Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости
В столовой все было готово к утреннему чаепитию, хотя и не совсем обычному. Праздничным хотел сделать этот утро Мелибей, поэтому он пригласил небольшой оркестр, играющий теперь легкую, бодрящую музыку. Вслед за Мелибеем к столу пришли и его гости, в честь которых он все устроил: Георг и Руфина. Ночью, после того, как их все-таки отпустили отдохнуть, Георг вежливо попросил родителей разрешить ему заночевать в том доме, где он жил здесь, Руфина же ушла с ними под предлогом того, что кроме Мелибея она в Тэнии никого не знает. Альчести только проводила их с выражением легкого недовольства, основная часть которого кипела внутри, сдерживаемая лишь авторитетом приличия.
"Я не понимаю, почему ты так злишься?" — удивленно спрашивал ее Даниил"
"С чего ты взял, что я злюсь?"
"Мне ли не знать тебя, дорогая?"
"Да, я злюсь, а вот тебя я просто не понимаю: как ты можешь спокойно смотреть на это?!"
"Он любит ее, Альчести! Вспомни, что чувствовала ты по отношению к своим родителям, когда они, как ты сейчас, раздражались твоему взгляду, обращенному ко мне, и подумай: стоит ли развивать те же чувства у Георга"
"Она не достойна его!"
"О, да это уже ревность, дорогая!"
"Нет, это не ревность! Просто… Ладно, наверно, ты прав, но мне… надо с этим смириться"
"Вот это уже здравая мысль"
Итак, все собрались за столом, оркестр продолжал играть. "О, если бы так же, как музыкант может начать исполнять музыку, и мы могли бы сменить грустный лад и настроить струны души на новый, более жизнерадостный!" — с грустью подумал Георг.
— Да, ну и повидали вы, ребята! У меня вчера от ваших разговоров волосы на голове шевелились! Это же надо такому ужасу случиться: королеву, заживо, погребли в склепе! Эта Алисия, должно быть, вовсе не слабонервная, если на все это пошла, да еще потом и сбежать умудрилась. Неужели так хотелось власти? Ой, извини, Георг.
— Ничего.
— На вас обоих просто лица нет. Может, музыку сменить? — Мелибей уже поднялся, чтобы дать знак дирижеру, но Руфина остановила его.
— Нет, нет, не нужно. Музыка очень хороша, верно, Георг?
Юноша кивнул, хотя, несомненно, в глубине души желал скорее тишины, чем какого-то звучания.
— Тогда отчего вы такие печальные? Может, еще принести что-нибудь?
— Нет, нет, ничего не нужно, спасибо. Просто… Просто грустно, что пора расставаться, и с вами, и с Руфиной.
— Ну, со мной ладно, понятно, но вас-то кто разлучает? Вы же оба драконы, можете лететь в Каримэну.
— Нет, — возразила Руфина, — лучше будет, если я останусь за ее пределами.
Да, именно так она сказала вчера Георгу, и именно это повторила теперь.
— Но почему? — как и вчера, воскликнул Георг. — Я не понимаю!
— Так будет лучше.
— Кому лучше? Это ведь из-за моей матери ты не хочешь ехать, верно?
— Нет, она здесь не причем.
"Просто я действительно поняла, что была не права"
"В чем не права, в чем?!"
"Давай не будем об этом, не сейчас, пожалуйста"
Мелибей, несколько смущенный их внешним молчанием, решил сам спросить:
— Ты куда-нибудь хочешь уехать, Руфина?
— Я еще пока не знаю.
— Может, останешься здесь? В моем доме предостаточно места, хотя, конечно, ты в праве выбрать любой дом. И жить здесь можно совсем не бессмысленно: ты можешь стать целителем в одной из больниц, тем более у тебя теперь такая слава в этом искусстве. Ну, конечно, как знаешь, но это неплохой вариант.
