Сара Маас - Двор Шипов и Роз
С каждой попыткой отмыть пол, бурые разводы разрастались только больше. Шумно выдохнув, я швырнула щётку и закрыла лицо мокрыми руками. Я быстро опустила левую руку, сообразив, что глаз прижат к щеке.
Я проглотила судорожный вздох. Должен быть какой-то здравый способ сделать это; должен быть какой-то старушечий трюк. Вертел — привязанная к вертелу как зажаренный поросенок.
Я схватила отскочившую в сторону щётку и ожесточённо начала тереть пол до тех пор, пока руки не задрожали от напряжения. Похоже, будто кто-то прошёлся и расплескал грязь по всему коридору. И, чем сильнее я драила бурые разводы, тем активнее они действительно превращались в грязь. Я наверняка буду кричать и молить о пощаде, когда они будут крутить меня на вертеле. Тело Клэр усеивали красные линии — следы какого орудия пыток это были? Руки тряслись и я отложила щётку. Я смогла одолеть гигантского червя, но вымыть полы… вот, что оказалось для меня невыполнимой задачей.
Где-то дальше по коридору щёлкнула дверь и я вскочила на ноги. Я заметила тёмно-рыжие волосы и облегчённо выдохнула. Люсьен…
Не Люсьен. Ко мне повернулась девушка — без маски.
Она выглядела немногим старше Амаранты, а её фарфоровая кожа была изысканного оттенка, подчёркнутого едва заметными розовыми румянами. И если только по рыжим волосам я не могла узнать её, то когда взгляд её красноватых глаз встретился с моим, я поняла, кто передо мной.
Я склонила голову перед Леди Осеннего Двора, она слегка кивнула мне в ответ. Полагаю, это было достаточно уважительно.
— За то, что ты отдала ей своё имя вместо жизни моего сына, — её голос приятный и ласковый, словно яблоки в тёплых солнечных лучах. Должно быть, в тот день она была среди толпы. Она указала изящной, тонкой рукой на ведро. — Мой долг уплачен.
Она скрылась за той же дверью, откуда пришла, и я могла поклясться, что ощутила витающий следом за ней аромат печеных каштанов на потрескивающем огне.
Только когда дверь за ней закрылась, я поняла, что мне следовало поблагодарить её, и только взглянув в ведро, я поняла, что прятала левую руку за спиной.
Я опустилась на колени рядом с ведром и опустила пальцы в воду. Они были чистыми.
Я вздрогнула, позволив себе на мгновение сесть на пол, прежде чем выплеснуть часть воды на пол и увидеть, как исчезает грязь.
* * *К разочарованию охранников, я справилась с их невыполнимым поручением. Но на следующий день они снова гаденько улыбались, толкнув меня в огромную, тёмную спальню, освещённую всего несколькими свечами, и указав на затерявшийся в тенях камин.
— Слуга рассыпал чечевицу в пепел, — прокряхтел один из охранников, бросив мне деревянное ведёрко. — Уберись, пока не вернулся владелец комнаты, или он кусками сдерёт с тебя кожу.
Дверь захлопнулась, щёлкнул замок, я осталась одна.
Выбирать чечевицу среди пепла и углей — нелепо, бесполезно и…
Я подошла к тёмному камину и поёжилась.
Невозможно.
Я окинула взглядом спальню. Ни окон, ни дверей, за исключением той, в которую меня только что втолкнули. Огромная кровать аккуратно застлана, а чёрные простыни из… из шелка. Помимо базовой мебели в комнате ничего больше не было; ни брошенной одежды, ни книг, ни оружия. Будто владелец комнаты здесь и не спал никогда. Я опустилась на колени у камина и выровняла дыхание.
У меня острое зрение — напоминала себе я. Я могу заметить скрывающихся в зарослях кроликов и выследить большинство животных, желающих остаться незамеченными. Разглядеть чечевицу не может быть такой уж большой проблемой. Вздохнув, я подобралась ближе к камину и приступила к заданию.
* * *Я ошибалась.
Спустя два часа мои глаза ныли и горели, и хоть я тщательно перебрала каждый дюйм этого камина, там постоянно находилась ещё чечевица — снова и снова, которую я каким-то образом проглядела. Охранники не сказали, когда должен вернуться владелец комнаты, и потому тиканье часов на каминной полке звучало похоронным колоколом, а от каждого шороха за дверью я хваталась за железную кочергу, приставленную к стене рядом с камином. Амаранта ни разу не упоминала ничего о том, что я не могу отбиваться — никогда не уточняла, что мне нельзя защищаться. По крайней мере, без боя я не сдамся.
Я снова и снова копалась в пепле. Руки испачкались — полностью черные, одежда покрылась сажей. Там определённо больше ничего нет: определённо…
Щёлкнул замок, я схватила кочергу и подорвалась на ноги, обернувшись и спрятав импровизированное оружие за спиной.
Тьма заполнила комнату, притушив свечи лёгким порывом морозного воздуха. Я крепче вцепилась в кочергу и сильнее вжалась в камни облицовки камина, как раз когда тьма уплотнилась на кровати и обрела знакомые формы.
— Как удивительно тебя здесь видеть, Фейра, милая, — Рисанд растянулся на постели и подпер голову рукой. — Мне стоит знать, зачем ты копаешься в моём камине?
Я слегка согнула колени, приготовившись бежать, уклоняться, сделать что угодно, лишь бы добраться до двери, которая казалась очень, очень далеко.
— Мне сказали выбрать чечевицу из пепла, иначе ты сдерёшься с меня кожу.
— И они правы, — кошачья улыбка.
— За эту идею мне тебя следует поблагодарить? — прошипела я. Ему не позволено меня убивать, не на время моей сделки с Амарантой, но… существуют и другие способы навредить.
— О нет, — протянул он. — О нашей маленькой сделке пока никто не знает — и ты делаешь всё, чтобы сохранить её в тайне. Стыд немного заедает, да?
Я стиснула зубы и указала одной рукой на камин, второй всё ещё пряча за спиной кочергу.
— Достаточно чисто для тебя?
— Начнём с того, откуда вообще в моём камине взялась чечевица?
Я в открытую уставилась на него.
— Полагаю, домашняя работа одной из твоих любовниц.
— Хм, — он изучал свои ногти. — Видимо, она или её подельники решили, что я найду, как с тобой развлечься.
Во рту пересохло.
— Или это проверка для тебя, — удалось мне сказать. — Ты говорил, что во время первого испытания поставил на меня. Кажется, она этому не очень обрадовалась.
— И какие у Амаранты могут быть основания проверять меня?
Я не отводила глаз от этого фиолетового взгляда. Шлюха Амаранты — как однажды назвал его Люсьен.
— Ты солгал ей. Насчет Клэр. Ты прекрасно знал, как я выгляжу.
Плавным движением Рисанд сел и оперся руками на бёдра. Столько грации в такой могущественной форме. «Я устраивал резню на поле боя ещё до твоего рождения» — сказал он Люсьену. Я в этом не сомневалась.
