми ногами по саду, полному лиловых и желтых маков. Мужчины всех возрастов смотрела на нее взглядами, полными желания: рыцари, охотники и принцы, в то время как один из слуг возложил на ее голову корону, корону Королевы.
— Рано или поздно, — сказала Кровавая Мэри. — Белоснежка станет прекрасней всех на свете и насладится твоей болью.
Картинка в зеркале показала Белоснежку, идущую по кладбищу, теперь на ней были надеты доспехи воина, покрытые кровью, у ее ног лежали тысячи мертвых вампиров. Она ступила на заброшенную могилу, за которой никто не ухаживал. Белоснежка опустилась на колени и дотронулась до надгробного камня. На нем было выгравировано имя Кармиллы:
Кармилла Карнштейн
Королева Скорби
1777–1812
Белоснежка в зеркале рассмеялась несколько иначе, чем в реальной жизни. Это был злобный смех.
— Я убила ее, — сказала она. — Я убила их всех; я избавила мир от вампиров, включая мою чудовищную матушку.
Кармилла закрыла лицо руками, прячась от зеркала.
— Нет, — выдавила она. — Она бы не сделала этого.
— Да неужели? — удивилась Кровавая Мэри. — Она ведь избранная, Дампир. В древних книгах предсказано, что она будет наполовину человеком, наполовину вампиром, наделённая сверхъестественными силами, королевской кровью и бесспорной красотой. Она, Ваша дочь, Белоснежка, положит конец всем вампирам в мире, она станет смертельным охотником и легендарной спасительницей человечества. А если и не станет, Вы все равно скоро умрете, когда снова начнете стареть и умрете потому, что в пророчестве говорится, что из вас двоих выживет только одна.
— Стареть? Что ты имеешь в виду? — Выражение лица Кармиллы стало напряженным. — Это неправда. Ангел обратил меня в вампира-полукровку. Значит, я больше не буду стареть.
— Да что Вы говорите, моя дорогая Королева? — подразнила ее Кровавая Мэри.
Зеркало снова покрылось рябью и показало Ангела, который разговаривал с цыганами о ее недуге, перед самым обращением ее в вампира-полукровку. Цыгане сказали ему, что трансформация Кармиллы необратима, и что ее обращение лишь ненадолго спасет ей жизнь. Рано или поздно, она снова начнет стремительно стариться, пока, в конце концов, не умрет. Кармилла никак не смогла бы избежать своей участи, по-крайней мере, пока ее дочь будет жива. Ангел солгал ей.
— Я не могу в это поверить, — Кармилла закрыла лицо ладошками, все тело сотрясалось от рыданий. — Не могу поверить, что Ангел солгал мне.
— Видите? — произнесла Кровавая Мэри. — Вы, моя дорогая, одна из нас.
— Одна из вас? — Кармилла нахмурилась, поднимая голову.
— Одна из Сорроу, чистокровная, — ответила Кровавая Мэри. — Вы станете вампиром и станете частью семьи Сорроу. Не смотря на то, что Вы полукровка, это не гарантирует Вам красоту и бессмертие. Рано или поздно, Вам придется завершить свою трансформацию, чтобы спасти себя. Только тогда Вы станете настоящей Королевой Скорби, правительницей королевства и правительницей своей собственной судьбы.
Глаза Кармиллы пожелтели, а по щекам потекли черные слезы.
— Кто ты такая? — спросила она у зеркала.
— Я единственная, кто может дать Вам то, чего Вы желаете, Ваше Высочество. Все что угодно, — произнесла Кровавая Мэри. — Если Вы хотите оставаться прекрасной каждый день своей жизни…,оставаться живой, испытать на себе настоящую силу вампира, быть достаточно сильной, чтобы противостоять своей дочери, когда та достигнет возраста шестнадцати лет, и не позволять ей больше питаться Вашей энергией. Все что Вам нужно, это испробовать человеческой крови.
Изображение в зеркале сменилось на образ женщин-вампиров, теперь уже купающихся в крови своих жертв. Кармилла наблюдала за ними. Она облизала губы и провела языком по клыкам. Женщины купались в крови с медом, их тела испытывали настоящий экстаз. Эта жуткая смесь исцеляла раны на их коже, в их глазах загорались искры, а кожа становилась тонизированной и увлажненной, делая их еще моложе, чем те юные девушки, которых они кусали.
Внезапно, Кармилла опомнилась, ее лицо стало совершенно нормальным.
— Нет, — произнесла она, делая шаг к зеркалу и сжимая руки в кулачки, словно хотела напасть на него. — Если жить должна одна из нас, то должна быть она. Я умру ради нее.
Но слова Кармиллы были бессмысленны. Кровавая Мэри протянула свои страшные руки из зеркала и затянула внутрь Королеву.
— Хватит, — сказала Белоснежка Локи со слезами на глазах. — Я не могу этого выносить, но я должна показать тебе.
— Что произошло с Кармиллой? — спросил Локи. Кармиллу затянуло в зеркало, и ее нигде не было видно в комнате. Он увидел лишь, что поверхность зеркала стала алой и за ней раздались крики, будто бы в зеркале был свой собственный мир, скрытый за стеклом.
