Павел Шумилов - Одинокий дракон. Последний повелитель
— Тогда другое дело. Мужчине дрожать не положено.
— Смотри, просыпается.
Тяжёлые веки дракона медленно пошли вверх. Взгляд был мутный, несфокусированный. Голова поднялась на могучей шее. Открылась и закрылась пасть. Дракон поводил головой вправо–влево, сфокусировал взгляд на плафоне освещения. Кора, прижав кулаки ко рту, смотрела на него, Джафар метался взглядом по дракону, приборам, снова дракону.
— Кирик, ты меня слышишь? — спросила Кора.
Дракон опустил голову, сфокусировал глаза на ней.
— Ге–яам, — открылась и закрылась пасть. — Саапатс. — Тело приподнялось на передних лапах. Дракон попытался осмотреться. Покачиваясь, встал на четыре ноги, сделал неуверенный шаг, мягко осел на бок, снова поднялся. Кабель потянулся за ним по полу, натянулся. Дракон медленно повернул голову, посмотрел, откуда идёт кабель, сделал осторожный шаг в ту сторону.
— Подожди, Кирилл, сейчас отстегну. — Джафар бросил последний взгляд на приборы и защёлкал тумблерами, отключая оборудование. Дракон, широко расставляя ноги, переставляя их по одной, двинулся к пульту. Кабель провис, коснулся корпуса малого томографа. С характерным шипением вспыхнула яркая электрическая искра. Дракон рухнул на пол, заревел, свернулся в кольцо, резко развернулся. Тяжёлый хвост ударил по аппаратуре, сминая корпуса, круша экраны.
— Киберы, на помощь! — закричал Джафар, бросаясь к электрощиту, выключая всё подряд.
Дракон извивался на полу. Кора бросилась к нему, схватилась обеими руками за кабель, её затрясло. Дракон вскинул голову. Кора взлетела в воздух, попала под удар крыла. Пролетев через весь зал, ударилась спиной об станину гамма–сканера, сползла на пол. Руки разжались, выпустив оборванный кабель. Свет в зале мигнул, потух, включилось аварийное зелёное освещение. Резко пахло палёным мясом. Джафар бросился к Коре, налетел на кибера, отшвырнул с дороги. Одного взгляда хватило: сломан позвоночник. В руке откуда–то появилась аптечка, пистолет для инъекций, заряженный обезболивающим. Он ввёл обезболивающее, потом регенерин, потом снова регенерин, на этот раз в вену, приказал киберу подготовить биованну, осторожно перекатил тело на носилки, поволок по полу к биованне. Прозрачная крышка была расколота, лежала рядом. Киберы заслоняли пульт, все вчетвером что–то лихорадочно делали. Джафар отогнал их. Блок диагноста и фармосинтезатор были смяты в лепёшку, разноцветные пластиковые трубочки разорваны, жидкости стекали на обломки прецизионной механики киберхирурга. Ремонта, настройки и наладки было не меньше, чем на сутки. Джафар поднял носилки и побежал к анабиозному саркофагу, сбросил ударом ноги крышку, уложил Кору, вдавил ладонью тугую клавишу активации. Никакой реакции. Нажал несколько раз. Ничего.
— Киберы!!! Что с ним?!
Киберы подбежали, содрали защитные кожухи, засуетились в механизме.
— Пробой силового напряжения шесть тысяч вольт в питающую сеть низкого напряжения вызвал разрушение электронных цепей саркофага, биованны и томографа, — доложил один из киберов. — Пробой произошёл из–за разрушения изоляции кабеля после истечения регламентированного срока хранения и эксплуатации.
Джафар завыл раненым волком. Кора открыла глаза.
— Кхх–ак Ки–рик?
Джафар оглянулся. Дракон лежал на полу, глаза закрыты, но дышал.
— Жив Кирик. Через три дня совсем здоров будет. Ты только потерпи чуть–чуть, я тебе регенерина вколол, ещё немного потерпи, и всё будет хорошо, ты меня слышишь, только чуть–чуть продержись.
