Песнь святой мессии (СИ) - "Кошмар Иванович"

— Красивые они у вас… А как зовутся?

— Это вестрииские Птуччо, правда имен у них нет, так как с нами они оказались недавно, и при совсем нерадостных событиях. — Ши заметила одну смущенную девочку, что тоже робко смотрела на прекрасное создание, после чего, не спрашивая, легко подняла и посадила девочку на птицу, та смущенно покраснела.

— Держись крепче. — Посоветовала Ши.

Теперь и вовсе началась суматоха, все пытались попасть на спину птички, некоторые пытались сами, иные просили Джека или Ши подсадить, но те отказывались, потому как вообще не имели понятия, что делать с этими чудными зверушками дальше, ведь не тащить за собой в Вестрию, ведь из надо чем-то кормить, да и наверняка уход за этими созданиями совсем не прост. Лучшим выходом было бы найти тех, у кого они жили в цирке, да отдать на попечение, но увы, раз тот старик ехал в Акто один, значит здесь вряд-ли есть другие, и адреса их теперь узнать никак не выйдет. Вскоре детишки смогли сами влезть на спину птички Джека, тот не стал сгонять детвору, но, когда подошли к лестнице, которая вела к академии, детишки разбежались обратно на праздник, петь, играть и танцевать.

Ши с какой-то завистью смотрела на этот праздник, осознавая, что в ее жизни скоро навсегда исчезнут любые праздники и радости. И в тот самый момент, когда она шагнула за Тессой, снова неосторожно сбавив темп ходьбы, снова услышала, что за ее спиной кто-то был, кого там быть явно не должно, но она не испугалась, нравиться? Пусть смотрит, пусть хоть портреты с нее рисует, лишь бы отцу спать не мешал.

— Госпожа… Вас что-то… Напрягает? — Шинобу посмотрела на Джека, ее взгляд был более надёжным, чем зелёные глаза студентки, потому она решила всё-таки рассказать о шагах, но преподнести это несколько иначе…

— Джек, скажи, не кажется тебе, что за нами следят?

— Не уверен…

— Проверь пожалуйста.

— Хорошо, — действительно, если задуматься, то это вполне возможный вариант.

Джек подошёл и что-то шепнул на ухо Тессы, та кивнула и потащила мессию наверх.

Вскоре они вышли к обзорной площадке, с которой весь шумный и пестрый праздник был как на ладони.

— Вон там рынок, — Тесса указала на большое скопление разных людей, где радостно бегали детишки. Сцена была почти пустой, так как пока что никого не пускали стражники. Ветер плескался и играл лазурными водами океана, на пристани стояли самые разные корабли, люди толпились у памятника богини мудрости и у церкви. Интересно, а видел ли это Сома? Шинобу устало подняла вверх свои глаза, после чего увидела летящих вдали белоснежных птиц… А ведь кто-то наверняка прицелился и готовится сбить их, вскоре они уже упадут, обливаясь кровью, стоило лишь одной, шальной стреле угодить в жизненно важные органы. Девочка глядела на птиц, те летали высоко, очень красиво, хорошая песня радовала людские уши, а красивые белоснежные перья, на фоне серебристых облаков радовали глаз, но вот, как она и думала, медленно-медленно полетела стрела, сердце должно было забиться чаще, но нет, девочка даже не моргнула, глядя, как белоснежная туша летела вниз, подбитая кем-то, может из желания что-то доказать кому-то, может потому что без этой жертвы кому-то было не выжить.

И вот она скрылась, прямиком за далёкими домами.

— Госпожа… Вы в порядке…?

— Извини, задумалась, — произнесла девочка, после чего отвернулась, кажется никто, никто больше не заметил короткого, но яркого полета.

Они издали наблюдали за счастливыми семьями, а по мессии щекам невольно катились слезы, Тесса вздрогнула, подумав, что сделала только хуже, Джек тихо положил руку на ее плечо, после чего негромко произнес:

— Лучше ей… Побыть одной… —

Тесса кивнула и, сообщив, что ее будут ждать наверху, повела птиц и Джека вверх по широким каменным ступеням.

С горы было видно, что часть моря покрывал туман, что серым ковром скрывал горизонт, но тучи были далеко, и не похоже, что местные маги позволят испортить праздник.

