Анастасия Калямина - Волшебство на грани 2
- Но есть одна бессмысленная надежда, что если кто-нибудь зажжет огонь на сигнальной башне, войско королевы Алливелии заметит его и придет на помощь, - сказал Старик Игнар, накручивая бороду на палец.
***
Пока я лежал в отключке, Декабрина успела соорудить ледяной мост через овраг, довольно скользкий, с прозрачными перилами. Осторожно шагая по нему, стараясь не поскользнуться, я аккуратно держал Карси, которая так и не пришла в себя. Декабрина радостно улыбалась мне на той стороне оврага, но я ее радости не разделял.
Я не понимал, что же это такое случилось со мной ночью, в самом ли деле бился с гигантским богомолом, в самом ли деле я случайно попал в другую реальность, в самом ли деле Декабрина вытащила меня оттуда? А если всё то, что произошло - правда, то почему сознание Карсилины, которое поселилось на время в моей голове, так и не напоминало о себе с того самого момента, как я вернулся в родную реальность. А что, если её сознание осталось в той и умерло вместе с моим телом, застреленным моим отцом? Но ведь это абсурд! Она должна была вернуться вместе со мной! Она не может там остаться...
- Ты чего такой мрачный? - нахмурилась Декабрина.
А я и не заметил, как сошел с моста на той стороне оврага.
- Ты знаешь, что со мной было? - спросил я с беспокойством.
- Я вообще сначала испугалась, что ты умер, - ответила она, продолжая вести меня вперед - вдоль журчащего ручья с кристально-чистой водой. Этот ручей стекал в овраг. - С людьми ведь такое случается.
И она замолчала, не желая продолжать этот разговор и не понимая, почему я так озадачен.
Я прижал к себе Карси, слыша её слабое дыхание. Ведь если она до сих пор жива - значит, её сознание не могло пропасть в той реальности - оно обязано было появиться в этой!
- А в этом овраге кто-нибудь есть? - поинтересовался я, надеясь, что Декабрина подтвердит существование богомола.
- Чудище какое-то, оно многих, кто пытался найти озеро, сожрало. А что, хочешь туда спуститься? - и месяц иронично прищурилась.
- Нет, я не горю желанием знакомиться с такой прожорливой зверушкой.
А что, если это был не сон, и я действительно бился с этим чудищем? Чем дольше нахожусь в этом мире, тем больше начинаю путаться в происходящем, которое напоминает большой клубок, из которого даже свитер связать не получится, ибо нитки шерстяные сильно спутаны - не поймёшь, за какую дергать.
Мы пробирались через этот лесок, пока ручей не начал уводить нас вниз по склону, резво сворачивая на круглую и сочную поляну. Посреди поляны стояла маленькая хижинка, в которой, наверное, было меньше двух комнат. Хижинка эта выглядела гостеприимно и уютно, и ручей тек прямо к одной из её стен, образуя маленький пруд с лилиями, а под их листами мирно плавали разноцветные рыбки, которых человек, здесь живущий, подкармливал хлебными крошками.
Да, он сидел на скамеечке возле своего домика, и беспечно бросал в пруд кусочки хлеба, которые тут же скрывались во ртах прожорливых рыбок. В седой бороде этого человека путались хлебные крошки, но он не спешил их оттуда убирать, находясь в собственных релаксирующих мыслях, уносясь в неведомую Нирвану, полностью расслабившись и получая удовольствие от прекрасной летней тёплой погоды.
Когда мы подошли ближе, он обернулся, и, ни капли не напрягаясь, спросил:
- Я так понимаю, ты ищешь Озеро Вечной Жизни?
- Да, но, откуда... - кивнул я, но он не дал договорить.
Мужчина, взяв свой длинный сучковатый посох, отодвинул в сторону парочку лилий, предлагая мне вглядеться в глубину этого прекрасного водоёма:
- Взгляни, друг мой, что ты видишь?
Я осторожно подошел к пруду и пристально посмотрел в то место, куда указывал этот старец. Внизу, под водой что-то блестело, похожее на доспехи, мечи, шлемы.... А вот и чей-то череп виднеется из-под меча.
Я в ужасе отшатнулся, крепко держа Карсилину.
- Спокойней, смерть - это всего лишь неотъемлемая часть существования, - сказал этот старец, посмотрев на меня своими пронзительными глазами бирюзового цвета.
Он сидел, отвернув лицо от солнца, и мне показалось, что радужка его глаз светится.
- Эти смертные, - пояснил он, кивая в сторону пруда, - были одержимы своими плотскими желаниями, ничего не смысля в мироздании. Они поплатились за свою алчность, соблазнились на вечную жизнь. Но ведь люди, у которых чистые помыслы и верное сердце, не приходят сюда за этим!
- Я тоже ничего не смыслю в мироздании, - признался я, не хотелось, чтобы он считал меня глупым, но желаемое часто любит отличаться от действительного. - Вы и меня тоже убьете?
Этот странный человек (а человек ли?) издал смешок, больше похожий на кашель и изрек:
- Не я их убиваю. Просто не даю им добраться до озера, все же, я - его хранитель.
И только сейчас я заметил, что Декабрины нет рядом - она куда-то исчезла. Наверное, ей запрещалось показываться этому старцу на глаза. Как-никак, это же кодекс времен года!
- Вы? - я не ожидал этого.
- А что, друг мой, тебя это настораживает?
- Я не понимаю, кто, или что их убило...
- Считай, что их погубили собственные низменные желания, а так же глупое беспокойство за свою шкуру и упущенное время. Да, были дни, когда они могли отступиться от поисков вечной жизни, но эти люди - упрямые бараны, стадо, которое хочет владеть всем, быть богатыми, купаться в роскоши.... И ведь никто, за многие годы, не приходил сюда, думая о ком-то, кроме себя. Эгоистично, не правда ли?
- Такова людская природа, - кивнул я.
Казалось, его взгляд пронзал меня насквозь, и это было не очень приятно.
- Тогда зачем ты хочешь спасти её? - и он указал на Карсилину. - Эгоистам ведь и в одиночестве неплохо живется, главное только, чтобы разные люди вокруг вертелись и восхваляли...
- Но я не до такой степени эгоист...
- Так, зачем тебе её спасать? - на этот раз его вопрос прозвучал жестче.
- Мне необходим лишь один человек: я всем сердцем желаю, чтобы она была здорова, чтобы у неё все было хорошо, даже если она меня забудет, даже если её потом никогда не увижу, но я должен знать, что она жива. - Я сказал это таким тоном, что старец невольно расчувствовался и помотал головой, чтобы сбить наваждение.
Он поднялся со скамьи, бросив в пруд последний кусок хлеба, и подошел к нам с Карсилиной.
- Значит, ты готов пожертвовать ради неё всем? - прищурился он. - Здоровьем? Возможностью двигаться, став паралитиком на всю жизнь? Зрением, слухом? Стать никчемным инвалидом, не способным даже и слова произнести?
- Да, - это прозвучало из моих уст без малейших колебаний, - если так нужно, то я готов.
- Даже, если она от тебя откажется?
