Владислав Гусев - Судьба по контракту
Ильм не ошибся, предполагая, что дом, в котором он коротал время, находится где-то в портовых кварталах. Стоило выйти на свежий воздух, как в глаза сразу бросились облупленные фасады зданий, украшенные пятнами сырости, белье, болтающееся на веревках прямо над головой, бедно одетые прохожие. Ставка Рубаки, так последнее место своего проживания определил для себя некромант, снаружи тоже имела вид самый неприглядный — закрытые некрашеными ставнями окна, местами облетевшая штукатурка, и даже плесень на надземной части фундамента. Улица, на которой она располагалась, Ильму была мало знакома, но вполне типична для этих мест — узкая, извилистая, во множестве мест пересеченная еще более узкими улочками и переулками. "Улица Кривой руки" он даже не прочитал, а наполовину домыслил почти стертые непогодой и временем
руны, проступающие на покосившейся табличке. Перед глазами всплыл план города. Самый настоящий медвежий угол. Западная окраина. Из достопримечательностей одна городская стена. До порта далеко, до западных ворот тоже не близко. Зато рядом тот самый злополучный Темный пустырь и безлюдный, скалистый морской берег. Ильм море и связанную с ним романтику не любил, считая себя от рождения человеком сухопутным, поэтому мысли о неласковых свинцовых волнах, разбивающихся неподалеку о камни, не задели внутри его никаких потаенных струн. Куда интереснее было гадать, где же располагается тот самый загадочный ювелир. Пока ясно было лишь одно — где угодно, но только не в этих угрюмых трущобах. Если только этот золотых дел мастер не находиться под постоянным присмотром Рубаки… Хорошо бы у него отыскались все десять камней. Хорошо бы Томаш нашел нужных людей и дал отмашку к началу поисковых работ. Скорее бы все это закончить. Отчитаться перед своим новым работодателем и добраться до горла Лоскута. Лоскут, Лоскутик ты мне расскажешь все. И ответишь за все содеянное. Почему-то нет никаких сомнений, что смерть Санти дело твоих нечистых рук. И любопытно будет узнать, куда тянуться ниточки от проклятой камнеломки…
Гор всю дорогу молча шедший чуть впереди, неожиданно обернулся к Ильму, видимо, желая что-то сказать, и вдруг как-то сразу поскучнел.
— Что-то случилось? — некромант попытался придать своему голосу как можно более беззаботный оттенок.
— Ради всех богов, объясни мне, что у тебя с лицом.
— А что с ним? — Ильм для пущей достоверности потрогал щеки пальцами.
— Ты сам на себя не похож, — тревожным шепотом сообщил Гор, — нос как у старого алкоголика, подбородок больше стал. Уши какие-то мясистые, прямо лезут из-под шапки… Ты не заболел случаем?
— Это не болезнь. Это чары маскировки.
— Мне это слово сегодня оскомину на языке набьет, но все рано я его произнесу еще раз — зачем?
— Я считаю, что бороды и шапки не достаточно, чтобы утаить себя от людей, знающих меня в лицо.
— От кого тебе здесь таиться? Кто тебя здесь знает? Или может, ты ожидаешь булочника своего повстречать? Он уж точно будет рад тебя видеть, потому что орден за твою голову на золото не поскупиться.
— Да откуда здесь Ольд возьмется? Он дальше соседнего кабака от дома не отходит.
— Вот видишь. Тогда нечего так паниковать.
— А я не паникую. Я на всякий случай.
— Делай что хочешь, только прошу, заранее меня предупреждай, ладно?
— Буду предупреждать. Гор…
— Ну?
— Уж если мы о Ольде заговорили… Ты можешь мне помочь?
— Не тяни кота за хвост, — Гор поддел носком сапога капустную кочерыжку.
— Твои люди могут в мою бывшую комнату наведаться?
— Вообще-то да… Хочешь вещички свои забрать?
— Да, — Ильм вздохнул, — если что-то там еще осталось.
— Шансов мало. Стража после твоего ареста наверняка там погуляла, а потом Ольд наверняка заглянул. Он проныра еще тот. Короче, ловить тебе нечего, но человечка я пошлю. Для очистки совести.
— Пусть поглядят внимательно. Меня интересует пластинка такая со странным узором.
— Посмотрим, пощупаем, — Гор подхватил некроманта под локоть и увлек за собой в малоприметный переулок.
Судя по направлению, они шли в сторону центра, но путь их чище и просторнее пока не становился. Опять пришлось держаться за стены и старательно перепрыгивать через обильно разлитые род ногами нечистоты.
— Далеко еще? — не удержался Ильм.
— Скоро придем, — ночной мастер даже не повернул головы в его сторону, — только из этого гадюшника выберемся. Эх, надо было немного раньше свернуть… Слушай, мне все эти злосчастные сапфиры покоя не дают. Неужели нельзя их заменить на что-нибудь подешевле?
— Теперь понятно, отчего ты такой задумчивый идешь и дорогу путаешь. Жаба задавила, да?
— Есть немного, — Гор подтянул подол длинного дорогого плаща и переступил через кучу отбросов.
— Спешу тебя разочаровать. Ничто другое работать не будет.
Ночной мастер лишь сокрушенно вздохнул.
Переулок закончился, и они вышли на вполне приличную с виду улицу. Здесь еще не было каменной мостовой, и в окнах стекла чередовались с бычьими пузырями, но навстречу уже стали попадаться хорошо одетые люди и появились грубо исполненные вывески, приглашающие посетить лавки ремесленников. Ильм засмотрелся на одну из них, не понимая, что может означать пивная кружка, пробитая насквозь мечом, и неожиданно получил легкий удар под ребра.
— Нам сюда, — Гор остановился у раскрашенной черно-белыми полосками двери. Краска на ней местами вздулась, кое-где стерлась, обнажив ржавые шляпки гвоздей и потемневшие доски. Ручка и вовсе держалась на честном слове.
— Скромно как-то здесь.
— Скромность украшает. Ты Ильм заходи, не топчись у входа.
Лавка ювелира оказалась довольно тесной. Узкий, длинный прилавок, ковер на стене с развешенными по нему украшениями, стол, заставленный горящими свечами, большой сундук в углу. Пахло здесь горячим воском и почему-то хвоей. Сам хозяин одет был неброско и выглядел усталым. Заметив новых посетителей, он отвлекся от оживленной беседы с клиентом и тут же буквально подскочил на месте.
— Мое почтение, — он в мгновение ока оказался возле Гора, — рад, очень рад! Какими судьбами?
— Кривыми, — ночной мастер обошел хозяина лавки, расстегнул застежку и бросил плащ на прилавок, — заканчивай свою торговлю. Поговорить надобно.
Ювелир судорожно потер ладони, явно поставленный в неудобное положение. Оставленный без внимания покупатель тем временем отложил в сторону кольцо и с недовольным видом обернулся.
Ильм поперхнулся. Бывает же такое… Мастер Ольд собственной дородной персоной. Что бы там Гор не говорил, а магия на лице сейчас как нельзя кстати. Булочник та еще сорока… Продаст за ломаный грош и не поперхнется.
