Джон Норман - Странники Гора
– Хватит этой чепухи насчет освобождения. Не забывай, что ты рабыня, – напомнил я, пощелкав пальцем по её надетому в нос золотому колечку.
– Да? – с деланным удивлением произнесла она.
Я легонько потянул за колечко, и она вынуждена была приподнять голову.
– Вряд ли это достойный способ выказывать свое уважение леди, – фыркнула она.
Я сильнее потянул за кольцо, и у девушки навернулись на глаза слезы.
– Но в конце концов, – заметила она, – я ведь всего-навсего рабыня.
– Ну вот и не забывай об этом, – напомнил я.
– Хорошо, господин, не забуду, – рассмеялась она.
– Мне кажется, ты недостаточно откровенна со мной, – заметил я.
– Да нет же, – смеясь, возразила она.
– Придется утром бросить тебя на съедение каийле.
– Где же ты ещё найдешь такую покорную рабыню, как я?
– Дерзкая девчонка!
– Ай! – воскликнула она, уворачиваясь от моего шлепка. – Пожалуйста, не надо!
– Не забывай об этой железке, – подергал я рукой за стягивающий её горло ошейник.
– Да, ошейник с твоим именем.
Я хлопнул её по бедру.
– И о клейме на твоем теле, – подсказал я.
– Я принадлежу тебе, как какой-то боек, – сердито бросила она.
Я снова повалил её на ковер. Глаза её сияли радостным задором.
– Все равно я свободна, – решительно произнесла она.
– Кажется, ошейник ничему тебя не научил, – с сожалением покачал я головой.
Она весело рассмеялась, подняла руки, обняла меня за шею и нежно прижалась губами.
– Твоя рабыня хорошо усвоила урок, преподнесенный ей надетым ошейником, – пробормотала она.
Я рассмеялся.
Она снова поцеловала меня в шею.
– Горианская рабыня Велла любит своего хозяина, – прошептала она.
– А мисс Элизабет Кардуэл? – поинтересовался я.
– А, эта маленькая хорошенькая невольница, – презрительно протянула Элизабет.
– Нет, секретарша, – напомнил я.
– Она не секретарша, – возразила Элизабет. – Она всего лишь хорошенькая горианская рабыня!
– Ну, так как насчет нее?
– Как ты, наверное, уже слышал, мисс Элизабет Кардуэл, эта дерзкая девчонка, принуждена была отдать себя как рабыня своему хозяину.
– Да, я уже об этом слышал.
– Он оказался таким грубым животным!
– И что с ней теперь?
– Эта маленькая рабыня, – презрительно фыркнула Элизабет, – теперь безумно влюблена в свое животное.
– Как его имя?
– Оно носит то же имя, что и повелитель Веллы.
– Так как же его зовут?
– Тэрл Кэбот.
– Повезло парню: его любят две такие женщины.
– О, они так ревнуют одна к другой! – произнесла девушка.
– Неужели? – удивился я.
– Да, каждая из них старается доставить своему возлюбленному большее удовольствие и стать его фавориткой.
Я прижал её к себе и поцеловал.
– Интересно, кто будет его фавориткой, как ты думаешь9 – полюбопытствовала она.
– Пусть каждая из них любит его по-своему, – посоветовал я. – Подобное состязание всегда на пользу.
Она посмотрела на меня с укоризной.
– Но он такой грубый, грубый хозяин, – заметила она.
– Несомненно, – признался я.
Мы ещё долгое время не раскрывали своих объятий. И неоднократно в течение ночи каждая из девушек – горианка Велла и маленькая дикарка мисс Элизабет Кардуэл, – соревнуясь одна с другой, выражали свое стремление доставить удовольствие своему хозяину. И он, внимательно изучая мастерство каждой из них, так и не мог решить, какая лучше.
Уже перед самым рассветом, уставший и обессиленный от их внимания, засыпая, он пробормотал.
– Не забывайте, что вы обе носите мой ошейник.
– Не забудем, – в один голос ответили они. – Мы любим тебя, хозяин!
Уже погружаясь в сон, он решил, что ещё несколько дней подержит их в рабстве – только чтобы закрепить преподанный им урок, и тут же напомнил себе, что только глупец подарит свободу рабыне.
Глава 26 ЯЙЦО ЦАРСТВУЮЩИХ ЖРЕЦОВ
Задолго до рассвета войска Камчака, заполнившие улицы, прилегающие к дому Сафрара, словно темные неподвижные тени, терпеливо ожидали восхода солнца. То здесь, то там временами можно было различить легкий отблеск стали оружия или услышать едва уловимый скрип кожи и пение тугой тетивы.
Мы с Камчаком и Гарольдом находились на крыше здания, расположенного наискось от строений дома Сафрара.
Из-за высоких огораживающих его стен до нас доносились окрики перекликающихся часовых.
Камчак застыл, опершись рукою на каменный парапет, огибающий крышу здания, на котором мы притаились Вот уже час, как я, разбуженный одним из своих воинов, покинул свой фургон Когда я уходил, Элизабет проснулась Она ничего не сказала, но её прощальный поцелуй был красноречивей любых слов По дороге к дому Сафрара я встретил Гарольда, мы на ходу перекусили ломтем жареного мяса и запили его водой из расставленных Камчаком по всему городу охраняемых цистерн Уведенные нами с Гарольдом со двора Сафрара тарны теперь снова были доставлены в город и содержались поблизости от командного пункта на случай необходимости установления быстрой связи между удаленными частями города. Здесь же, на улицах, находилось, конечно, и несколько сотен каийл, но основная их масса была сосредоточена за городскими стенами, чтобы не загромождать улицы и не затруднять передвижения пеших воинов За спиной у меня кто-то самозабвенно заработал челюстями, и, обернувшись, я заметил, что Гарольд с неизменной кайвой в руке расправляется с очередным куском мяса – Скоро рассветет, – заметил он, отправляя в рот следующую порцию Я кивнул Камчак наклонился над парапетом и, вглядываясь во что-то, весь подался вперед Широкоплечий, массивный, он, казалось, готов был нырнуть в окутывающую нас темноту За последние четверть часа он даже не шевелился, замерев как изваяние – Я бы рекомендовал, – заметил Гарольд, – сначала моей тарнской эскадрилье облететь стены вокруг дома, чтобы их арбалетчики разрядили свое оружие, и сразу затем дать сигнал нашим воинам забрасывать на стены веревки и штурмовать крепость.
– Но у нас нет эскадрильи, – напомнил я.
– Это главный недостаток в моих рекомендациях, – согласился Гарольд, дожевывая кусок мяса. Поэтому я их и не даю. Я вздохнул и обернулся к командиру сотни, отвечавшему за людей, которых я научил пользоваться арбалетом.
– Прошлой ночью тарны оставляли крепость или прилетали? – спросил я.
– Нет, – ответил командир – Птиц не было.
– Вы уверены?
– Ночь была лунной Никаких птиц в небе мы не заметили. Но, – добавил он, – по моим подсчетам, на башне должны находиться три или четыре тарна.
– Не дайте им улететь.
– Мы постараемся этого не допустить.
Небо на востоке слегка посветлело.
