Ольга Громыко - Профессия: ведьма
– Скидывай обувку, кому говорят! – рявкнул тролль.
Левый, а затем и правый сапог мягко шмякнулись оземь.
– Кузьмай, не позорься! – укоризненно попросил маг. – Это всего-навсего вампир, я же тебе о них рассказывал.
Хворост на угольях подсох, перестал дымить и ярко вспыхнул. Вал переобулся тут же, под деревом, осмотрел голенища, сделал несколько шагов и остался доволен.
Я тем временем агитировала Травника в пользу домашних животных, в частности, мантихоров.
– Держат же люди кошек, чтобы те ловили мышей, и собак, чтобы те защищали движимое и недвижимое имущество, – вдохновенно разглагольствовала я. – Я предлагаю вам универсальный, совмещенный вариант, а главное, вам не придется заботиться о ее пропитании – она отличная охотница.
– Нам-то что пожрать? – перебил меня тролль. – Снова кашу заваривать?
– У меня колбаса есть, – донеслось с грабовой макушки. – И сало.
– Так слезай, придурок! – беззлобно ругнулся Вал, переливая в котелок остаток воды из фляги. – Слазь, не тронем.
– Захочу – и слезу, – ворчливо отозвался Кузьмай, посматривая вниз. – Я, может, бдю, все ли в округе спокойно. Тут у нас чуда какая-то завелась, людишек потрошит почем зря.
– Медведь, – пожал плечами Травник, – либо вурдалак, что маловероятно. Пока не выясним, зачем зря Практиков беспокоить? На медведя можно селян с рогатинами подбить.
– На вурдалака – тоже, – заметила я.
– Какой селянин отважится пойти на вурдалака? – с видимой досадой сказал маг, присаживаясь на бревно и с кряхтеньем разгибая спину. – Живого медведя, видите ли, не боятся, а от мертвяка побегут, сломя голову. Темный народ. Слышишь, Кузьмай, – темный!
Ученик бочком-бочком обошел Лёна, поглощенного упаковкой одеяла в походный мешок. Судя по мрачному лицу вампира, одеяло в полной мере проявило свой дурной нрав. Оно не желало ни складываться, ни скручиваться, ни, тем паче, полезать в мешок. Манька, чью помощь в битве с одеялом решительно отвергли, улеглась у ног Травника, заинтересовавшись длинной седой бородой, свисавшей чуть ли не до земли. Перекатившись на спину, расшалившаяся мантихора стала подбивать бороду когтистыми лапами и тянуть в пасть. Вежливо отобрав бороду, Травник продолжил разговор.
– Беспокойные времена настали. Спасу нет от всяческих чудищ. То нетопыри ребенка унесут, то клещец в буераке объявится. На болоте по ночам кикиморы воют, в сторожки скребутся. Воронье над деревеньками кружит… целеустремленно так, будто поживу чует. А всего два месяца назад до того спокойный лес был – селяне детишек пятилетних не боялись по грибы отпускать.
– Два месяца, – многозначительно сказал Лён.
Я кивнула.
– Бьюсь об заклад, это как-то связано со сменой власти у валдаков.
– А, так вас Школа прислала? – неподдельно обрадовался Травник. – Давно пора. Я уже три письма отправил – да все без толку.
Мне не хотелось огорчать славного старичка, и я подтвердила – да, мы официальные представители Школы. А нельзя ли узнать, в чем дело?
– Может, я и ошибаюсь, – осторожно начал Травник, – но, похоже, в окрестностях села Нижние Косуты творится запрещенная волшба. А именно, чернокнижные обряды. На их-то отголоски, как пчелы на мед, и слетается всевозможная нечисть.
– А какого рода обряды? – поинтересовалась я. – Воскрешение из мертвых, вызов духов, может, человеческие жертвоприношения?
Травник развел руками.
– Понятия не имею. Не моя специальность. Но, сдается мне, некромант пока всего лишь тренируется. Копит силы для решающего рывка – возможно, налаживает связь с потусторонним миром, испытывает артефакты, намечает порталы.
– А вы не пробовали отыскать его логово?
– Почему, пробовал. Нашел даже эпицентр магических вибраций. Не поверите, где – в чистом поле. Примерно посередине между Нижними Косутами и Сивой Горкой. Тут-то я и заподозрил валдаков. Их город, Молтудир, немного дальше, за Косутами, но валдакам ничего не стоит вырыть туннель такой длины.
– А может, это и не они? Мало ли под землей природных пещер, приспособленных под офис некроманта? Вы с валдаками не разговаривали, не ходили в сам город?
– Ходил… – тяжко вздохнул Травник, непроизвольно потирая поясницу.
– Выкинули они его, – докончил ученик, вынимая из котомки ломоть сала, завернутый в лопушок. – Суму распотрошили, амулеты отняли да еще и глаз подбили. Заявился ночью, чумазый да оборванный, как старый мракобес, ругался по-мудреному, до утра спать не давал.
– Кузьмай! – смущенно перебил Травник.
– Что – Кузьмай? – не унимался ученик, кубиками нарезая сало на поленце. – Вечно у вас Кузьмай виноват. А я вам сразу говорил – не суйтесь к этим нелюдям, неча со всякой пакостью якшаться, вот и вышло по-моему. Пшла отсюда, рыжая морда!
– Мяу! – жалобно отозвалась Манька, не спускавшая глаз с сала.
Заправив бурлящую кашу, Кузьмай снова развязал котомку и, как фокусник, потянул из нее бесконечную гирлянду маленьких пухлых колбасок.
– Значит, так, – подобрав толстую щепку, тролль провел по земле волнистую линию. – Вот это – Вилюка. Вот тут – мы.
Вал троекратно ткнул концом щепки слева от линии.
– На другом берегу реки – Козьи Попрыгушки, гнилое болото. Оно тянется на десять верст в обе стороны. За болотом – низинная равнина, где и расположены Нижние Косуты. Чтобы добраться до Косут, нам нужно ехать вдоль реки до конца болота, там переправиться, обогнуть болото и ехать в обратную сторону.
– Большой крюк, – недовольно поморщился Лён. – Весь день на объезд потеряем.
– Эй, ужин убегает! – не своим голосом завопил Кузьмай.
Колбаскам не суждено было бесславно истлеть в желудках пяти голодных странников. Извиваясь и подпрыгивая, они удалялись от нас со скоростью нашкодившего мантихора.
Мысленно протянув руку, я ухватилась за колбасный хвост. Неожиданный рывок развернул Маньку на сто восемьдесят градусов, она завалилась на бок, не разжимая зубов и бешено работая лапами. Будь привязь чуть прочнее, и ей бы от нас не уйти, но колбасная шкурка не выдержала и лопнула. Окрыленная Манька взлетела на верхушку граба, по-прежнему сжимая в пасти ароматную цепь. Доставшийся мне обрывок находился в таком неприглядном состоянии, словно его уже ели – в пыли, со следами зубов, с дырами в шкурке.
Манька пожирала колбаски, как аист змею – не жуя, целиком, судорожно сглатывая.
– Вот видите, ночью она вела себя очень благородно, – растерянно сказала я.
Пряча смех за кашлем, Травник неожиданно согласился взять Маньку на испытательный срок – вероятно, в целях устрашения нерадивого Кузьмая.
– Вы могли бы срезать путь через Козьи Попрыгушки, – предложил магистр, терпеливо переждав смачные выражения, на которые не скупились ни Вал, ни Кузьмай.
