Елена Кондаурова - Осколки четырех миров
– Принимается, – сказал король. – Господин Вайгар, нам понятно ваше желание отомстить, но вам предоставится такая возможность, когда вы будете выполнять то, что вам поручено.
Ну, собственно, никто и не рассчитывал. Вайгар поклонился и сел, демонстрируя крайнюю степень обиды на судьбу. На него поглядывали с сочувствием, но недолго. Обсуждение планов продолжалось еще добрых два часа, после чего все разошлись по домам. Сильнейшим представителям предстояло теперь организовать остальных членов своих домов.
К концу дня Вайгар был как выжатый лимон. Столько болтовни ему не приходилось слышать с тех пор, как девяносто лет назад дом Ларов в полном составе решал, кто его возглавит после смерти прежнего главы, троюродного прадеда Вайгара. Но, в общем и целом, стратегию защиты они разработали, вписав в нее всех Ларов, которые были в наличии. Даже нескольких женщин, тех, которые изъявили желание поучаствовать в войне. Конечно, мужчины были от этого не в восторге, но запрещать что-либо решительным дамам было себе дороже. Разгневанная Лари в собственном доме была по-страшнее нападения Заргона.
Наконец обсуждение подошло к концу, остались какие-то мелочи, и Вайгар со спокойной совестью поднялся со своего места. Надо было потихоньку убираться отсюда. Ему до смерти надоели и родственники, и разговоры. Страшно хотелось остаться одному и никого не видеть хотя бы в ближайшие пару часов.
Неожиданно у самого выхода он наткнулся на того самого Заргон-Лара, который поддержал его на совете. Его следовало поблагодарить за то, что вытащил глупого родственника из дурацкой ситуации, в которую тот сам себя загнал.
Вайгар церемонно поклонился ему, и светлоглазый Заргон ответил ему не менее вежливым поклоном. Если бы здесь присутствовала Кинари, она сразу бы узнала того, кто отдал ей кольцо старейшего.
– Я благодарю вас за поддержку, господин Заргон-Лар. Вы можете рассчитывать на меня.
Тот поднял на него глаза.
– Можно просто Гарэн, господин Вайгар. Но вы напрасно думаете, что что-то должны мне. Я сказал на совете правду.
Вайгар замер, а Гарэн, чуть улыбнувшись, продолжил:
– Я так и думал, что вы ничего не знали. Об этом вообще мало кто знал. Крийон не афишировал свои открытия.
– А вы?.. – Вайгар попытался задать глупый вопрос.
– Ну, я же все-таки Лар. Хотя до вас мне, конечно же, далеко.
– Простите. Я сам не знаю, почему ляпнул про зомби на совете.
– Вероятно, это витало в воздухе, – пожал плечами Гарэн. – Хотите, я открою вам секрет? Когда я увидел их вместе, я имею в виду Кинари и Крийона, мне почему-то подумалось, что этим все и кончится.
– Чем? – внезапно севшим голосом спросил Вайгар.
– Простите, если делаю вам больно. Тем, что он убьет ее, а из ее тела сделает себе зомби. Чтобы не возражала и не сопротивлялась.
– А она сопротивлялась?
– О, еще как!
Вайгар не стал продолжать этот разговор. Он неуклюже поклонился Заргон-Лару и пошел домой. Надо было хотя бы попытаться отдохнуть, хотя такая перспектива стала выглядеть после слов Гарэна весьма призрачной.
Глава 10
В течение следующих нескольких дней Вайгар занимался тем, что экспериментировал с энергиями Нерхаша. Именно, с энергиями. То есть сначала он, как ему и было поручено, присосался к светящемуся шару, висящему в небе над Йасиаром. Дед был прав, энергия хлынула сквозь него сплошным потоком. Хорошо, что Нави оказалась рядом, было на кого сбросить, иначе он просто не сообразил бы, что с ней делать, настолько легко все произошло. Но, наблюдая за Нави, которая с трудом приходила в себя после неожиданного пиршества, ему вдруг подумалось, что она усваивает энергию слишком медленно. Наверное, потому, что она все равно была для нее чуждой, несмотря на все уверения местной богини в собственной человечности. А если энергию гайров смешать с энергией их источника? Интересно, удастся ему ее взять? А если удастся, то в каких пропорциях смешивать, чтобы лучше усваивалась?
Эти вопросы не давали ему покоя в течение нескольких дней. Дед приходил, молча наблюдал, но от советов и комментариев воздерживался. Может, потому, что сам ничего не понимал, хотя верилось в это с трудом. А с другой стороны, Вайгар ведь использовал свои методы, которые с некоторых пор стали ему доступны, и без них все его усилия однозначно были бы обречены на неудачу.
Одни только поиски светлого источника с последующей привязкой к нему отняли у него столько сил, что раньше на восстановление ему бы потребовалось не меньше недели. А сейчас, с помощью деревьев, все прошло сравнительно безболезненно. Конечно, если бы он попросил Нави показать ему источник, она бы согласилась с радостью, но он не хотел пока никому ничего рассказывать. Садиться в лужу лучше в одиночестве, а Вайгар совсем не был уверен в успехе задуманного.
Однако у него получилось. После двух суток непрерывного выворачивания мозгов без сна и отдыха и уж тем более без перерыва на обед – получилось.
Получилось взять энергию источника, пропустить через нерхашскую часть себя (человеческая здесь только мешала, и ее пришлось отделить) и смешать с гайровской энергией. И после этого он позвал Нави и Шиго, потому что дальнейшие действия без их помощи не имели никакого смысла.
Как только они вошли, их взгляды сразу же остановились на нем как приклеенные. Вайгар, подозревая, что выглядит после двух бессонных ночей не лучшим образом, рыкнул на них и начал объяснять, зачем они ему понадобились. Нави и Шиго молча слушали, но время от времени все равно поглядывали не столько на него, сколько на его ауру, которая изменилась за эти два дня до неузнаваемости, хотя сам Вайгар об этом не подозревал.
Еще сутки они потратили на то, чтобы определиться с соотношением энергий, а потом Вайгар, ошалевший от бессонницы и собственной безнаказанности, решился еще на одну авантюру. Почти разорвав связь с собственным телом, он спустился по источнику вниз, под землю. Туда, в глубины Нерхаша, где источник брал свое начало.
Светящийся нежным белым светом нематериальный ручеек привел его в самое сердце живой планеты. Именно здесь обитало то, что называлось теперь Нерхашем. Энергия чистого бытия пульсировала в такт всему живому на поверхности, и Вайгар слился с ней, получив в дар от нее такую радость от ощущения собственного существования, что умирать после этого стало совсем не страшно. Вот только смерть неожиданно исчезла из его мировосприятия, и он вдруг со всей очевидностью осознал, что умереть теперь не сможет, даже если очень захочет. Бессмертие вошло в его сущность и стало ее частью, а душа приняла его, не зная толком, что оно собой представляет: дар или проклятие.
