Андрей Стригин - Последний блюз ночных
Османа будим долго, он всё ещё сражается со стаей орлов. Наконец открывает глаза, хмуро смотрит на нас:- А мне там было хорошо.
— Можешь остаться, — хмыкаю я.
— Нет уж, досмотрю сон в следующий раз, — поднимается суровый аварец.
Стена перед нами истончается, вываливаем прямо в руки Эдика. Он обхватывает попискивающую от радости Катю.
— Где вы были? Что это было? — засыпает нас вопросами.
— В мире Грёз, есть такая страна, и поверь, жутко там.
— Верю, — серьёзно говорит Эдик, — я не раз там бывал, с трудом вырывался.
Гл.29
— Где ваши автоматы?
Осман с Катей переглядываются:- Там, — указывают они на стену, по которой волнами ходит надпись: Всякий Зашедший… и фраза исчезает, стена разглаживается, Грёзы покидают эти места.
— Как же так, — хмурюсь я.
— Во мне крови много, — тряхнула рыжими шелковистыми волосами Катя, — камень буду поить.
— А успеешь? Метаморфозы происходят не мгновенно, а эти твари весьма быстрые.
— Успею, — неуверенно буркнула она, видимо вспомнив, как растерялась, когда её всасывало в стену.
— Если что, у меня пистолет имеется, — тихо говорит Костя Сталкер.
— Мы по консервным банкам стрелять не собираемся, — окидывает его высокомерным взглядом Катя.
— Оружие необходимо сделать, — Эдик смотрит на неё с лёгкой претензией.
— Так получилось, — чисто по-женски разводит руками Катюша.
Смотрю на него с интересом, знаю, просто так он ничего не говорит.
— В те трубки, — указывает он на груду металлолома, — впрессуем пули, что-то вроде копий будет, — он выуживает из кармана горсть серебряных пуль без патронов. — Какая никакая, всё же защита. Кстати, ребята, вы не задумывались, если у вас превращения будут происходить в тесном туннеле, что с вашими телами будет?
Оторопело переглядываюсь с Катей, ведь действительно, не подумали. Вероятно, сплющит, а может, нечто новенькое получится, как знать, в любом случае на душе разливается тревога.
Достаточно быстро делаем копья и наконец, чувствуем себя более-менее уверенно, но утробный рёв оборотней, засовывает уверенность куда-то глубоко.
— Выследили, — мрачнею я. — Костя, веди нас!
Он топчется на месте:- Нам туда, — указывает направление, из которого доносится жуткое рычание.
— Ищи другую дорогу. Есть другой путь? — в упор смотрю на него.
— Есть, но…
— Что но?
— Необходимо проникнуть в тот коллектор, — указывает он на ржавый люк, с навешенным на него массивным замком.
— Замок собьём, — уверенно говорю я.
— Дело даже не в замке, — мрачнеет на глазах Костя, — этот ход идёт под инфекционной больницей. Говорят там, сущности непонятные живут, да и заразу всякую сливают в канализацию.
— Гм, что делать? — смотрю на друзей. Мне не очень хочется лезть в ходы, заполненные микробами.
— Есть ещё один путь, но необходимо вернуться назад, пройти сточные воды…
— Идём через инфекционку, — резко перебивает его Катя, вероятно второе испытание дерьмом она не в силах выдержать.
Желаю возразить, что хрен редьки не слаще, но глядя на вмиг позеленевшее лицо напарницы, не решаюсь протестовать:- Сбиваем замок, — вздыхаю я.
Рёв оборотней раздаётся совсем близко, как по команде бросаемся к люку, действуем своими импровизированными копьями как рычагами, с трудом срываем дугу замка. Они расходятся со скрипом, сбрасываем его с петель, с усилием втискиваемся в узкий коллектор и заклиниваем куском толстой арматуры. Вовремя, в небольшую щель вижу, как появляются страшные существа.
Оборотни-волки собираются вокруг своего вожака, всклокоченные, жуткие, глаза как раскалённые угли. Они бегают в непосредственной близости от люка, с шумом втягивают воздух в ноздри, но поток воздуха, несущего смрад от канализации, заглушает наши запахи.
Тело одного из оборотней искажается, кости трещат, словно ломаются и вот, со стоном хрустит суставами человек. Я узнаю его, это инструктор по рукопашному бою, Алексей. Он быстро приходит в себя, отпихивает одного из оборотней, который вздумал лизаться как собака, внимательно осматривает туннель. Замечает наш люк, неторопливо идёт, поднимает сломанный замок, ухмыляется:- Привет, Кирилл, что сидишь как крыса, выходи, разговор есть.
— А не пошёл ли ты! — посылаю его куда подальше.
— Это не интеллигентно, разве нас так воспитывала партия? — Алексей дёргает люк с немыслимой силой, арматура жалобно взвизгнула, но, на наше счастье, лишь изогнулась. — И долго вы будете от нас бегать? — с некоторым разочарованием говорит он. — А поспаринговать со мной не хочешь? У меня к тебе предложение, выиграешь бой, мы вас отпускаем. Более того, даже если ты проиграешь, товарищей твоих не тронем.
— Ой, ли! — недоверчиво хмыкаю я.
— Мамой клянусь! — коверкая язык под кавказский акцент, говорит Алексей. — Рита, подтверди, что я не обманываю, — неожиданно говорит он.
У меня земля уходит из-под ног, из стаи оборотней выходит питбуль. Неужели это моя Рита?
Огромный пёс подходит к люку, тыкается в щель, шумно втягивает в ноздри воздух.
— Рита, это ты? — голос мой дрожит, на глаза наворачиваются слёзы. — Что они с тобой сделали, девочка?
Она отпрянула, коротко взвыла, не торопясь потрусила к своим сородичам.
— Убедился, Рита с нами. Так ты принимаешь моё предложение? Ты ведь боец, Кирилл. Я не обманываю, если победа будет за тобой, идите на все четыре стороны, ни один оборотень вас не тронет.
— Врёшь, ведь.
— Да, нет же, мне самому интересно. В любом случае люк мы выломаем, повозимся чуток, но из этого коллектора вас по кускам вытащим.
— Не вздумай, — шепчет Катя, — нельзя верить оборотням. Вот и Ритка с ними заодно, — криво улыбнулась она.
— Может её заставили?
— Конечно, заставили, — недоверчиво говорит Катя.
— Они действительно выломают люк, с целой стаей оборотней мы не справимся. Давайте так, вы уходите, а я попытаюсь их задержать.
— И не подумаем, — решительно заявляет Катя.
— Послушай, напарница, сейчас не до сантиментов, один из нас должен остаться в живых, чтобы как-то противостоять Чёрному Дракону. Этот люк действительно надолго их не задержит.
— Он прав, — вмешивается Эдик, — ты с Османом уходи, а я Кирилла подстрахую.
— Не ломайте комедию! — вспылил я.
— О чём вы там шепчетесь? — слышится насмешливый голос Алексея. — Даю вам тридцать секунд принять решение. Кирилл, не разочаровывай меня, у меня к тебе были сплошь положительные эмоции, ты ведь, настоящий боец.
— Десять минут, — требую я.
— Значит согласен? Это правильно, а беспокойство за своих товарищей делает тебе честь. Пускай они уходят, я подожду десять минут, — понимает мои мысли и великодушно соглашается он.
