Юрий Погуляй - Именем Горна
– Я сказал – нет! – резко ответил Лев и перевел холодный взгляд на Ладомара: – Вы свободны, можете возвращаться.
Паладин чуть не пошатнулся, в душе забурлило отчаяние, но язык слушаться отказался. Гордость проснулась не вовремя. Просить за себя Ладомар не мог. Не умел.
– Простите… – Старр… Добрый король Кронея. Сердце воина Горна замерло в надежде, что друг скажет то, чего не смог сказать паладин. – Но мы сюда шли в надежде попасть в Анхор. Это возможно?
– Вели себя корректно, – отреагировал на взгляд Льва молодой колдун, спеленавший Эйдора на перевале. – Носатый – слуга Небесного.
Ладомар опешил от лаконичного описания. Носатый?!
– А зачем вам в Анхор? – Лев неожиданно улыбнулся.
– У него здесь любимая, – кивнул на Ладомара друг. – Давно ее ищет… Следы ведут сюда.
Длинноволосый латник расплылся в улыбке и грубо пихнул паладина в плечо:
– Эть! Вот так вот! Лева? Цель-та святая!
Глаза мужчины потеплели.
– Хорошо, возьмем вас с собой. Но учтите, поначалу следить за вами будут очень пристально, несмотря на столь благие цели.
Ладомар не нашелся что сказать, да и горло перехватило от радости. Он смог только благодарно кивнуть Льву.
– Ну тогда, парни, проводите-ка ребят в лагерь. – Хам весело махнул рукой. – Тут дальше все неприятно будет, нечего смотреть.
– А Эйдор? – наконец справился с собой Ладомар.
– Вампир сейчас умрет, – равнодушно пожал плечами Лев, и при этих словах пожилой мужчина поморщился. Друг?
Юноша не обманывал, они действительно хотели его убить. Но Эйдор не бросил товарищей… Рискнул. Паладин скривился от осознания вины. Ведь могли отпустить его тогда, на склоне. Зачем дальше потащили?!
– Если бы не он, мы бы никогда не довели сюда Лемиллу… Пощадите… – выдавил из себя Ладомар. Просить за себя невозможно, но за других – это святое.
Эйдор с мольбой глядел на Льва, не в силах произнести ни звука.
– Мужички, не много ли просите? – нахмурился Хам.
– Погоди. – Лев внимательно смотрел на паладина. – В самом деле несправедливо получается.
– Эть! Какая справедливость с вампирами?! – возмутился Хам.
– Что ты готов сделать для того, чтобы мы его отпустили? – вдруг поинтересовался у Ладомара Лев.
Паладин не ожидал такого вопроса и крепко задумался. В самом деле – что?
– А что надо? – наконец спросил он.
– Уклончиво, – хмыкнул Лев, однако глаза его подернулись стальным блеском. – Ну, например, присягнуть на верность Братству?
– Я не знаю законов Братства. Если оно служит Подземным Кузням, то нет.
– Нет, создатель Усмия наш враг, так что другому Богу служить не станешь… Однако торговаться не будем, хорошо? Присягнешь на верность Братству – отпустим мальчишку. Не присягнешь – пойдешь своей дорогой, а парень отправится в Кузни.
Молодой Палач с сомнением хмыкнул, неодобрительно покачал головой. Ладомар мерил взглядом Льва, размышляя над его словами. Что за присяга? Что он должен будет делать?
– Мои обязанности? – глухо спросил паладин.
– Служить народу Анхора верой и правдой, – испытующе смотрел на него Лев.
Ладомар заметил, как Старр мотнул головой, убеждая не делать этого. Но если бы не Эйдор, они давно погибли бы… И он не вышел бы на четкий след Элинды!
– Поддерживать закон, порядок и процветание страны, – добавил Лев. – И нарушить эту присягу ты не сможешь физически. До самой смерти, паладин.
Служить Анхору?
– Я должен найти Элинду… – глухо произнес Ладомар. – Присяга не. помешает мне сделать это?
– Торг… Торг… – недовольно покачал головой Лев. – Пойми, я сейчас импровизирую. Мне кажется, что такой человек, как ты, нам пригодится. Но остальные братья могут такое мнение не разделять. Я служу Ахнору, Хам служит Анхору. Каждый добропорядочный человек в королевстве служит Анхору.
– За вампира тебе Шаман голову оторвет, – заметил Хам.
– Разберемся, – отмахнулся Лев. – Ну?
– Согласен, – решился Ладомар. Брать на душу смерть Эйдора он не мог. Так получалось, что жизнь мальчишки вложили в его руки, сделали ответственным. Коварно… Некрасиво…
– Тогда повторяй за мной… – Лев с серьезным видом стал говорить текст присяги, и Ладомар, стараясь не смотреть на испуганного Старра, слово в слово повторял речь воина Братства.
Сначала он пытался запомнить то, что проговаривал, но с каждым новым предложением забывал предыдущее, чувствуя, как знание просто закладывается в душу. Это была необычная присяга, которую и впрямь нелегко нарушить.
Когда Ладомар понял, что уже не может остановиться, что губы шевелятся против его воли, то запаниковал. Неужели он станет безвольной куклой, какой была для Эйдора Лемилла? Стоила ли жизнь юного чародея такого рабства?!
Едва речь закончилась, паладин медленно пришел в себя и с неожиданной радостью понял, что может шевелить руками. Переступил с ноги на ногу и с ожиданием посмотрел на Льва:
– Это все?
– Все. – Тот улыбнулся и бросил Палачам: – Вампира обработать, чтобы Поставленные не узнали, если вдруг он решит вернуться, и вышвырнуть на перевал.
– Принято, – мрачно проговорил молодой.
– Ну, Айлок, судьба тебе улыбнулась, – повернулся Лев к пожилому мужчине. – Надеюсь, братья не снимут с меня голову за такой поступок.
– Не должны, Лев, – с глубоким почтением произнес тот. – Братство еще раз доказало свое благородство.
– Эть, – неодобрительно покачал головой Хам. – Зря ты так все ж. Не к добру это!
– Поживем – увидим.
Палачи вместе с Эйдором исчезли в воздухе, но Ладомар успел поймать благодарный взгляд юного чародея. Теперь они в расчете…
– Зря, – шепнул другу Старр, когда оказался рядом. – Он того не стоил…
Паладин не ответил. Шагая по камням, он спускался к лесу. К анхорскому лесу! Вытащив из кошеля теплый наконечник стрелы, Ладомар улыбнулся. Северо-восток. Северо-восток!
Эйдор с угрюмым видом сидел на валуне, положив руки на колени, и смотрел на раскинувшуюся внизу долину. Палачи сдержали слово, доставили его на седловину перевала и, на прощание одарив злыми взглядами, растворились в воздухе. Какое-то время ошалевший от неожиданного спасения юноша брел куда глаза глядят по укутанным снегом и облаками камням, а потом вышел из хмари.
Сколько времени юный чародей буравил взглядом долину – он не знал. Внутри кипела ненависть к Анхору, к Палачам, к Братству. Он отомстит. Он даже не услышал ни одного слова благодарности. Справедливость? Они сделали раба из Ладомара! Все по расчету. Справедливость же не бывает по расчету.
