Дэвид Фарланд - Логово Костей
Она переместилась к северу, объехав мертвого опустошителя, и его живой товарищ внезапно встревожился. Монстр прыгнул вперед, подняв в воздух свой гигантский меч. Он поднялся на задние ноги и широко раскрыл пасть, демонстрируя ярость.
Миррима пустила стрелу прямо в его распахнутый рот, целя в мягкое верхнее нёбо. Затем она сжала бока коня и помчалась прочь, в сторону Боренсона.
Гигантский меченосец злобно зашипел и бросился в погоню. На бегу он яростно рычал, и по его активности Боренсон понял, что Мирриме не удалось в него попасть.
Она уже готовилась выпустить новую стрелу, не умеряя бег копя.
Гигантский монстр настигал ее, словно не замечая своей раны. Он рвался вперед, ярость придавала ему сил, он стремился разорвать Мирриму на куски.
— Хооо! — закричал Боренсон.
Он пришпорил своего коня и поскакал навстречу Мирриме. До нее оставалось двести ярдов, потом сто. Он уже видел ее глаза, расширенные от ужаса. Ее черные волосы летели за ней по ветру.
Потом она промчалась мимо него, и Боренсон остался лицом к лицу с чудовищем. Опустошитель затормозил, ноги его проехали по земле; он наклонил голову, чтобы защитить ее: он ожидал удара копьем. Но у Боренсона не было никакого действенного оружия. Он просто направил лошадь в сторону и помчался прочь.
Несколько секунд опустошитель стоял, не двигаясь, словно пытаясь решить, стоит ли продолжать погоню. И тут со стороны Мирримы прилетела еще одна стрела и вонзилась прямо в мягкий треугольник монстра, поразив его мозг. Монстр попятился, словно собираясь прыгнуть. Затем он шагнул назад, мягко опустился на траву, словно заснул.
Больше он не двигался.
Миррима развернула коня и медленно поехала навстречу Боренсону.
Она выглядела встревоженной.
— Три стрелы, — сказала она. — Я истратила три стрелы только на одного опустошителя.
Боренсон знал, что она имеет в виду. В ее колчане осталось очень мало стрел, а совсем рядом по степи грохотала орда из сотен тысяч опустошителей.
— Я бы сказал, что это хорошо — потратить три стрелы, чтобы убить опустошителя. Более того, ты убила трех опустошителей пятью стрелами, а не одного тремя.
Миррима закусила губу. Он ясно видел, что она корит себя за плохую стрельбу, вместо того, чтобы радоваться тому, что осталась в живых. Многим ли удавалось убить опустошителя из лука? Он знал очень немногих. А она только что уничтожила троих!
Сарка Каул подъехал к ним.
— Как ты думаешь, сколько в Гередоне таких стальных луков? — спросил он.
Миррима покачала головой:
— Немного. Я полагаю, около трех сотен по всей стране.
— Хотелось бы, чтобы их были тысячи, и еще — чтобы кто-нибудь догадался доставить их все в Каррис, — сказал Сарка Каул, — и все баллисты в придачу.
Но Боренсон видел, в его словах мало надежды; он знал, Каррис не может похвастаться таким вооружением.
Сарка Каул развернул коня, и они поскакали дальше, а с неба, затянутого дымной пеленой, лился на них мутный свет.
Глава двадцать седьмая
Ветреная лестница
Ты не будешь по-настоящему свободен, пока не забудешь, что смертен.
Омар Оуэт, Эмир ТуулистанаЙом убедила Габорна двигаться вперед, к Логову Костей, но и сама не собиралась отставать от него. Потому она бежала изо всех сил, стараясь держаться за ним.
Как он и обещал, Габорн оставлял для нее метки на пути через тоннели и пещеры, вниз, через каньоны и водные потоки, в странных местах, которые, как подозревала Йом, не видел ни один человек. В какой-то момент она двигалась по туннелю, высеченному в сплошной толще хрусталя, стены его были прозрачными, как лед. Она миновала леса каменных деревьев, искривленных, невероятных в своей странной красоте, цепляющихся за изгибы и выступы стен. Она мчалась сквозь толпы путешествующих крабов-слепцов и спускалась в бездонные трещины. Она проходила под водопадами, и рев потоков Подземного Мира оглушал ее.
И всю дорогу одна мысль снова и снова кружилась в ее голове. Это был тот вопрос, который она задала Габорну: «Пока ты спасаешь мир, кто будет спасать тебя?»
Это был не просто вопрос. Это было обещание, и она надеялась исполнить его. Она хотела быть с ним рядом, — но у нее не было оружия. И она никак не могла догнать его.
Надежда приобрести оружие появилась, когда она добралась до еще одного старого инкарранского поста.
Дыра в полу туннеля была входом в святилище.
Йом проскользнула внутрь в надежде найти что-нибудь полезное. Все стены были изрыты норами и ходами маленьких крабов. Эти бесцветные создания были очень похожи на миниатюрных опустошителей; у них были тяжелые клешни и толстые панцири. Миллионы их сновали по полу туннеля, но, почувствовав постороннее движение, они мгновенно исчезали в своих норах. Некоторые из них были мельче плотвы, но другие превосходили размерами крысу.
Когда Йом протиснулась через узкий вход, крабы зарылись в стены, и сторожевой пост выглядел таким заброшенным, что девушка подумала, что он давно необитаем. Но в каменном кувшине она обнаружила запас орехов и муки, сушеных дынь, яблок и вишен. Йом зачерпнула пригоршню сухофруктов; на вкус они были солоноваты, но съедобны. По их вкусу она предположила, что эти запасы хранятся здесь больше года. В другом глиняном кувшине было немного вина из зимней дыни.
В дальнем углу комнаты стояли прислоненные к стене четыре инкарранских копья опустошителей. Одно было кривым, другое таким старым, что совсем прогнило, у остальных отсутствовали алмазные наконечники. Ни одно не было в порядке. Но это было все же лучше, чем ничего.
Разглядывая копья и пытаясь понять, не сможет ли она починить их, она случайно бросила взгляд на стену, на еле заметный рисунок, сделанный углем. Там были какие-то кривые линии, помеченные инкарранскими символами. Это было похоже на карту.
Если это и в самом деле карта, она не думала, что сможет воспользоваться ею. Маленькие крабы прорыли в степах так много дыр, что проследить направление линий было почти невозможно, да и краска почти полностью выцвела и осыпалась. Этой карте были сотни — если не тысячи — лет.
— Я, должно быть, нахожусь здесь, — сказала Йом, увидев рисунок, выглядевший как щит с инкарранскими цифрами. — А вот это — тропа, ведущая дальше вперед.
Она провела пальцем вдоль наклонной линии, которая уходила вдаль, затем описывала круг, затем прерывалась и сливалась со спиральной линией, уходившей вниз. Тропа ведет к «мягкому брюху», решила Йом. Но ей показалось, что на карте обозначен более короткий путь — еле заметный след, отмеченный пунктиром.
