Игорь Анейрин - Бремя власти
«Замок на вершине скалы» — это было не вполне точное определение. Строения Драмланрига, за четыреста лет своего существования разросшегося до размеров самого настоящего города, занимали всё видимое пространство: дома и домишки, сторожевые башни и склады лепились к внешним стенам замка, иногда даже нависая над водами океана Арит и располагаясь при этом на головокружительной высоте — камень, брошенный из какого-нибудь окна, летел бы вниз не менее двухсот футов, прежде чем упасть в бушующий прибой.
Сам замок занимал несколько ярусов и имел три кольца стен, каждое следующее выше предыдущего, а над всем этим муравейником господствовал донжон — внушительное шестиугольное здание в четыре этажа, не считая подземных, с гордо реющим на вершине конусообразной крыши стягом герцога Ллевеллина. Последнее, внутреннее кольцо укреплений было самым высоким и самым охраняемым: чтобы попасть во двор перед главной башней, требовалось подняться по крутой лестнице и преодолеть двое ворот.
Вообще, как заметил про себя Эдмунд, передвижение по Драмланригу требовало неплохой физической подготовки: бесконечные ступеньки, крытые и открытые переходы, каменные площадки и тесно налепленные дома занимали всё пространство, и пробежать от подъёмного моста до верха замка без того, чтобы не остановиться хотя бы разок на минутку отдыха, было бы делом весьма затруднительным. С другой стороны, даже если бы врагам удалось прорваться за стены, захватить замок с ходу у них всё равно не получилось бы: узкие проходы, лестницы и нависающие дома предоставляли защитникам крепости огромное количество возможностей для обороны.
К Большой Зале он подошёл почти одновременно с Лотаром; два стражника, стоявших перед створками дверей, с механической точностью сделали по полшага в стороны, разведя скрещённые алебарды.
* * * * *Подойдя к камину, монах на несколько мгновений остановился, внимательно глядя на огонь. Потом развернулся; полы его широкой тёмно-фиолетовой рясы взметнулись, плавно упав на плитки пола. Гровен испытующе посмотрел в глаза Эдмунду.
— Я не буду лукавить, милорд, — как бы после секундной заминки произнёс он, — и выскажусь прямо и откровенно. Мой приезд в замок Драмланриг непосредственно связан с вашим здесь появлением. И вы, наверное, захотите узнать, почему.
Оба они находились в кабинете Пемброка Ллевеллина; сам герцог, представив прибывшего гостя просто как «мастера Гровена» и мельком поинтересовавшись успехами Эдмунда в искусстве овладения оружием, предложил им уединиться для беседы в его личных покоях. Лотар разочарованно хмыкнул, проводив их взглядом: по всей видимости, понял он, немедленно удовлетворить своё любопытство не получится.
Кабинет не принадлежал к числу самых уютных помещений в замке: его построили ещё в те времена, когда необходимость обороны имела первостепенное значение перед вопросами удобства. Деревянным, не считая мебели, здесь был только потолок; вдоль стен, сложенных из больших грубо обработанных камней, стояли бесконечные стойки с оружием, иногда очень древним, а некоторые из двуручных мечей и зазубренных алебард, судя по их виду, знавали ещё первые сражения с дхаргами. Во всём кабинете имелось всего лишь два окна, более напоминавших бойницы и прорубленных в девятифутовой толще стен. Книжных шкафов и, соответственно, книг здесь не наблюдалось; суровость каменной залы слегка сглаживалась только письменным столом, украшенным витиеватой резьбой, да полудюжиной мягких кресел, без особого порядка расставленных перед камином. Не считая ярко полыхавших в нём поленьев, комната освещалась только парой чадящих факелов в кованых треногах.
— Вот как? — Молодой человек сделал вид, что поудобнее устраивается в кресле, попытавшись тем временем привести мысли в порядок. Так, понятно. Сразу быка за рога: на тот вопрос, который вертелся у него на языке и который Эдмунд не знал, как задать, он сразу получил ответ. Ну что же — Гровен играет роль доброго дяденьки. Честного и откровенного. Только крючковатый нос и тяжёлая челюсть несколько портили впечатление. С другой стороны, он не девушка, чтобы всем нравиться. Хорошо, что я не на суде, подумал юноша, и ещё лучше, что не в качестве обвиняемого: инквизиторский облик его собеседника был грозен и подспудно навевал мысли о тёмных застенках и орудиях пыток. Ряса до пят, гладко выбритая голова с тремя тоненькими косичками сзади и тяжёлый свинцово-серый взгляд из-под густых бровей.
Юноша мысленно усмехнулся: что и говорить, статус графа Хартворда и эорлина королевства имеет несомненные преимущества. Во всяком случае, не нужно бухаться на колени и торопливо отвечать на все вопросы, изо всех сил тараща честные глаза.
— Ваш приезд… а кто вы, позвольте спросить?
— Меня зовут Лейн Гровен. Я епископ Ордена Вопрошающих. Вы слышали о нас, милорд?
— В общих чертах. Я слышал, что вы стоите на страже чистоты веры. Только не возьму в толк, чем вас могла заинтересовать моя скромная персона.
— Скромная? — Монах усмехнулся. — Вы шутите, ваша светлость. Честно говоря, исходя из того, что мне о вас доложили, я ожидал увидеть здесь деревенского мальчишку. Рад, что ошибался. С разумным человеком всегда легче найти общий язык.
Это пряник, мелькнуло в голове у Эда. Интересно, будет ли кнут.
— Мне было бы легче понять вас, — сказал он, — если бы вы объяснили, чем занимается ваш… орден. Или у вас ко мне какой-то личный интерес?
Епископ улыбнулся, еле уловимым движением потерев руки друг о друга.
— Разумеется, не личный. Прекрасно, милорд. Мне уже доставляет удовольствие беседовать с вами. Где вы смогли получить образование, позвольте спросить?
До чего ж любит вопросы задавать, подумал Эдмунд. Вопрошающий, одно слово.
— Всему, что я знаю, меня научил мастер Миртен. Это лекарь и хранитель манускриптов в замке Хартворд. И я не могу судить, понятно, много ли я знаю или нет. Другой человек учил меня обращаться с оружием. Так что именно их и ещё нескольких людей я должен благодарить за то, что несколько отличаюсь, по вашему выражению, от деревенских мальчишек.
— Миртен? — на мгновение задумавшись, переспросил Гровен. — Миртен Алед? Мне знакомо это имя. И он не только лекарь. Но это вашей светлости наверняка известно.
— Конечно. — Эдмунд внимательно посмотрел в глаза монаху. — Как известно и то, что Вопрошающие не испытывают тёплых чувств к… такого рода людям. Скажите, в этом причина вашего ко мне интереса?
Епископ покачал головой.
— Нет, милорд. Абсолютно нет. Причина в вас самом. Вы позволите мне сесть?
Эдмунд неопределённым движением руки указал на кресла возле камина.
