Знак зверя (СИ) - Воронов Виктор

— Спроси его про отношения. — беззвучно попросил девушку конь.

— Шамир. — спросила Тая. — Ты же с юга, верно? Что у вас с жителями лесов?

— Вражда. — пожав плечами, ответил джигит. — Злоба. Они ненавидят нас. Мы ненавидим их. Иногда приходится терпеть, например, караванщиков. Торговцев стараются не трогать. Без торговли плохо.

— А кочевники?

— Этим всё равно, кого грабить…

— И давно так?

— Всегда. Раньше, говорят, была большая война. Очень давно. Сейчас немного спокойнее.

— Но ты же южанин. И в лесной дружине.

— Меня терпят. — вздохнул Шамир. — Я три года воевал. За меня поручились. Но когда я только приехал на север, просто выжить оказалось нелегко. Приходилось браться за самую опасную и грязную работу. Я тоже за эти годы… привык. Они не такие уж плохие люди. Но их волчий повелитель вызывает ужас.

Последние слова южанин произнес шёпотом и невольно оглянулся. Серый фыркнул. Знал бы джигит, что конь разговаривал с великим волком лично!

— Не так. — неожиданно возразил Хорис, помогавший с переводом. — Корн страшен в гневе, но если ты не враг — он пройдёт мимо.

Прозвучало, как цитата.

— Поэтому наши называют южан конелюбами? Потому что вражда?

— Угу. — кивнул Шамир. — Лучше не повторять такое на юге. Это не совсем оскорбление, у нас действительно любят и уважают лошадей, но…

— Когда хотят оскорбить. — фыркнул Хорис. — Добавляют другое слово.

— Какое? — наивно спросила Тая. Серый повернул уши.

Хорис шепнул, и девушка заметно покраснела. Конь не сдержался, и тихо заржал. Да, сочетание слов «лошадь» и «поиметь» формировало весьма убийственное выражение. Иногда, вероятно, убийственное в буквальном смысле слова.

— А вот за такое на юге точно зарежут. — холодно сказал джигит, подтверждая его мысли.

Огромный холм пламенел вдали в свете заходящего солнца. Его пологие склоны поднимались вверх на приличную высоту, которая позволяла называть холм небольшой горой. Дальнее зрение у лошадей не очень хорошее, но даже Серый видел, что обширная возвышенность покрыта множеством неровностей не совсем естественного происхождения.

— Это развалины. — тихо сказала Тая. — Очень, очень много развалин.

— Древний город? — предположил конь.

— Не знаю. Наверное.

Холм медленно приближался. Серый вышагивал во главе каравана, как обычно, но смотрел на развалины города. Странно понимать, что некогда здесь жили многие тысячи людей. Может быть, десятки или даже сотни тысяч. А сейчас только ветер мечется посреди камней.

В глубине руин могла запросто скрываться засада, но Атаульф, вопреки ожиданиям, отозвал авангард обратно к каравану. Сказал, что впереди опасности нет, хотя по виду развалин этого не скажешь. Что-то некогда обрушилось на большой город, и это не только время. Серый немного подумал и «отправил» Шамира на усиление тылового дозора. Если опасности нет спереди, то она может появиться сзади.

После боя с налётчиками, разведка пополнилась тремя неплохими трофейными конями и представляла собой заметную силу. Дозоры постоянно отсылались не только вперёд, но и назад. Своевременное раскрытие засады подняло авторитет Таи до небес, и взрослые мужчины подчинялись юной девушке без нареканий. Сама девушка, впрочем, в командиры не рвалась. Серый посмеивался про себя — знали бы дружинники, что в действительности приказы отдаёт не всадница, а её белый жеребец!

Несколько раз дозорные замечали небольшие группы всадников, которые следовали за караваном на отдалении. Кочевники не рвались в бой. Видимо, они убедились, что гнаться за белым конём бессмысленно, да и соловый жеребец Шамира тоже показал себя превосходным бегуном. Тем не менее, непрерывная слежка действовала на нервы, конь постоянно ожидал нового нападения. Зачем они следят? К чему готовятся?

