Светлана Литвакова - Зона особого влияния
— А не скучно будет без приключений? — подмигнув, спросила я.
— Ты с ума сошла?! Да знаешь, где я видала такие приключения?! — Немного подумав, она добавила, — хотя…
Проснувшийся Горыныч не дал ей договорить.
— Эй, где вы там? — прогудел он. — В дорогу пора!
Мы поспешно взгромоздились на широкую спину и двинулись в путь.
Пролетая над королевством Дарины, дракон спустился ниже и сделал круг почета над Теремами.
Люди, завидев Горыныча, радостно приветствовали его криками. Мужчины подбрасывали вверх шляпы, женщины махали разноцветными платками. Сама Дарина, стоя на балконе, призывно помахала нам рукой.
Заходить в гости мы не стали. Очень хотелось поскорее встретиться с ребятами. Эта практика не была последней, с Дариной и остальными друзьями мы еще успеем увидеться!
Люди никуда не пропали. Зона стала стабильной, но не совсем вернулась к прежнему состоянию. Нас это обрадовало. Было бы очень жаль расстаться с новыми друзьями и знакомыми. Как они будут жить, мы не знали, но очень надеялись, что человеческий разум не допустит больше казней, войн и предательства. От всей души желая Зоне дальнейшего процветания и мира, мы надеялись, что еще вернемся сюда, но при этом, очень хотели домой.
Когда внизу появилась база, мы радостно заорали и принялись махать руками.
Нас никто не встречал и никто не ответил. База оставалась безмолвной.
Горыныч опустился на поляну, где еще совсем недавно рубили голову упырю.
— Идите в дом, — прошипел он. — Я подожду здес-сь.
Мы печально поднялись на крыльцо и толкнули дверь. С легким скрипом она открылась, впустив нас в дом.
Внутри никого не было. Стояла тишина, от которой стало совсем тошно. Все наше радужное настроение испарилось. Мы пребывали в растерянности, ничего не понимая.
На столе, толстым слоем лежала пыль, в углах висела паутина.
Мы поднялись на второй этаж. Там тоже никого не было. Комнаты были пусты.
— Что происходит? — чуть не плача спросила Лариска. — Где все? — Она заглянула под подушку. Денег там не было, зато лежало тоненькое золотое колечко. Оно было сделано в виде дракончика, чья голова покоилась на собственном хвосте. Глаза змея были изумрудными. — Красотища! — ахнула она. — Как Василиса догадалась?
— Она же волшебница! — напомнила я, радуясь за подругу.
— Почему остальные про нас забыли? — тихо спросила Лариска и ее подбородок дрогнул от обиды.
Когда мы спускались по лестнице вниз, раздалось жалобное мяуканье.
— Кс, кс, — позвала я.
В ответ кот заорал дурниной, словно его облили кипятком.
Мы вздрогнули от неожиданности.
— Когда ты уже будешь смотреть под ноги?! — сердито проворчал Доброжил из-за печи.
— А что я?! — возмутилась кикимора. — Ты сам ему на хвост наступил! А ну, брысь отсюда! — это уже было адресовано коту. Он взвыл.
— Сюрприз! — грянул хор голосов. Заклинание невидимости было снято. Иллюзия запущенного жилья тоже пропала.
Мы стояли посреди комнаты, украшенной разноцветными шарами и лентами. За празднично накрытым столом сидели студенты и преподаватели. Все смотрели на нас и улыбались.
Из-за печи вышли Доброжил и кикимора, оба нарядные и веселые. Им под ноги тут же метнулся неугомонный кот.
Анна Ивановна, не глядя, пнула кота, который зашипел и запрыгнул на печь.
— Ну, здравствуйте! — Эльвира подошла к нам и крепко обняла.
Ребята кинулись следом, по очереди обнимаясь и целуясь. Все разом заговорили, расспрашивая и рассказывая. Поднялся такой гвалт, что Доброжил не выдержал и прикрикнул:
— Тихо! Дайте им слово сказать!
Нас усадили за стол и, первым делом, принялись кормить. От волнения кусок не лез в горло, но это никого не смущало. В наши тарелки подкладывались лучшие куски и вскоре они так переполнились, что еда стала падать на скатерть. Ребята наперебой пытались что-то сказать, не слушая друг друга. Все говорили, смеялись и тормошили нас, переполненные чувством радости.
Тишина наступила только тогда, когда Лариска просто разревелась от избытка эмоций. Она громко всхлипывала, закрыв лицо руками.
Все молчали, не зная, что делать и растерянно переглядывались.
— Нос распухнет, повелительница! — наклонившись к Лариске, напомнила я. В наступившей тишине, мой голос прозвучал достаточно громко.
Лариска вздрогнула и жалобно попросила, не отрывая ладоней от лица:
— Дайте зеркало!
Марина протянула маленькое зеркальце.
Взглянув на свое отражение, подруга мгновенно перестала реветь. Она чуть порозовела от злости на саму себя и слезы высохли.
— Пудру дать? — громким шепотом спросила Марина, испуганно поглядывая на Лариску.
— Ага! Заодно помаду, тени и румяна! — добавил Петька Волков, довольно ухмыляясь. — Наша повелительница драконов, вообразила себя в салоне красоты! Очнись, Князева! Ты на практике в Зоне!
— Ах ты, мерзкое животное! — изумленно воскликнула Лариска, которая только сейчас заметила его присутствие. — Да я тебя…
Она запустила в Петьку зеркальцем. Он увернулся и зеркало со звоном разбилось о стену.
От неожиданности все опять притихли.
— Это уже становиться традицией, — преувеличенно печально, низко опустив голову, произнесла Марина, подмигнув Петьке. — Чем виновато зеркало? Что оно вам сделало?
Мы с Лариской переглянулись и, вспомнив как разбили первое Маринкино зеркало, расхохотались.
— И эти две истерички спасли Зону? — спросил Петька сидящего рядом Игоря.
— Выходит, что да, — кивнул тот и тоже засмеялся.
Кикимора, прихватив веник, начала сметать осколки.
— Понаехали! — тихо бормотала она. — Одни беспорядки! Ходют, ходют, а ты потом подметай! А еще студенты! Глаза б мои на вас не смотрели!
Вскоре хохотали все, включая профессора Грофта.
Вдоволь насмеявшись и сняв нервное напряжение, мы приступили к разговору.
Не знаю почему, но меня очень интересовало, куда пропали Доброжил и кикимора, когда Грофт пытался нас всех отправить домой.
Ясность внесла Эльвира Петровна.
— Доброжила и Анну Ивановну в Зону принесла я, — призналась она. — Здесь не было человеческого жилья и, соответственно, не могло быть домовых, так же как кикимор запечных. Они жили в нашей московской в квартире очень давно и стали для нас почти родственниками. Конечно, и Доброжил и Анна Ивановна — существа вздорные, но я успела их полюбить.
— Кто вздорный?! — возмутились оба. — У меня ангельский характер! — заявила кикимора. — Это Доброжил — вздорный! Ни одного дня без ссор прожить не может! А еще домовой! Нет, чтобы покой в доме охранял, как положено, так он еще…
