Александр Матюхин - Ловец богов
— Похоже, верно. — Кивнул Коля.
— Да херня все это. — Паршивец обреченно махнул рукой. — Кто-то из вас верит в супергероев? И где, черт возьми, Грозный?
— В Нише.
Паршивец, открыв рот, посмотрел на Негодяя. Тот поглаживал бородку двумя пальцами.
— Где?
— В Нише. — Повторил Негодяй. — Тебе же сказал таинственный незнакомец, разве не так? Грозный — лучший из нас. Можно предположить, что кто-то забрал его, чтобы заставить зайти в Нишу. Например, для того, чтобы похитить какую-нибудь информацию.
— Не может такого быть, — покачал головой Паршивец, — давайте тогда вспомним про мировой заговор? Или секретные спецслужбы?
— Не ты ли несколько часов назад рассказывал нам о грядущей революции? — парировал Негодяй, — о мировом заговоре, свержении Президента? И секретные спецслужбы, кстати, никто не отменял.
— Этот наш супергерой спас Пройдоху и фактически спас Наташу, если наши предположения верны, — вставил Сан Саныч, — может, он не лгал на счет Грозного и тот действительно в Нише.
— Я не рискну лезть в Нишу сейчас, — покачал головой Паршивец, — после того, что мы там натворили…
— Ну, вообще-то, риск — полезное дело, — заметил Негодяй.
— Я считаю, что если мы будем тут сидеть и ничего не делать, то ничего и не узнаем, — сказал Паршивец, — правда, я понятия не имею, как искать Грозного в Нише. Все радары наверняка блокированы Слонами.
— Ну, на счет радаров у меня есть некоторые предположения, — сказал Сан Саныч и на глазах у всех расстегнул блестящие металлические запоры своего оранжевого портфеля.
В комнате сразу возникла тишина. Никто и никогда не видел, что Сан Саныч хранил в портфеле. Коля, несмотря на боль, вытянул шею, чтобы лучше разглядеть. Паршивец шумно сглотнул.
А Сан Саныч запустил руку в недра потрескавшегося кожаного чудовища и извлек на свет… набор дисков.
— Собственно… — несколько разочарованно пробормотал Паршивец.
— Вот здесь все, что может пригодиться, — сказал Сан Саныч, — радары, оружие, поисковые устройства, моды для автомобилей, скины для людей.
— Ты где это взял?
— На бывшей работе, — ухмыльнулся Сан Саныч, — у нас ведь с работой как? Если не уворуешь — не проживешь.
— Хм, — Паршивец задумчиво погладил лысину, — значит, это и мои работники тоже… надо будет проверить.
— Ладно, не теряй времени. Пока решимость не пропала, нужно отправляться на поиски. Возражения будут?
— Всеми частями тела «за», — сказал Негодяй, — особенно, если дадут слоников пострелять.
— Может, перекусим? — спросил Паршивец, — я быстро организую.
— Не против, — ответил Сан Саныч.
Коля повернул голову — о его присутствии в Нише речи, конечно, не шло — и увидел Наташу, кусающую губы. Она перехватила его взгляд.
— Я тоже хочу пойти.
— Ни в коем случае. Женщинами не рискуем! — Покачал головой Паршивец. — И, потом, у тебя же никакого опыта! Какой-нибудь отморозок тебя подстрелит, а как я потом буду Грозному в глаза глядеть?
— Меня же не убьют по-настоящему, — возразила Наталья, и от Коли не ускользнуло, как она крепко сжала кулаки, — я же очнусь здесь!
— А если тебя схватят в реальном мире? Вычислят? — Наступал Паршивец. — Нет, Наташ, я на такой риск пойти не могу. Пока нет Грозного, я за тебя отвечаю, как отец, как брат и как… эээ… старшая сестра, ясно? Будешь сидеть тут и наблюдать вместе с Пройдохой за нашими действиями.
Паршивец взмахнул руками, обрывая спор, и, дабы забить последний гвоздь в крышку гроба сопротивления, добавил:
— К тому же, если припрется еще кто-нибудь, чтобы вас забрать, ты сможешь поднять тревогу! Это большая ответственность, между прочим.
— Знаю я вашу ответственность, — пробормотала Наташа. Она выглядела так, словно дочери великого охотника в честь ее совершеннолетия запретили выйти с отцом на охоту. Впору покончить с собой.
Коля ее прекрасно понимал. Он бы и сам хотел пойти в Нишу спасать Грозного, но боялся, что еще несколько дней вообще не сможет сделать ни шага. Скорее всего, придется ехать в больницу. А потом, пожалуй самое неприятное: разговоры с родителями, объяснения в университете…
— Перекусим и за дело, — громко объявил Паршивец, напрочь забыв о споре с Наташей, — яичницу, грибы, салатики! Я мигом!
— А я пока займусь настройкой и загрузкой вироматов, — сказал Сан Саныч.
Негодяй же воткнул в уши наушники, облокотился о спинку кровати и прикрыл глаза, слушая музыку. Вот человек — ни секунды не проживет без музыки! Интересно, если оставить Негодяя в маленькой комнате с одной табуреткой, через сколько часов он сойдет с ума? Нет, наверняка станет насвистывать что-нибудь и подыгрывать барабанной дробью по поверхности табуретки.
— Бессонная ночь нам обеспечена? — Неожиданно спросила Наташа.
Бедная женщина. Коля ни разу не видел ее такой уставшей и грустной. Разве что в те дни, когда арестовали и судили Грозного. Немного подумав, он вынужден был пожать плечами:
— Я не знаю. Никто из нас не знает, Наташ… А ты на работу боишься опоздать?
Она посмотрела на него темными, безжизненными глазами:
— Я боюсь опять потерять своего мужа
4
«Косится… Сквозь наволочку, зараза, смотрит. Что ему от нас надо? Ведь мертв же уже, мертв!» Говорухин нервно выстукивал пальцами по столу, не замечая, что ноготь на указательном пальце сломался. Сломанную руку кое-как перевязал, замотал туго и подвесил на повязке на уровне груди. Теперь сидел и ждал товарищей по Лиге.
Слава богу, в кухне у Афимина нашлись не только сильнодействующие препараты, но и таблеточки поменьше. Те самые, которые хорошо успокаивают нервы. Говорухин содрал зубами пластмассовую крышечку и высыпал в горло не меньше дюжины желтеньких таблеток, его любимых, со вкусом лимона. Горло сразу приятно онемело, в носу запершило… если бы не косящийся сквозь наволочку Афимин, все бы было замечательно.
«Ничего. — Подумал Говорухин, выстукивая пальцами дробь. — Ничего, мы их найдем! Не только Аленичева, но и того, второго урода, вместе с его женой и бабушкой и тещей, чтоб их всех! Это же теперь не просто разборки! Это личная кровная месть. Мы будем мстить, да… и мстить отлично. Чтоб ни одной живой души не осталось. Всех вырежем, под корень, как сорняк!» Говорухин цепко схватил мобильный телефон, набрал номер, рявкнул:
— Долго еще, мать вашу?!
— Подъезжаем, не кипятись.
Голос Красика как-то немного успокоил. Совсем чуть-чуть, правда.
Отвернувшись от тела Афимина, Говорухин стал разглядывать цветные обои на стенах до тех пор, пока не открылась дверь и не вошли остальные члены Лиги.
