Марина Дяченко - Казнь
Ладонь Река легла ей на плечо.
Другая помедлила – и снова коснулась живота.
Ирена содрогнулась от этого прикосновения. Замерла, задержала дыхание.
Там, в красном космосе, плавал нерожденный сын вампира. Безопасно покусывал беззубыми пока деснами маленький палец.
* * *…Собрать золу до крошки, ничего не просыпать, и без того весь ковер горелый… Пронести по коридору. Пригибаясь, выбраться через занесенную снегом прихожую, прищуриться от резкого света, опорожнить ведро над черной, как вулкан, грудой золы и пепла… На ослепительно белом снегу – черная с сединой груда. Красиво. По крайней мере, впечатляет. Рек говорит, что весной зола послужит удобрением…
Смердела выгребная яма. Хотя на морозе не больно-то посмердишь, что-то будет, когда придет тепло…
Впрочем, когда придет тепло, Рек все обустроит как надо. Согласно санитарным нормам. Выкопает поглубже и подальше…
Ирена посмотрела на свои руки. Жалкое зрелище, надо сказать. Со временем надо будет что-то придумать – маслом смазывать, что ли…
Здесь, вдоль дороги, хорошо бы поставить шеренгу подсолнухов. Не может быть, чтобы не нашлось ни семечка – обязательно найдется, пусть только наступит весна…
Тот, кто сидел у нее в животе, ощутимо вздрогнул. Она испуганно прислушалась к себе – нет, преждевременные роды нам ни к чему, хотя в принципе – все возможно…
Постояв еще немного, она вернулась в дом.
В захламленном кабинете было холодно, мертвый компьютер стоял на полу, рядом – монитор, лицом к стенке; посреди освободившегося стола одинокой заплаткой лежал заплесневевший листок.
Ирена села к столу, опустила голову на сплетенные пальцы и закрыла глаза.
Рек вернется после захода солнца. Он уехал за шишками… странная идея, но, наверное, вполне уместная. Где-то там растут съедобные шишки, то есть семена в них съедобные, если повыцарапывать их, налущить и отжать, то получится питательное масло… Рек правильно рассуждает. Прежде чем мы выстроим вдоль дороги караул из подсолнухов… Малыша придется чем-то смазывать… Мыла почти нет. И йода…
Она провела рукой по белой странице.
…Сперва надо будет вспомнить все детские стишки… и придумать новые. Если получится. Потом – сказки… Понятные сказки, чтобы в них не было ни зверей, ни людей… Бр-р-р. Нет, про зверей и людей она расскажет ему потом – когда он научится оперировать знакомыми, естественными понятиями… Такими как дом, снег, лес, холмы… Дядя Рек… Или все-таки пусть зовет его папой?!
…А потом надо будет придумывать приключения… дальние путешествия – в горы, в чащу, на другую сторону провала… Клады, фантастические открытия… например, машина для чистки орехов, приводимая в движение большим ржавым воротом…
Потом…
Потом надо будет придумывать истории о любви.
Ирена опустила плечи.
Вряд ли у ее детей будет хоть какой-нибудь выбор. Кровосмешение…
Кровь. «Гемоглобин»… Ее передернуло.
Неподходящие мысли. Несвоевременные. Начала-то она неплохо – шишки, подсолнухи, сказки…
Интересно, а если соорудить генератор… динамо-машину… может быть, удастся оживить компьютер?.. Вот у Яна – существовало же на ферме совершенно автономное хозяйство…
Снова лишняя мысль. Что ей до судеб Ника и Эльзы, и Сита… И самого Яна, напоследок сказавшего – «Сохрани»?..
Иллюминатор, и без того мутный, заиндевел снаружи. Перемигивались под солнцем цветные искорки…
Потом на белую стеклянную пелену легла тень. И тут же отступила.
Несколько секунд Ирена сидела, будто пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. Потом сдавленно вскрикнула.
Рек?!
Даже если он вернулся заранее – зачем ходить вокруг дома?
Она подумала об этом уже на бегу.
Заваленная снегом прихожая. Утоптанный пятачок перед дверью, и сколько хватает глаз – Ирена прищурилась – только снег, черные силуэты деревьев, ни единого живого существа…
Увязая по колено, она обошла вокруг бочкообразного строения. Перед окном кабинета остановилась.
Да, лучи низкого солнца падали на заиндевевшее стекло. Да, на небе не наблюдалось ни тучки…
И на снегу не было чужих следов. Только отпечатки Ирениных ног, отпечатки бесформенные, потому что бахилы сооружены из подручных средств…
А значит, нечего забивать себе голову. Нервы, померещилось, галлюцинация.
* * *Под вечер резко похолодало. Ветер задувал в незакрывающуюся входную дверь, и никакие пологи, одеяла и баррикады из подушек не помогали.
Рек свалил в прихожей свои драгоценные шишки; шишками, кстати, можно топить, а запас дров на ночь был не так уже велик. Натянув сшитые из пледов комбинезоны, укутавшись в слой одеял, Ирена и рыцарь легли спать на диване в гостиной – в обнимку. В целях экономии тепла.
…Карусель среди двора. Скрипучая карусель, да еще качели, да еще песочница…
Ирена вздрогнула.
Рек не спал. Смотрел на нее.
– Тебе не холодно? – спросила она шепотом.
– Нет.
– Рука затекла?
– Нет…
За стенами выл ветер.
Вероятно, Рек-Шиповник был счастлив.
Вероятно, в детстве он мечтал о свободе и подвигах. И еще о славе; впрочем, жизнь бескорыстного рыцаря изначально предполагает бесславие. Возможно, юный Рек мечтал и о женщине – единственной, недосягаемой, столь же не похожей на реальных и уступчивых девушек, как солнце отличается от сальной свечи…
Романтичный Рек.
Только об одном он не мечтал никогда – что окажется свободным от воли Провидения, проснется среди пустого мира, и все его ежедневные подвиги будут посвящены легендарной сочинительнице Хмель…
– Спи.
– Я сплю… – он закрыл глаза.
…Как долго он не мог отвыкнуть от оглядки на Провидение! До сих пор не отвык… Это он-то, с малых лет привыкший жить ВОПРЕКИ. Как удивлялся он и даже пугался, когда оказывалось, что и удачи и травмы приходят сами по себе, без оглядки на поступки, которые можно было бы считать хорошими – либо плохими…
Впрочем, объект для таких поступков теперь был только один – Ирена. И ей не раз и не два приходилось задумываться, что было бы – мороз по коже! – если бы их с Реком отношения взялось бы регулировать Провидение…
А что было бы, если бы в мире Толкователей, в МОДЕЛИ, где остался Ян, Провидение в одночасье сдохло?!
Очень часто такие раздумья заканчивались позывами к рвоте. В ее положении – нет ничего удивительного…
Прыгнул в животе ребенок – Ирена тотчас же почувствовала, как напрягся Рек.
Он ощутил. Сквозь одеяла и комбинезоны, сквозь слой утепляющих тряпок он поймал движение внутри Ирены. Там, где нетерпеливо возилось новое существо, ожидающее своей очереди посмотреть на солнце…
