Ольга Пашнина - Драконьи Авиалинии
— Блейк…
— Ты обещал рассказать, что с Ладоном, — напомнила я. — И что сказал Асбьерн. И о чем вы говорили с Лэрнстом.
— Знаю. Я только перед тем, как все тебе рассказать, хотел поговорить еще кое о чем.
Кивнула, давая понять, что готова разговаривать.
— Я вчера обидел тебя. Я не должен был ничего говорить…
— Должен, — прервала его я. — Гораздо страшнее было бы, если б ты мне позволил поверить, что влюбился. Это жестоко. А так… я переживу. Я способна пережить очень многое, и отсутствие каких-то чувств в браке — не самое страшное. Кайл, я говорю серьезно: не беспокойся об этом. Пожалуйста. Можем же мы сохранить хорошие отношения?
— Ладно. Хорошо, сладк… Блейк. Давай сделаем так: этот год закончится, и я подпишу все бумаги на развод. Ты получишь деньги, найдем тебе жилье. Закончишь Академию, поступишь в «ДА» на работу. Ты способная девочка, я тебе помогу.
— Мне не нужны твои деньги, Кайл.
— Но я хочу, чтобы они у тебя были. Ты не должна зависеть от меня просто потому, что мне этого хочется. Все, это не обсуждается.
Мне оставалось лишь кивнуть. Я могла бы, да и хотела, если честно, много всего сказать. Но посмотрела в эти глаза и мысленно махнула рукой. Год. Год, и я свободна от всех этих чувств, мешающих дышать. Год, и я — молодая девушка с кучей денег и любимой профессией. Самовнушение помогало слабо, потому что год — и я снова одинокая и никому не нужная, без Эльки, без Кайла. Без семьи.
Но способность загонять все страхи и обиды глубоко внутрь не покинула меня и в этот момент. Я улыбнулась Кайлу и перевела разговор на Ладона. Мы уселись на кухне, и за завтраком муж рассказал все, что знал сам.
— Ох, с чего бы начать… Давай с Ладона. В общем, легенды, которые ты так любила, оказались правдой. Не все, но многие. В частности, нам удалось примерно установить, как было дело, благодаря достаточно авторитетным источникам. У нас действительно была богиня Меридия, которая влюбилась в некроманта по имени Ладон. И она действительно по какой-то причине превратила его в дракона. Долгое время Ладон был один во всем мире, но потом Меридия создала и других. Несколько сотен лет драконы жили обособленно, в горах. Потом часть из них, под предводительством Асбьерна — не того, с которым встречался я, — перебрались поближе к людям. Постепенно зарождалось сотрудничество, появлялись маги с особым даром. Бывали и конфликты, но в целом все жили довольно мирно.
Пока не грянул апокалипсис. Меридия действительно по какой-то, ей одной ведомой причине, уничтожала наш мир. Люди спешно уходили в другие миры — кто мог, разумеется. Ладон же встал на защиту драконов, пробудил такие силы, что не снились никому из нас. Но сумел лишь заставить Меридию уйти, а разворачивающуюся гибель мира остановить не смог. Драконы погибали, они не могли уйти в другой мир. Истратив последние силы, Ладон расколол планету, проложив путь к ее ядру, которое, говорят, обладает некими магическими свойствами. Он хотел спасти многих, но уцелели только пятеро. Последняя волна магии Меридии не дала им спуститься вслед за повелителем, и в Расщелину упали уже трупы. Что-то ядро сделало такое, из-за чего появились призрачные драконы. Во время грозы иной раз бывают слышны крики — это именно они. Ладон впал в спячку на сотни лет. И на этом его история пока заканчивается.
Мы нашли книгу некоей Волверин, которая подробно описала восстановление мира после апокалипсиса, устроенного Меридией. Оказывается, богиня оставила на своем месте некоего Высшего, Рейбэка Сантиори. Он был, мягко говоря, не очень хорошим человеком, и по ее плану должен был превратить наш мир в тлеющую пустыню. Отчего-то этого не случилось, что-то дало ему силы возродить наш мир и вернуть драконов. За какую-то сотню лет люди снова подружились с драконами, создали «ДА», стали привлекать их к строительству, лекарскому делу, охране границ, магии. Те драконы, что людей не любили, жили себе в горах и никого не трогали. Те, что работали с людьми, были вполне довольны благами, даваемыми человечеством.
Однако кому-то это не нравилось. Кто-то в драконьих горах начал стравливать драконов. Сначала разжег в них ненависть к людям за гибель мира и их предков, потом внушил ненависть к Погонщикам за то, что они имеют особый дар, позволяющий контролировать драконов. Потом все пошло дальше; работа с магами в «ДА» и других областях стала считаться позорной. Тех, кто так не считал, изгоняли, птенцов несогласных убивали. Именно поэтому я когда-то нашел Берр, раненую, в горах. Ее мать заступилась за какого-то Погонщика, которому потребовалась помощь при катастрофе. Но все это происходило лишь в среде драконов, людей это не касалось.
До поры до времени, конечно. Постепенно пропаганда проникала в массы. Для людей нашлись другие аргументы. Пошла в ход игра на самых значимых для человека чувствах — безопасности его и его детей. Говорилось, что драконы опасны, что Погонщики их не контролируют, что полеты рискованны. А также что на драконов тратится слишком много средств. Это действительно так; можешь вообразить, сколько зелий, еды, места требуется для одного дракона? А их десятки в каждом отделении. Цены закономерно повышались каждый год, недовольство людей старательно поддерживалось. Это выливалось в протесты и демонстрации, но до кровопролития не доходило.
И наконец, тот, кто стоит за всем этим, решил, что пора. Работа началась и среди Погонщиков. Такие, как Зейн, вещали во всеуслышание, что они — хозяева жизни, драконов и магии. Драконам, даже тем, кто был лоялен к людям, такая позиция не нравилась, они все-таки разумны. Эти настроения проникали всюду, ими были заражены и персонал, и руководство, и пассажиры. Мы с Берр с ужасом наблюдали за всем этим, мне просто не давали вмешиваться. Для владельцев стало шокирующей новостью, что я выкупил часть компании, но принцип управления все равно не давал мне привести в порядок этот бардак, я был в меньшинстве. Прошли годы, прежде чем я вышел на Лэрнста, присмотрелся к нему, оценил состояние и все рассказал. Еще год потребовался для того, чтобы он смог выкупить часть компании. Блейк, подумай, — лишь Лесного отделения! Капля в море. Но мы надеялись со временем стабилизировать ситуацию.
Если бы не лагерь Асбьерна. У драконов особое чутье на свой род и на сильную магию. Они учуяли, что происходило у Расщелины, и поняли, что если не объединятся с людьми, худо будет всем. Был организован лагерь, временный, просто чтобы спасти экипажи, могущие оказаться на пути таинственного зла. Они почти ничего не знали, и тут случайно попались мы. Из нового Асбьерн рассказал мне лишь то, что легенды о Ладоне и Расщелине правдивы. Связав все воедино, да и припомнив сообщение Лэрнста о том, что он кое-что распутал, я вылетел в Лесной. Ты увязалась за мной и все видела. Кто бы это все ни затеял, кто бы ни руководил этой группой повстанцев, он задумал разбудить Ладона, и ему это удалось. Ты сама видела, что случилось.