Серый даже подумывал захватить «языка», но потом отказался. Да, он мог бы легко догнать любого из степняков. Но потом бы пришлось сражаться. И в преследовании слишком легко попасть в засаду. Даже самый быстрый конь бежит медленнее стрелы.

Караван миновал руины сторожевой башни, некогда выложенной из светлого камня. Сейчас в свете заката, она казалась запятнанной кровью. Башню старательно обогнули стороной. Серый мрачно смотрел на развалины. Атаульф счёл их безопасными, но конь невольно прикидывал, сколько налётчиков может в них прятаться.

— Встаём здесь. — приказал Атаульф, когда до остатков городской стены осталось лишь пара сотен метров. — Со стоянки ни шагу. Внутрь никто не заходит, если жизнь дорога!

— Почему? Что там? — не удержалась Тая.

— Не знаю. — хмыкнул предводитель. — Все глупцы, которые вошли в город, там и остались. Он проклят давным-давно.

— Тогда зачем мы здесь? — девушка с явной опаской посмотрела в сторону руин.

Видимо, подобные опасения появились у многих. Из каравана послышались недовольные возгласы, люди нервничали.

— Тихо! — рявкнул Атаульф, оборачиваясь к отряду. — Мы здесь в безопасности. Трусливые конелюбы боятся даже издали посмотреть на это место.

— А город?

— Просто не подходите близко. — подключился один из старейшин торговцев, тот самый, со спокойным лицом — Мы здесь не первый раз. Снаружи не опасно. Если что-то есть внутри, оно никогда не покидает стен.

Не сказать, чтобы это сильно успокоило людей, но авторитет Атаульфа и ветеранов оказался сильнее. Как пояснил южанин, опытные караванщики здесь бывали часто, и это место считалось у них хорошим для ночёвки.

— Я бы так не сказал. — поёжился Шамир. — В таких заброшенных городах прячется древний ужас. Говорят, сотни лет он копит силы, чтобы потом залить землю тьмой. Кто знает, когда ему захочется выйти?

— И много таких… городов?

— Много. — невесело ответил Шамир. — Есть огромные, больше этого.

— На севере тоже есть древние руины. — внезапно сказал Хорис. — Здесь в них тоже ищут сокровища?

— Иногда. — юноша пожал плечами. — Обычно не возвращаются.

Южанин выглядил обеспокоенным. Серый попросил Таю выяснить, что случилось.

— За нами шли степняки — ответил Шамир — Много, десятка два, верхом. Пришлось всем быстро отступить назад.

На лице южанина проступила недовольная гримаса. Слово «назад» он еле выдавил из себя. Похоже, джигит куда охотнее померялся бы силами с кочевниками, но трое против двух десятков — не вариант.

— Потом отстали.

— Надо передать Атаульфу. — мысленно сказал Серый наезднице. — Пусть усилит караулы. Как-то я защите древнего ужаса не очень доверяю.

Смеркалось. Коню было тревожно. На небе высыпали первые звёзды. Люди раскладывались на ночлег. Серому показалось, что сегодня костры горят особенно ярко, а голоса особенно приглушены.

После заката с востока приползли плотные облака, которые закрыли собой небо. Звёзды погасли, лунный свет пропал, и стало совсем темно. Даже останки города исчезли в ночи. Большинство караванщиков тесно сгрудились возле огня, и старались даже не смотреть в сторону развалин. Но постепенно большинство костров погасло. Только негромко перекликались часовые вдоль границы лагеря.

Давно не встречалось такой плотной ночи. Пожалуй, сегодня даже для лошадиного зрения слишком темно. Серый молча стоял в темноте, лишь прядая иногда ушами.

— Серый. — единорожка снова появилась бесшумным призраком. Конь вздрогнул.

— Ты видел? — нетерпеливо спросила Элли.

— Что?

— Там, на самой вершине холма?

Конь настороженно посмотрел наверх. Мало ли — вдруг там дракон на вершине сидит. Нет. Ничего он толком не увидел, даже ночным лошадиным зрением. Облака немного рассеялись, и стало чуточку светлее, но до вершины холма далеко, пара километров. Кажется, там такие же развалины, что и в остальных местах.

— Не знаю. Что там?

— Нам надо туда. — загадочно сказала единорожка.