Людмила Музыка - Сын герцога
Хагану исполнялось семьдесят лет. И у него должен был быть не один десяток сыновей и внуков, достаточно взрослых, чтобы жить на мужской половине доме. Но на "традиционный семейный ужин" явились только Райн и Лаван. Не было даже Триана.
– Рэм Триан не присоединится к нам?- поинтересовался Джай больше для того, чтобы сменить тему разговора.
– Он остался в лагере,- ответил Райн.
А Джай подумал о том, что догадывается, что задержало Триана. Скорее всего, степняк решил нарушить традицию и расспросить Лиама и остальных о том, что случилось с отрядом. По сути, устроить допрос чужим воинам без ведома их рэма. Но на месте Триана, он сам поступил бы точно так же. Потому что когда из пятидесяти воинов возвращаются только шестеро, обязанностью любого рэма было бы выяснить – сохраняется угроза или нет. И традиции не имели к этому никакого отношения.
– Триан – рэм всех воинов нашего рода,- добавил Лаван.
– Он обеспечивает безопасность Итиль Шер,- продолжил Райн.
В его голосе угадывалась только тень насмешки. Но этого хватило Джаю для того, чтобы понять, что отношения между братьями складывались не так уж гладко. Их ссора была очень давней. Потому что ярость обиды давно отгорела, оставив после себя только глухое раздражение, противно тлеющее где-то глубоко внутри. Но они были просто слишком разными людьми для того, чтобы время могло стереть остатки обиды.
Оставшаяся часть ужина прошла относительно спокойно. Райн и Джай старательно избегали тем, неприятных для обоих. Зато Лавану все-таки удалось разговорить Хора. Они говорили о роде Атан, о румийских караванах, приходящих из-за перевала, о купцах, всегда норовивших обмануть излишне доверчивых детей степи, о необычных воинах, сопровождавших караваны в качестве охраны, и их странном вооружении, потом об оружии вообще… Сначала Хор только отвечал на вопросы младшего сына хагана, но потом разговор заинтересовал и его самого. А под конец ужина, они так увлеченно что-то обсуждали, что Райну с Джаем оставалось только понимающе переглядываться.
Мальчишки всегда оставались мальчишками, были ли они сыновья хагана или нет.
Но сын герцога был даже рад тому, что эти двое нашли общий язык. Потому что вольно или невольно, но у Лавана получилось то, что не удавалось ему самому. А именно – достучаться до Хора. В последнее время мальчишка чересчур замкнулся в себе. А Джаю не хватало времени разобраться в том, что с ним происходило. Постоянно возникали другие, более важные заботы: сначала неприятности с Шааз, потом происшествие в Караше, теперь странности в Итиль Шер…
Поэтому когда в конце разговора Лаван предложил Хору, присоединится к нему во время утренней тренировки, Джай поощрительно кивнул мальчишке. И мысленно поблагодарил своего еще такого молодого дядюшку за то, что тот хотя бы на время избавлял его от части хлопот.
* * *
После возвращения в комнату Джай застал там Шеони. Девочка сидела на ковре и дожидалась его возвращения. Но стоило сыну герцога войти, как она тут же вскочила на ноги.
– Что-то случилось?- спросил Джай.
– Я принесла твою одежду, господин,- ответила девочка.
Сын герцога взглянул на стопку выстиранной одежды, лежавшую на его кровати, и благодарно кивнул Шеони, с интересом рассматривая ее.
Пребывание в Итиль Шер явно пошло девочке на пользу. Она выглядела отдохнувшей. Ее волосы были гладко зачесаны назад и стянуты золотистыми лентами. К тому же, Шеони сменила наряд. Теперь на ней была бледно-желтая шелковая рубашка и вышитые шаровары. В этот момент она выглядела действительно красивой.
– Тебя хорошо приняли?- поинтересовался Джай.
– Госпожа Тана – очень добра ко мне,- несмело улыбнулась девочка.
Сын герцога снова кивнул ей в ответ. Похоже, Шеони действительно приняли в этом доме очень хорошо. Вряд ли, ее сегодняшний наряд лежал в том узелке, который она забрала из дома своего отца.
– Мы задержимся здесь на несколько дней,- сказал он,- но потом нам снова придется отправляться в дорогу.
– Хорошо, господин,- ответила степнячка и снова улыбнулась ему, но на этот раз уже чуть смелее.
– Хочешь поскорее сбежать отсюда?
– Нет-нет, господин. Здесь очень красиво,- поспешно произнесла Шеони.
– Не хотела бы здесь остаться?- в шутку спросил он и тут же пожалел об этом.
Потому что Шеони по-своему истолковала его слова и испугалась. Ее губы мелко задрожали, а щеки залила просто мертвенная бледность. Нужно было успокоить ее и как можно быстрее. Пока испуг не перерос в настоящую панику.
– Я не собираюсь тебя здесь бросать,- как можно убедительнее произнес Джай.
Он хотел увидеть выражение ее глаз, но девочка смотрела себе под ноги.
Наверное, проще было бы просто обнять ее и позволить выплакаться. И если бы на месте Шеони оказалась обычная имперская девчонка, возможно, сын герцога и поступил именно так. Но Шеони была степнячкой. Кроме того, она считалась его ат-тани. Поэтому Джай не знал, как с ней себя вести.
– Прости, я не хотел тебя напугать.
На этот раз Шеони все-таки подняла глаза. Она все еще боялась, но теперь к ее страху примешивалась еще и изрядная доля удивления.
– Не бойся,- мягко улыбнулся Джай.
– Я постараюсь, господин,- тихо сказала Шеони.
Она все еще не верила ему, но очень хотела поверить. И Джай едва удержался от раздосадованного вздоха. Он уже жалел о том, что вообще затеял этот разговор.
– Тебе лучше вернуться на женскую половину,- после недолгого молчания произнес сын герцога.
Наверное, он опять сказал что-то не то. Потому что Шеони едва заметно вздохнула. Но сказать что-нибудь она так и не решилась. Только набросила свои покрывала, поклонилась Джаю и тут же скрылась за дверью.
Сын герцога посмотрел ей вслед и подумал о том, что совершенно не понимает детей степи. Казалось бы, что такого особенного он сказал этой девчонке, из-за чего она задрожала, как осиновый лист? Ведь ему уже начинало казаться, что она перестала его бояться. А когда он отпустил ее – она почему-то расстроилась. Нет, он ее решительно не понимал. И в этот момент Джаю нестерпимо захотелось снова оказаться дома, в родном замке, где все было если не просто, то, по крайней мере, знакомо. А самое главное – объяснимо.
* * *
Шеони почти бежала по коридору. Ее башмачки едва слышно шелестели по отполированному полу. Но даже этот негромкий звук казался ей раскатами грома. Привыкшая ходить босиком девочка, или скорее девушка, никак не могла освоиться. Все было новым и непонятным. Новая обувь, новая одежда, новый дом, новый господин. Но больше всего пугала неизвестность: что еще должно измениться в ее жизни, чего ей ожидать?
