Алексей Фомичев - Спаситель по найму: Истинный враг
Юлии Георгиевне сделали операцию и положили в стационар. К ней прикрепили сиделку. Здоровье женщины пошло на поправку. И она уже не поджимала губы во время визитов внука и Германа.
Антона Герман привез домой. И занялся оформлением документов на выезд из страны. Малыш привыкал к новой жизни и к Герману. И был вполне доволен. Детская психика более гибкая в этом отношении и быстрее адаптируется к изменениям.
За день до отлета Ветров отвез Антона на кладбище. На могиле Кира уже стоял памятник из черного мрамора. С фотографии смотрел улыбающийся Кирилл.
Антон, как научил Герман, положил четыре гвоздики к памятнику и отошел назад. Серьезно смотрел на фото отца и едва слышно вздыхал.
– Каким был мой папа? – спросил он.
– Сильным, умным, смелым. Надежным товарищем. Самым лучшим другом на земле!
– Я хочу быть похожим на него!
– Я буду рад, если ты станешь таким, как он.
Антон о чем-то задумался, потом поднял голову.
– А ты женишься на какой-нибудь женщине?
– Наверное...
– И у вас еще будут дети?
Герман присел рядом с мальчиком, заглянул ему в глаза.
– Будут. Но запомни: любить их больше или меньше, чем тебя, я не буду. Любовь не яблоко – на части не разделишь. Либо она есть, либо нет.
– Запомню, – кивнул Антон. – Мы скоро улетим?
– Завтра.
– А куда?
– В Англию. Это страна на западе Европы.
– Знаю. Это большой остров.
– Верно.
– А что мы там будем делать?
– Жить. Ты пойдешь учиться.
– Я хочу заниматься спортом. Чтобы быть сильным, как папа!
– Правильно.
– А у нас хватит денег?
Герман впервые после возвращения улыбнулся.
– У нас хватит их на много лет! Твой папа оставил тебе наследство.
– Значит, я богат?
– И даже очень.
Мальчик задумался.
– Но я все равно буду работать! Ведь я должен зарабатывать сам, да?
– Правильно. Тратить умеют все, зарабатывать – немногие.
Антон повернулся к Герману и почему-то шепотом спросил:
– А ты мне еще расскажешь про папу?
– Обязательно. Я расскажу тебе одну историю. Потом. И как мы служили вместе. А сейчас нам пора.
Антон подошел к памятнику, снял варежку и легонько провел рукой по фотографии Кирилла. Потом вернулся к Герману и посмотрел на него.
– Пойдем... папа?
– Пойдем, сынок.
В горле Германа запершило, и он откашлялся. Провел рукой по голове мальчика и взял за руку.
На душе впервые после гибели Кира стало легко. А в сердце начал таять ледяной шип...
