Ольга Кай - Городская Ромашка
- Мужа нету, - коротко сказала она.
- Мы к вам пришли, - начал было Тур, но тут же злорадно захихикала старушка.
- Ишь ты, новый хахаль, что ли? Да не сам пришел, вон - с компанией!
Женщина нахмурилась, но старушка этого видеть не могла.
- Надо же, только муж за порог - уже привела! Средь бела дня! Сынок мой вон работает, рук не покладая, а ты полюбовников в дом водишь - одного за другим, меня, старой, уже и не стесняешься!
Голос старушки теперь был злым, а Ромашка вдруг поняла, что эта старушка - не иначе как Димкина бабушка, и девушке стало вовсе неуютно. Тур же покраснел до корней рыжих волос и смущенно разглядывал теперь неровные камни мостовой.
- Мы это… от Димки весточку передать, - негромко сказал он. Старушка его не услышала - она все еще сыпала обвинениями в адрес невестки и незваных гостей, которые почему-то вызывали у нее резкую антипатию, но мать Димки вдруг побледнела, на миг прижала руки к груди, а потом коротко бросила: "Поднимайтесь".
Тур пошел первым. Он все еще не поднимал головы. За ним по скрипучим ступенькам шла Ромашка, последним - Мирослав. Мать Димки встретила их наверху, в тесной комнатке, служившей одновременно и кухней, и столовой, и гостиной, и детской спальней, закрыла за гостями дверь и, молитвенно сложив руки, полными надежды глазами смотрела на Тура. Тот молчал, а женщина, испугавшись этого молчания, покачнулась и спросила едва слышно:
- Живой?
Тур, наконец, опомнился:
- Живой, живой, конечно. Все с ним в порядке, жив, здоров, живет у нас…
И замолчал, потому что Димкина мать с тихим стоном покачнулась и едва не упала. Тур придержал ее под руки и помог присесть на лавку.
Женщина долго расспрашивала их о сыне, все жалела, что повидать его не сможет, а только, когда предложил Тур привезти Димку в город, резко отказалась:
- Не надо. Хорошо ему у вас - пускай живет. А здесь - неизвестно как оно еще будет.
Порядки в приморском городе менялись постепенно, но неотвратимо, однако привыкшие ожидать перемен только к худшему, люди никому и ничему давно уже не верили.
Димкина мать еще долго расспрашивала бы о сыне, да только гостям ее пора было уходить. Тур и Мирослав с Ромашкой спустились по лесенке и, провожаемые выкриками старушки, снова выглянувшей на улицу, пошли по дороге, но не обратно, а вниз, к морю. У всех троих на душе было как-то нехорошо.
На набережной народу было совсем немного. Вернее, не так много, как обычно бывает в курортном городе по вечерам. Последние месяцы торговцам сувенирами и сладостями некому было продавать свою продукцию. Сначала люди боялись, что теперь им придется голодать, но после оказалось, что без работы не останется никто: необходимо переоборудовать заводы, очистить море, перестроить город - и везде нужны сильные рабочие руки и умные головы. И вот на набережной работа шла полным ходом - разбирали стену.
Сначала Ромашка не поняла, что это стена - она увидела море, спокойное голубое море. Радостно всплеснув руками, девушка побежала к нему, но вдруг остановилась, упершись в высокую гладкую стену. Казалось, что стена стеклянная. Ромашка прильнула к стеклу, глядя на воду, потом оглянулась на своих спутников и растерянно замерла - оба смотрели на нее с непонятным сожалением.
- Это не стекло, Ромашка, - тихо сказал Тур. - Это экран.
Руки девушки скользнули по гладкой поверхности экрана. Она разочарованно поглядела на изображение, такое реалистичное, что вот ни за что не поверишь, будто все видимое не находится по ту сторону стены. Ромашка вздохнула и оглянулась, а увидев, что метрах в трехстах участок стены уже разобран, поспешила туда.
Знакомый гнилостный запах перекрывался другими запахами - где-то воняла помойка, где-то готовилось что-то весьма ароматное. Девушка, не глядя больше по сторонам, подошла к краю стены и замерла. Картина, открывшаяся перед нею, не была неожиданной - подобное Ромашка уже видела в тот день, когда познакомилась с Димкой и Туром, - но от этого пейзаж не становился менее удручающим. Девушка постояла некоторое время на краю закованного в бетон берега, вздохнула и, опустив голову, медленно побрела по дороге. "А я-то думала, что вот, наконец, увижу море… Настоящее море, такое, как на картинах. Нет, конечно, всего за полгода море не могло измениться, но ведь его уже начали чистить? Надеюсь…"
- Ромашка!
Она остановилась и обернулась.
- Я узнал, где может находиться твоя тетя, - сказал Мирослав. - Завтра мы уедем, так что лучше пойти туда прямо сейчас.
Девушка кивнула, почему-то больше не ощущая особенного энтузиазма перед встречей с единственной своей родственницей.
Они снова вышли в район богатых домов и ухоженных парков, но Ромашку больше не радовала пышная красота. Она еще помнила решетку, через дыру в которой они пролезли, чтобы попасть из одного района в другой. "Когда-то эта решетка была целой. Может, ее еще и охраняли".
С парадного входа подошли к высокому зданию гостиницы "Жемчужина". Пока Мирослав что-то объяснял дежурному, девушка поглядывала на людей, которые то и дело ходили через холл. Это все были горожане, ее земляки, те, кого успели увести в катакомбы, кому повезло переждать землетрясение в безопасности, но тем не менее многие все же потеряли друзей и знакомых, кто-то сожалел о потерянном имуществе, кто-то - о всей прежней жизни.
Лифт открылся, и Ромашка, глядя через весь холл, узнала в молодой рыжеволосой женщине свою тетю Полиану. Девушка сорвалась с места и побежала к ней. Мирослав и Тур - оба встрепенулись и переглянулись радостно, когда раздался ее голос:
- Тетя! Тетя Полиана!
- Ромашка! Ты? Неужели? - тетушка обняла девушку, что-то еще прощебетала ласково, потом примолкла. Подождала, пока Ромашка поднимет голову, и спросила:
- Ты где была?
- Я… - девушка вдруг обнаружила, что ей снова трудно говорить.
- Мы тебе звонили-звонили, а ты все трубку не брала, - сокрушалась тетя. - Знаешь, мы тогда решили, что ты погибла, к тому же вся полиция города искала тебя…
Ромашка непонимающе моргнула:
- Как? Почему искала?
- Ну как же! Ведь сказали, что тебя похитил тот самый маньяк… помнишь, которого летом ловили? Его ведь так и не поймали… Тот самый, что твою подругу убил, Дельфину, кажется. К нам полиция приходила, спрашивали о тебе. Ты знаешь, я так перепугалась!
Тетя еще что-то взволнованно говорила, а Ромашка замерла, совершенно растерявшись. Она-то забыла, что Мирослава обвинили в ее похищении, но вот что на него еще и убийство Дельфины повесили… Хотя, чему удивляться? Правда, теперь объяснить тете, что к чему, будет еще сложнее.