— Вы правы, неплохой, очень даже неплохой. Я, пожалуй, так и сделаю. Если король разрешит.
— Разрешит! — заверил ее Мелибей, но тут же осекся, взглянув на Георга: он молча смотрел в одну точку, нервно перебирая пальцами по столу. Воцарилось молчание, и только музыканты продолжали играть.
— Ты действительно этого хочешь? — спросил, наконец, Георг.
— Да.
— Хорошо. Я сам поговорю с королем. Здесь ведь не все так просто: нужно получить официально заверенное разрешение на пребывание в стране.
— Я была бы тебе очень признательна.
— И еще: останься, пожалуйста, здесь, у господина Мелибея.
— Что ж, если он не против, и ты того хочешь, то с удовольствием.
***
Утром следующего дня драконы должны были улететь. Многие участники Игр уже покинули Тэнию, а некоторые и саму Ридану, так что драконы в этом ряду были едва ли не последними.
— Мне искренне жаль расставаться с вами, — говорил король Адельберт, — и особенно с Георгом. Ты простишь мне, что я так обращаюсь к тебе?
Сегодня перед королем Адельбертом действительно стоял принц Каримэны, о чем говорил белоснежный, вышитый серебром плащ и золотой обруч на голове.
— Что вы, конечно нет! Я даже рад, что могу оставаться для вас просто Георгом.
— Тогда… Георг, я очень рад тому, что ты жил здесь. Знаю, было не все гладко, но, впрочем, это и хорошо, так как это был, действительно, отрезок жизни, со всеми его плюсами и минусами. Спасибо тебе, спасибо, и за тот первый день, когда ты заставил тэнийцев поверить в победу и добиться ее, и за то, что сумел навести порядок в войсках, и за то, что не бросил Яромира, я уж не говорю обо всех твоих подвигах в Идэлии. Ты — настоящий герой и достойный принц своей страны.
— Спасибо вам за добрые слова, но не стоит переоценивать мои действия — я делал только то, что должен был. Так поступил бы любой на моем месте, любой здравомыслящий тэниец, эльф, дракон, все равно кто.
— Ты прав, — Адельберт улыбнулся и, чуть развернувшись, воскликнул. — Да здравствует дружба народов! Ура!
— Ура! — вторили ему все собравшиеся на площади: и тэнийцы, и эльфы, и драконы.
— Что ж, до встречи? Я ведь, надеюсь, ты будешь навещать нас?
— Конечно, тем более что я оставляю здесь одно из самых близких мне существ.
— Не беспокойся, с ней все будет хорошо. Обещаю, никто не посмеет даже плохо отозваться о ней.
— Я уповаю на это.
Король пожал Георгу руку и по-отечески обнял. В этот момент Яромир, стоящий поодаль решил подойти — Адельберт оставил их.
— Прости, если что не так было.
— И ты тоже прости, — Георг положил ему руку на плечо, — знаешь, Яромир, чтобы между нами ни было, и чтобы ни было впредь, я надеюсь, это не мешает и не помешает нашей дружбе. Мы ведь — друзья?
Он протянул мальчику руку — Яромир замешкался, поймав себя на мысли, что это великодушие со стороны Георга — очередная насмешка. Медленно подал он свою ладонь, вяло улыбнулся и весьма не воодушевленно ответил:
— Да, конечно.
"Хотелось бы верить", — прозвучал в мыслях ее голос, Руфины.
Тут же он стал искать ее взглядом — она стояла среди толпы тэнийцев, в первых рядах, прекрасная как никогда, в длинном белом платье с витиеватой вышивкой серебреными нитями, подаренном ей самой королевой Идэлии. Черные локоны девушки не менее, если не более, чем серебряная нить, украшали ее лицо и плечи. Не спуская взгляд с ее красивых синих глаз, Георг медленно подошел к ней, но не смог сказать ни слова, и не только вслух. Руфина подняла руку и осторожно смахнула слезинки с уголков его глаз.
