Карина Линова - Потерянный бог
— На мальчишке метка Бога! — возмутился кто-то.
— Ну и что! — завопил в ответ один из оборотней, — Он на нашей земле! Он — наша добыча!
Раслан недовольно посмотрел в направлении стаи:
— Тихо!
Волки тут же замолчали, припав к земле, кое-кто тихонько заскулил. Оборотни — люди склонили головы в знак подчинения.
Удовлетворенный, Раслан повернулся к Тартису:
— Я дам тебе шанс. Беги. Если сумеешь — останешься в живых.
— Подавись своим шансом! — зло отозвался юноша.
Иласэ видела, что он испуган: в глазах Тартиса появилось знакомое ей дикое выражение, говорившее: Темный прекрасно понимает, как мало у него возможностей выжить. Наверное, Иласэ следовало радоваться его неминуемой смерти, но ей было просто тошно.
— Быть может, ты хочешь драться за нее? — Раслан кивнул в сторону девушки, самодовольно усмехнулся, — вообще-то, я собирался взять ее себе.
— Нет, — холодно ответил Тартис, с ненавистью глядя на оборотня, — забирай девчонку.
Иласэ показалось, что все внутренности у нее заледенели, дыхание прервалось: она не могла поверить, что Тартис только что сказал это. Он действительно намеревался оставить ее здесь. Девушке хотелось закричать на него, осыпать проклятиями, но горло словно сдавила невидимая рука.
Раслан склонил голову набок:
— Вот как? — он казался удивленным.
— Да. Все, что я хочу — это безопасный проход сквозь твои владения. Они ведь принадлежат тебе?
Оборотень кивнул:
— Да, этой землей правлю я.
— Тогда оставь девчонку себе и позволь мне уйти, — голос Тартиса звучал уверенно, — если нет, то я постараюсь убить столько твоих волосатых ублюдков, сколько смогу.
Раслан с задумчивым видом облизал губы:
— Я чувствую запах твоего страха. Я не могу позволить тебе уйти, не могу позволить Богу получить еще больше силы и освободиться.
— О чем ты говоришь? Что за Бог? — в голосе Тартиса зазвучал искренний интерес.
— Это не важно для того, кто все равно умрет, — тряхнул головой оборотень, — Беги!
— Нет! — Темный напрягся, готовый драться.
Волки в стае зарычали, приподнялись, готовые броситься на него. Тартис не сдвинулся назад, лишь побледнел еще сильнее.
Раслан предупреждающе поднял руку, и волки попятились. Вожак повернулся к Темному:
— Ладно, — проговорил он задумчиво, — развлечемся, один на один. У тебя все равно нет шансов. Если победишь, сможешь уйти.
— Чудесно, — буркнул Тартис.
Раслан коротко хохотнул:
— Тогда защищайся! — и, еще не закончив говорить, обернулся волком и прыгнул.
Иласэ видела, как удивленно расширились глаза Тартиса, а потом два волка столкнулись, и тот, что меньше, отлетел в сторону с жалобным воем. Через мгновение Раслан вновь оказался на нем: яростное рычание, щелканье зубов, летящий в стороны белый мех…
Это было ужасно: смотреть, как два существа раздирают друг друга на части, и знать, что через несколько минут одно из них умрет.
Иласэ хотела отвернуться, хотя бы зажмуриться, но не могла, словно кто-то заколдовал ее, заставляя наблюдать за каждым мигом убийства. Потому что это и было убийство: у Тартиса действительно не имелось шансов против Раслана.
Почему она не радуется? Темный продал ее, но его предательство обернулось против него же. Забавно, сейчас он погибнет: как раз то, чего она так хотела…
Раслан щелкнул мощной челюстью совсем рядом с горлом Тартиса — в последний момент тот с трудом успел отдернуться в сторону.
— Хватит! Отпусти его! — Иласэ охрипла от крика, но ее едва ли было слышно за взбудораженным воем волков.
Все, что Тартис, казалось, мог делать — это стараться не допустить Раслана к себе слишком близко. Вожак оборотней был больше, сильнее, лучше как боец… Вот Тартис опять отскочил назад с болезненным воем, лапы едва могли держать его. Темный споткнулся, продолжая пятиться, упал на бок, тяжело дыша.
Вот и все. Тартис оказался слишком слаб, чтобы продолжать драться. Он выглядел таким жалким: маленький дрожащий зверь, с белым мехом, покрытым кровью. Сейчас он умрет.
Иласэ хотела зажмуриться, но не могла. Время, казалось, замедлило свой бег. Раслан грациозно взметнулся в воздух — завершающий удар, прикончить упавшего врага.
Глава 43. Темный — это Темный навсегда
Волчья форма Тартиса потекла, Темный превратился в человека, посмотрел на своего убийцу… и усмехнулся.
Раслан попытался изогнуться в воздухе, чтобы избежать столкновения, но было уже поздно.
Белый волк врезался в человека, и Тартис с силой вогнал сияющий клинок оборотню меж ребер. Тот закричал в смертной агонии. Оба покатились по земле, потом Раслан, сменив форму, попятился от Тартиса, попытался встать, но упал на колени, истекая кровью.
Стая молчала, замерев в недоверчивом ужасе. Иласэ смотрела, широко раскрыв глаза.
Темный дико расхохотался.
Во время схватки Иласэ напрочь забыла про кинжал. Тартис не забыл. Он намеренно придвигался все ближе к клинку, притворился обессилившим, чтобы, не вызывая подозрения, вытащить из земли оружие.
Тартис поднялся на ноги, все еще усмехаясь, зажав в руке пульсирующий светом клинок. Сплюнул кровью.
Оборотни постепенно начали отходить от шока; то там, то здесь слышалось злое рычание. В желтых глазах зверей горела ярость, и кое-кто из волков приготовился к прыжку. Тартис стоял не совсем уверенно, но клинок держал крепко, готовясь их встретить.
Один из волков прыгнул.
— Назад!
Все замерли и оглянулись на Раслана.
— Вы осмеливаетесь нарушить мое слово? — прорычал их король. — Он победил. Не трогайте его.
Волки заколебались.
— Но… — начал кто-то.
— Молчать! — рявкнул Раслан и согнулся пополам, кашляя кровью. Двое оборотней помогли ему сесть. Когда король волков поднял голову, он уже ухмылялся, бегущий из раны ручей крови почти иссяк, не требовалось больше зажимать пораженное место ладонью:
— Мальчишка выиграл. Я не должен был недооценивать его.
Раслан повернулся к Тартису и какое-то время с интересом рассматривал юношу, потом слегка склонил голову:
— Я ошибся, полагая, что тебя будет легко убить, маленький брат, — произнес он с покаянным видом.
— Я тебе не брат! — резко ответил Тартис.
— Полагаю, это легко можно изменить. Оставайся, присоединись к стае.
— Нет! Я выберусь отсюда!
— Тогда ты обречешь себя на судьбу хуже смерти. Бог поглотит тебя.
Какое-то время Тартис молчал:
— Кто вы такие? — спросил он наконец.
