Роберт Говард - ЗНАК ОГНЯ. Сага сумеречных долин
Говард послушно включил в рассказы Глори МакГроу, девицу, к которой Брек был неравнодушен, но постоянно ссорился из-за идиотских пустяков. Он так и не успел отослать переработанное произведение в Англию, но после его смерти, в конце 1936 года, на его адрес был выслан контракт с авансом в 150 долларов. Книга, вышедшая под названием «Джентльмен с Медвежьего Ручья», увидела свет в 1937 году, ее Охотно покупали, что давало возможность выпустить повторное, более дешевое издание. Изменило бы это судьбу Роберта Говарда, если бы книга была выпущена годом раньше? Говоря откровенно, мы в этом сомневаемся.
На фоне выдуманного Говардом Запада появился еще один комический персонаж, Бакнер Дж. Граймс. Этот местный гаргантюа стал главным героем одного из лучших вестернов Говарда — «Леопард-людоед», опубликованного в 1936 году в июньском выпуске журнала «Ковбойские историй». Второй рассказ про Граймса, «Бродяга с реки Ножа», был опубликован в этом журнале уже после смерти Говарда.
* * *По настоянию своего нового агента, Отиса Клайна, Говард начал действовать в неожиданном направлении. Он продал один из своих рассказов в журнал «Пикантные приключения», который относился к так называемым горячим изданиям и считался почти порнографическим. Если сравнивать с тем, что можно найти а наши дни на страницах обыкновенных журналов, эти рассказы были полны скромности, под стать робкому застенчивому юноше — В них упоминалось о прелюбодеянии, но вместо того, чтобы подробно описывать соответствующую сцену, автор обозначал этот момент с помощью многоточий.
За первым рассказом, «Девушка на корабле Дьявола», который редактор переименовал в «Дьяволицу», последовали еще четыре истории. В них появился очередной типичный говардовский герой, Дикарь Билл Клэнтон, моряк, которого больше всего на свете занимают драки. Как и все герои Говарда, он был — широкоплечий, с четко обозначенной талией и крепкими кулаками человек, с прилизанными черными волосами, голубыми глазами, в которых горело желание подраться, и с искривленным в жестокой ухмылке ртом…
Говард сообщил о своей новой затее Лавкрафту;
«Я попробовал писать для „Пикантных приключений“, эротического журнальчика, в который постоянно пишет Эд Прайс. Я продал первую пробную серию рассказов, но это требует… живого, изящного стиля, который чужд моей естественной манере писать… Почему бы тебе тоже не взяться за это дело? …на рассказах, где есть сексуальные сцены, можно наверняка неплохо заработать… Просто напиши об одном из твоих интимных приключений, слегка изменив, чтобы оно соответствовало сюжету. Именно так я писал ту самую серию рассказов, что мне удалось продать».
Должно быть, подобный совет чрезвычайно шокировал Лавкрафта, известного своими пуританскими взглядами. Человека, который гордился тем, что принадлежит к высшему обществу Новой Англии, одна лишь мысль об использовании такого метода привела в ужас. Что же касается Роберта Говарда, мы рады, что у него оказалось такое богатое воображение; а также тому, что он не публиковал эти рассказы под своим именем, а воспользовался в качестве псевдонима именем одного из своих предков — Сэм Уолсер.
* * *Говард также работал еще над несколькими рассказами, которые не имели особого успеха. Он продал рассказ о Фрэнсисе Гордоне, чтобы его опубликовали в июне 1935 года в следующем рассказе из этой серии, «Кровь богов», говорится о приключениях Гордона в Аравии и о том, как он разыскивает таинственного человека знатного происхождения, который отправляется в пустыню с грузом драгоценных камней. Действие другой истории о сокровищах, «Проклятие кровавого бога», происходит в Афганистане; там рассказывается о золотом, усыпанном драгоценными камнями идоле величиной с человеческий рост, и об охотниках, соперничающих между собой в поисках клада.
Отис Клайн не возлагал особенных надежд на эти истории — он говорил своему клиенту: «Тема драгоценных камней или сокровищ, спрятанных внутри идола, уже исчерпана, редакторам она порядком надоела». Случилось именно так, как он предсказывал, — рассказ продать не удалось, и он не был опубликован до тех пор; пока два десятка лет спустя его не переделали в историю о Конане.
Припоминая все истории, которые он читал или слышал о жизни людей в южных штатах до Гражданской войны, Говард написал научно-фантастический рассказ, который появился в февральском выпуске журнала «Сверхъестественные истории» за 1935 год под названием «Суеверный ужас». В рассказе говорится о гигантской африканской обезьяне-людоеде и коварном чернокожем служителе религиозного культа.
«Черный Канаан», — рассказ, в котором еще более ярко выражен расизм автора, был опубликован в июньском выпуске журнала «Сверхъестественные истории» 1936 года. В болотистых джунглях негры поднимают восстание, но его подавляют доблестные белые. Откровенная и жестокая расовая неприязнь белых в этом рассказе может вызвать негодование у некоторых современных читателей. И все же это реалистичное изображение отношения к неграм большинства землевладельцев, живших в южных штатах в прошлом веке. Примерно в то же время, когда появился «Черный Канаан», Говард написал рассказ «Мертвые помнят». В этой фантастической истории симпатии автора находятся на стороне негритянских юноши и девушки, зверски убитых злобным ковбоем-рассказчикам, на которого обрушивается возмездие сверхъестественных сил.
Над этими и другими, менее значительными произведениями Говард работал в течение последнего года своей жизни.
После его смерти было обнаружено около восьмидесяти непроданных рассказов и очень много незавершенных вещей, Осталось неизвестным, когда именно они были написаны, и мы можем только догадываться об истории их публикации. Некоторые из них были возвращены из забвения И переделаны в рассказы о Конане, Другие были дописаны различными писателями и опубликованы на волне недавно вспыхнувшего интереса к Роберту Говарду и его самому знаменитому герою — Конану из Киммерии.
* * *Несмотря на частые посещения больниц, бессонные тревожные дежурства у кровати больной и лихорадочному стучанию по клавишам пишущей машинки, Роберт Говард умудрялся время от времени общаться со своими сверстниками: Однако вряд ли это общение согревало ему душу; мы подозреваем, что по крайней мере некоторые из его затруднений объясняются тем невероятным положением, в котором он оказался, Роберт неустанно заботился о матери и в то же время находился в, подавленном состоянии из-за ограничений, которые неизбежно возникли из-за того, что он был вынужден ухаживать за больной. Он стремился открывать для себя новые литературные сферы, но все, что он получал, от новых редакторов, это письма об отклонениях рукописей. Он жаждал свободы, но условия жизни сдерживали его порывы.
