Алексей Фурман - Дар
Это было не главное, но сразу задать вопрос, волновавший его больше всего, Рольф все-таки не решился.
– Не мели вздора, Рольф! – раздраженно бросил Инциус. – Что бы ни сотворила при жизни Ирина, она не могла попасть в Нижний Мир! Нижний Мир закрыт даже для Богов, но и тамошние твари могут забрать душу человека только если он сам на это согласится. Ирина была колдуньей, но дурой она не была… – по тому взгляду, который Инциус бросил на князя, можно было догадаться, что про себя он добавил: «в отличие от тебя». – Просто эти твари нащупали слабое место в твоей душе и через него пытались подчинить себе твою волю.
– Почему ты помогаешь мне, Инциус? – решившись наконец, спросил князь. В его устремленном на жреца взгляде проступило тревожное подозрение. – Кто ты?
– Вот тебе и здравствуйте! – Инциус устало усмехнулся. – Ты уж и меня перестал узнавать?
– Нет, – князь покачал головой. – Просто я вдруг понял, что никогда тебя и не знал! То, что случилось сегодня в лесу… – Рольф растерянно смолк.
– А что там случилось? – сухо осведомился Инциус.
– Я много раз слышал от тебя, что Боги, даже вмешиваясь в дела смертных, избегают явных чудес, – медленно подбирая слова, заговорил Рольф. – Ты говорил, что наш мир устроен в соответствии с волей Богов, и все в нем существует по установленным Ими законам, и по этим же законам Они управляют нашей жизнью. Ты говорил, что весь наш мир является чудом, сотворенным Богами, и что чудеса, творимые людьми, нарушают равновесие мира и противоречат воле Богов.
Инциус молча слушал, склонив голову и сложив руки на груди.
– Я знаю, что лишь немногие люди могут читать написанное Хэльве, и лишь немногие из этих немногих могут говорить на их языке. Я не говорю на языке Хэльве, но узнать его могу. И мне известно, кто и для чего использует этот язык. И если там в лесу это было… – князь замялся, а потом закончил громким шепотом. – Если это было не колдовство, то что?!
Инциус поднял голову, и их с князем взгляды встретились.
– Ну, а если это было колдовство? – спокойно спросил жрец. – Что тогда?
Губы Рольфа скривила мрачная усмешка.
– А я ведь давно подозревал, что с тобой не все ладно… Что ты не совсем обычный жрец! – быстро поправился князь, заметивший промелькнувшую на лице Инциуса тень недовольства. – Прости…
Инциус равнодушно отмахнулся.
– И все же я не понимаю… – Рольф нахмурился.
– Чего еще? – безразлично поинтересовался Инциус.
– То, что ты столько лет нянчишься с моей семьей, я еще могу понять. – Не переставая хмуриться, задумчиво проговорил Рольф. – Тебе нужны мои дети. Дети Ирины. Я не слепой, и что бы ты ни говорил, я вижу, что это так! Я не знаю, чем они важны для тебя, и, может быть, лучше мне этого и не знать… – лицо князя на мгновенье исказилось гримасой боли. – Но сегодня ты спас меня! Спас мою жизнь, подвергая опасности свою собственную! Да что там, ты рисковал больше, чем жизнью! Зачем, Инциус?!
– Зачем? – в голосе Инциуса послышалась горькая усмешка. – Зачем… А может, не «зачем», а «почему»? Я прожил почти треть жизни бок о бок с тобой, Рольф. И, хотя мы и не стали с тобой друзьями в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово, мне все же не безразлична твоя судьба! В любом случае, я не желаю тебе того конца, который ожидал бы тебя, окажись ты сегодня один на один с теми тварями Нижнего Мира. И если бы все повторилось сначала, я снова спас бы тебе жизнь, хотя ее сохранение и не сулит мне ровным счетом никакой выгоды!
Князь смущенно опустил голову. Положа руку на сердце, он был вынужден признать, что сам таким бескорыстием похвастаться не может: даже когда думал, что Инциус при смерти, беспокоился не столько за него, сколько за самого себя, оставшегося без поддержки и защиты.
– Ты, наверное, удивишься, Рольф, но мне тоже не чуждо ничто человеческое! И я не хотел бы это потерять… – Инциус со вздохом поджал губы. – Хотя порой это сильно усложняет мне жизнь! Что же касается опасности, которой я якобы себя подверг… – Жрец усмехнулся. – Ты знаешь, что храбрость бывает трех видов? Случается, что человек просто не понимает, какая опасность ему грозит, и с легким сердцем сует голову туда, где другой умер бы от страха. Это храбрость глупости. Бывает, что человек понимает, чем рискует, и боится, но пересиливает свой страх и делает то, что должно. Это храбрость воли. А бывает, что со стороны опасность кажется ужасной, но человек сведущий и обладающий определенными навыками понимает, что на самом деле она не так уж и страшна. Это храбрость знания, храбрость силы. Может, я и не совсем обычный жрец, но я и не обычный колдун! – в голосе жреца прозвучала ледяная твердость. Рольф невольно поежился. – Так что если ты решил, что теперь передо мной в неоплатном долгу, – успокойся. Если сегодня я чем-то и рисковал, то риск этот был совсем не так велик, как тебе могло показаться…
Инциус деликатно недоговорил, но оба знали, какой конец должен был быть у его фразы: «со страху».
– А кто они, эти посланцы Нижнего Мира? – нарушив неловкое для него молчание, поинтересовался Рольф.
Инциус неопределенно пожал плечами:
– Нам мало что о них известно, так же, как мало что известно о Нижнем Мире вообще. Нижний Мир это тень темного прошлого нашего Мира, прошлого столь далекого, что даже Светлые Боги не помнят точно, каким оно было. Того самого прошлого, которое, впервые столкнувшись с только-только зародившимся Светом, породило Сумрак и царивших в нем Повелителей Ужаса. Лишь в боящихся света Черных Книгах сохранились обрывки знаний о тех далеких временах. – Жрец умолк и какое-то время хранил молчание, опустив голову и мрачно уставившись в пол. – Мы не властны изменить прошлое, как бы ни хотели, а прошлое всегда имеет власть над настоящим. В этом сила Нижнего Мира. К счастью, сила прошлого зависит, помимо прочего, еще и от того, сколько внимания ему уделяют живущие ныне. Возможно, в этом наше спасение, потому что иначе… – Инциус покачал головой. Рольф втянул голову в плечи и отодвинулся подальше от темного окна.
– Ладно, закрывай, – разрешил надышавшийся, наконец, свежим воздухом жрец. Рольф с нескрываемым облегчением закрыл массивные ставни, вдвинул в пазы кованые засовы. Инциус наблюдал за действиями князя с печальной улыбкой. По глазам было видно, что он не видит в этих действиях большого смысла. Однако же разубеждать князя, уверенного в том, что, закрыв ставни, он обеспечил себе большую безопасность, жрец не стал.
– Ладно, – Инциус махнул рукой и направился к двери. – Пойду прилягу. Надо отдохнуть после сегодняшней… прогулки. Да и ты не засиживайся, – уже стоя у двери, жрец обернулся. – И много не пей.