— Кас–андра ска–ала десять лет… Не прого–няй Джулию… Она помо–жет…
— Ну что ты, Корушка, тебе больно, я сейчас обезболивающего…
Стеклянные глаза Коры смотрели в потолок.
Джафар действовал как автомат. Были дела, которые должны были быть сделаны, и он их делал. Отстегнул и снял с головы дракона шлем, ввёл в вену снотворное, смазал обезболивающей мазью обугленные участки там, где металлические детали шлема мнеморекордера соприкасались с чешуёй дракона. Бросил киберам: «Всё починить и доложить». Пошёл в конюшню, проверил, задано ли сено, всё ли в порядке у лошадей. Обошёл зачем–то все помещения базы. В кабинете Коры горел свет, светился экран компьютера. Перед уходом Кора редактировала какой–то файл. Записал файл, выключил компьютер. Пошёл к мельнице. За немытым два года окошком всё так же хлопали картами об стол четыре скелета. Прошёл по дамбе. Вспомнил, как они с Корой насыпали мешки, гуляли по дороге из жёлтого кирпича. Упал грудью на землю, задрожал. Слёз не было, только холодное отчаяние и равнодушное одиночество внутри.
Подошёл к анабиозному саркофагу. Аппаратура работала, но все приборы показывали, что внутри лежит труп. Поднялся в свой кабинет, одел кольчужную рубаху, снял со стены меч, щит. Вышел во двор. Разметил могилу под деревом, там, где Кора любила сидеть в шезлонге, наблюдая, как он дрессирует лошадей. Мечом и щитом выкопал могилу. Вынес тело Коры, завернул в свой рыцарский плащ, закопал. Очистил от земли и воткнул в холмик рукояткой вверх рыцарский меч.
С драконом было совсем плохо. Простейшие физиологические реакции, не требующие деятельности головного мозга. Джафар подключил его опять к аппаратуре искусственного питания, попробовал, как делала Кора, питательную смесь, машинально проглотил, не запомнив вкуса. Шесть тысяч вольт выжгли все восемь полушарий головного мозга дракона, повредили шейный участок спинного. Сейчас шёл процесс регенерации. Но Джафар по себе знал, что полная регенерация головного мозга — мечта. Мозг — это немного больше, чем просто несколько тысяч граммов нервных клеток.
Дракон поправлялся. Включились простейшие инстинкты. Джафар теперь держал его в наркотическом сне. Две недели спустя после гибели Коры он надел на голову дракона шлем мнеморекордера и попытался снять матрицу памяти. Сканеры шлема не обнаружили мозговых структур памяти. Ещё две недели спустя сканеры засекли мозговые структуры, но сообщили, что память дракона пуста. Тот же результат был получен спустя ещё две недели. Джафар решился на вторичную запись матриц в мозг дракона. Это было чрезвычайно опасно. Могло произойти интерференционное наложение. При этом подавлялись самые прочные, устойчивые воспоминания, но любая бредовая мысль, самое дикое желание, резонансно усилившись, могла приобрести силу безусловного приказа. Джафар поменял матрицы местами, но все они были сняты с его мозга, поэтому опасность оставалась. Другого выхода он не видел. Запись прошла намного хуже, чем в прошлый раз. Проверочное считывание показывало совпадение 69–93 процента. Это говорило либо о том, что не удалась запись, либо о том, что у дракона появился личный жизненный опыт, но скорее о первом. Альфа–ритмы сходились чрезвычайно медленно. Прогноз показывал, что они совпадут только через трое суток. Джафар начал готовиться к переезду на главную базу. Киберы упаковывали всё ценное, что не нужно было в ближайшую неделю дракону или Джафару, грузили во флаер, Джафар летел на базу, разгружал, возвращался. Работал по двенадцать часов в сутки, как автомат. Пятый кибер. Ни эмоций, ни интереса. Дракона по–прежнему держал в сонном состоянии, откладывал пробуждение до последнего момента.