Ши размышляла о Соме, наверняка он смог бы рассказать что-то интересное про этот праздник, может следовало бы хотя бы позволить ему проехать с ними до порта? Но ведь он ни за что не отпустил бы Ши, а с его здоровьем, каким бы молодым он не казался, он наверняка бы сильно страдал. Вдобавок шаги за спиной никуда не делись, вряд-ли за ними кто-то следил, только за девочкой, что решила спасти своего отца. Детишки весело играли, барды весело распевали свои баллады, некоторые танцевали, иные плясали. Шинобу припомнила, что у нее было кое-что, что можно было бы использовать как талисман, так что решилась, в конце концов теперь здесь не было ее отца.

Она спокойно посмотрела на браслет, на саламандру, что пожирала свой же хвост, объятый пламенем. Сердце забилось чаще, когда холодный металл коснулся девичьей кожи, она буквально увидела укоризну во взгляде отца, холодным пламенем новый катализатор обжигали ее теплую руку.

Шум праздника, смех детей, хлопки разной цветной магии, игры и гуляния, песни и музыка, шумная пляска на площади, все это заглушало тихий плач, который утопал в радостных гуляниях, и в итоге был унесен ветром далеко за океан. Даже палочки при себе у Ши не осталось, теперь об отце было только одно физическое напоминание, талисман в виде акульего зуба, который, как катализатор, на самом деле был плох. Стоит ли говорить, что ей повезло, что она смогла использовать магию молнии? Ши сидела на холодной лестнице. Порой мимо нее проходили студенты, но, видя ее состояние, никто не рискнул подойти и заговорить, боясь потревожить мессию, и теперь Ши ощущала себя ещё более одиноко, интересно, а будь она простой девочкой, то подошли бы они к ней, попытались бы утешить? Какой-то бард очень знакомым, но негромким голосом, будто только ей одной, пел песню… А ведь сейчас жизнь Ши действительно схожа со струной, сталь, но увы, слишком тонкая, готовая лопнуть в любой момент, а бард продолжал заливистую песню. Девочка продолжала тихо плакать не поднимая головы, которая сейчас налилась болезненным свинцом, любая мысль приносила ну практически физическую боль, не спасал шелест природы, плеск волн и пение птиц, все это сейчас ушло на второй план, уступив место нахлынувшим эмоциям. Единственное, что теперь немного радовало, вскоре плакать она не сможет.

Вскоре Ши совсем устала, слёзы кончились, а праздник продолжался, будто подтверждая, что одному никогда не победить весь мир, большая сила, это большая ответственность, и, глядя на эти шумные гуляния, она понимала, за что именно должна отдать свою жизнь. Наконец она снова нашла в себе утраченные силы, после чего встала, отряхнув от пыли платье.

Подъем по лестнице дался ей тяжело, первые полсотни ступеней были ещё ничего, но вот остальной участок пути напоминал скорее пыточную. В конце пути она успела проклясть всех и каждого архитектора, выяснив, что ей пришлось преодолеть триста и две ступеньки.

— Какого лешего? Об этом нужно предупреждать сразу! А не заставлять подниматься в такую высь! — Проблем добавил разряженный воздух, снова вспомнилось ее первое уничтожение источника зла. Головная боль продолжала усугублять ситуацию.

— Полностью с вами согласна, юная леди!

Радом была запыхавшаяся старушка, на вид ей было лет семьдесят, а учитывая, что она, возможно, маг или спрей могут быть и все двести. На ней была строгая юбка и блузка, а также рубашка, седые волосы собраны в пучок. В молодости, да и сейчас, она имела красивую фигуру. Добрые глаза имели оттенок морской волны. Ростом она была немного повыше Ши, а также использовала какие-то дорогие духи, которые, в отличии от духов Тессы не вызывали отторжение.

— Ужас! Издевательство!

— Действительно, тот кто проектировал это место отличался любовью к садизму!

— Мазохист чертов!

— Гадина!

— Скотина! — Бедного архитектора, который, к слову, был ещё вполне себе жив, в этот момент раздирало от икоты.

— Простите… А вы кто? — Опомнилась наконец-то Ши, когда вылила на бедолагу с полсотни разномастных оскорблений, при этом в душе воцарилась самая настоящая радость, будто вот только что снизошло на нее божественное озарение.