Роман Афанасьев - Война чудовищ
Глава 6. ПОСЛЕДНЯЯ БАШНЯ
Близилась полночь. Лесная чаща утопала во тьме, скрывая свои тайны от людей, посмевших нарушить покой древнего леса. Ополовиненная луна, напоминавшая надкушенный круг незрелого сыра, висела в безоблачном небе одиноким фонарем. Светила она ярко, но у подножья лесных великанов чернильными кляксами лежала тьма. И все же люди шли вперед, не останавливаясь ни на миг. Ровно, уверенно, след в след – не тратя попусту силы, но и не медля. Точно так же шли и в прошлую ночь, и в позапрошлую, ведомые вампиром, что страшился солнечного света. Но сегодня они спешили. Знали, что к исходу ночи должны дойти до башни. Сегодня – или никогда.
Первым уверенно вышагивал Мираль. Он прекрасно видел в темноте и торил путь всему отряду. Следом, дыша упырю в затылок, шел Дарион. Маг плохо видел в темноте, но зато держал наготове свой посох, готовый взорваться убийственным пламенем. Он был готов в любой момент упокоить кровососа, если тому вздумается показать норов – на поясе упыря по-прежнему висел клинок, лишивший головы Ирма. Никто не собирался обезоруживать Мираля, в отряде каждый меч на счету, а меч Риго – наследный клинок графов Дарелена – остался в замке, вместе с железным венцом.
Следом за Дарионом осторожно скользил Ронэлорэн. Полуэльф чувствовал себя в лесу как дома. Хоть родился и вырос он среди людей, но за время скитаний прошел сотни лиг – и дорогами, и чащей. Правую руку он держал на груди, поближе к перевязи, набитой колбами со смертельным для кровососов дымом. Шел он легко и бесшумно, стараясь не отставать от мага.
Следом за другом шел Сигмон. Для него тьма была не больше чем сумерками, и он не забывал посматривать по сторонам, вглядываясь в подозрительные тени.
Замыкал отряд Корд. Капитан никогда не жаловался на темноту, и тан предполагал, что бывшему пирату она не помеха. Он был немногословен и решителен и порой казался Сигмону сложным механизмом, вроде гномьего замка с секретом. Он всегда знал, что нужно делать, и действовал без малейших сомнений и колебаний. Такая решительность немного беспокоила тана, все же человек не железо, не следует ему разить бесстрастно, без чувств и эмоций. Но зато Сигмон был уверен: тыл надежно прикрыт. Ему оставалось лишь присматривать за Роном и Даром, а те в свою очередь следили за кровососом.
Лошадей, одолженных в конюшнях Дареленского замка, они бросили прошлым вечером, прямо на старой проселочной дороге, заросшей лопухами – перед ними встала глухая чаща, непроходимая для коней. Из поклажи забрали только воду с хлебом и сразу отправились в самое сердце старого леса. Сначала шли по карте, следом за вампиром, что указывал путь. Но потом карта стала не нужна.
Древний лес хранил мрачные секреты столетиями, и за это время никто не осмеливался потревожить его покой. Но недавно двуногие снова вернулись в чащу. Они оставили следы – упыри не умеют ходить по лесу как эльфы. Конечно, они и не люди, что ломятся через подлесок, ломая ветви и втаптывая первоцветы в грязь. Никто из людей не заметил бы тропинок, проложенных кровососами. Но их видел Мираль. Их примечал острый глаз полуэльфа. Дариона манило древнее волшебство, исходящее от башни, а Сигмон просто шел на дух упырей, что пропитал каждый шаг этих невидимых простому смертному троп. Корд шел следом за друзьями. Бывшего наемного убийцу и пирата вел запах боя и крови – крови, что еще не пролилась, но которую он уже чуял.
Они шли на зов последней магической башни, к сражению, что могло стать последним, и каждый из них знал: шанс вернуться обратно слишком мал. Мираль не смог долго хранить свою тайну: под тяжелым взглядом Сигмона он признался, что собирался отправить отряд на верную смерть. Вампиров у башни собралось гораздо больше, чем в замке Дарелена, и это были не изнеженные придворные, а настоящие новообращенные упыри, что должны стать ядром новой армии ночного народа.
И все же никто не отступил. Выслушав упыря, друзья переглянулись и продолжили путь. Они шли вперед, шагали след в след ночи напролет, чтобы не дать смертельной заразе вырваться из чащи и расползтись по окрестностям. Надо нанести последний удар – и раньше, чем упыри снова двинутся к Дарелену и Ривастану, или хуже того – разбредутся в стороны, рассеются по округе и тайно укрепятся в городах людей. Друзья просто шли вперед и надеялись, что умрут не раньше, чем смогут добраться до башни и уничтожить ее. По дороге не разговаривали – все слова давно сказаны, решения приняты. Оставалось только плыть по течению навстречу судьбе и не оглядываться назад. Они шли.
Когда миновала полночь, маг ухватил Мираля за плечо и остановился. Весь отряд замер.
– Она близко, – сказал Дарион, облизнув пересохшие губы. – Я слышу ее голос. В башне еще живет магия, она не ушла насовсем, не исчезла. Но мага в ней нет.
– Уже хорошо, – отозвался Рон. – Не придется, значит, воевать со стариком, выкуривая его из собственного дома.
– На твою долю войны хватит, – мрачно бросил Мираль, стряхивая с плеча руку мага. – Надо было вернуться и укрепиться в Даре, как я и предлагал. Замок может выдержать даже штурм ночных братьев, а верные мне войска помогли бы отбить атаку.
Вампир был страшно зол – во время похода ему приходилось пережидать день под плотными покрывалами, зарывшись, насколько можно, в сырую землю. Сверху его обычно закидывали лапником, превращая временную лежанку упыря в подобие землянки. Именно так путешествовали кровососы по незнакомым местам. Способ проверенный, действенный, но приятным его назвать нельзя. Сигмон порой думал, что Мираль рассказал о войске у башни с одной лишь целью – чтобы отряд повернул назад и вернулся в уютный замок Дарелена. Но отговорить охотников от похода ему не удалось, и теперь кровосос исходил желчью. Его голова лишь на мгновенье почувствовала венец графа Дарелена, во время скромной коронации, продолжавшейся не больше четверти часа. И вместо праздничного застолья он оказался в лесу, в опасной близости от тех, против кого затеял мятеж.
– Ничего, – отозвался Рон. – Многим правителям приходилось подкреплять права на трон острым клинком. У тебя есть шанс заслужить венец Дарелена в бою. Тогда, думаю, немного найдется охотников оспорить твои притязания на трон.
– Верно, – буркнул Мираль. – Еще немного, и им не придется ничего оспаривать. Трон останется свободным и на него заберется низкородная шваль, что устроит Ривастану веселое лето.
– Зато, если уцелеешь, войдешь в историю своего рода как король-завоеватель, – парировал Рон. – А таких, как мне помнится, среди кровососов еще не было. Пустячок, а приятно.
– Тише, – оборвал их Сигмон. – Кто-то идет.
