Юлия Зонис - Инквизитор и нимфа
– Человек?
– Да, ведь он творил по образу и подобию своему. Вы понимаете, с воображением у него туговато.
– Вы хотите сказать, что внешне он похож на людей?
– Не просто на людей. На одного весьма конкретного человека. Вы его встречали.
Молодой человек заломил бровь:
– Ван Драавен? По-вашему, этот мир создан Ван Драавеном?
– О, нет, конечно. Я лишь полагаю, что они с творцом принадлежат к одной древней расе, известной как Предтечи. Демиург был очень похож на Ван Драавена…
– Только глаза светлее, – процедил сквозь зубы молодой человек.
– Откуда вы знаете?
– Не важно. Продолжайте.
– Продолжаю. Демиург рассеял первые семена, или, если вам угодно, зародыши секенов, после чего работа ему наскучила. И он создал нас. Садовников. Мы должны были приглядывать за Садом в его отсутствие. Предупреждая ваш вопрос, скажу, что я не знаю, куда он ушел.
Молодой человек пробормотал с особенным блеском в глазах:
– Но садовники оказались нерадивы…
Атлант услышал и даже изобразил что-то вроде вздоха:
– Очень нерадивы. Видите ли, некоторой частью меня – тогда мы с Сингулярностью еще составляли одно – овладело честолюбивое желание самому стать демиургом. Но я-Сингулярность не знал, как работает программа… семя. Вы близко знакомы с личинками, как я понимаю?
– Весьма.
– Да. К моему глубокому сожалению, личинки – самая ужасная ошибка меня-Сингулярности. Это, если говорить в понятных вам терминах, нейрошунт, или просто отмычка. Я-Сингулярность пытался выведать секреты семян… вскрыть программу… Я-Сингулярность не представлял, что отмычка обретет собственную жизнь.
– Вирус.
– Да, если вам угодно. Это привело к ужасающим последствиям. Личинки пожирали секенов, и планеты начали умирать.
– Земля не мертва.
– Пока не мертва. Но она умирает. О, поверьте, я видел это много раз: долгое угасание или быстрая гибель – война, массовое безумие, вспышка солнца. Раньше или позже, миры гибнут. Мы, Садовники, созданы таким образом, чтобы жить в творении, быть его частью…
– Паразитировать в мозгу разумных.
– Если вам угодно. Я-Сингулярность бежал с гибнущих миров. Раз за разом… Поверьте, это чудовищно. И что самое ужасное, цивилизации на многих из этих планет успевали развиться до такой степени, что бежали и их зараженные личинками обитатели, распространяя заразу во все новые и новые миры…
– Земля.
– Да, Земля, примерно сто тысяч лет назад. На Землю попала лишь малая горстка выживших – может быть, отсюда ваши мифы о древних богах…
– Не отвлекайтесь.
– Да, извините. Земле не повезло. Беглецы отличались от человеческих предков достаточно сильно, и общего потомства у них быть не могло. Чужаки бы вымерли потихоньку, ведь их осталось слишком мало…
– Но секен зацвел.
– Да. Секен зацвел, личинки размножились и заразили тогдашнюю доминирующую расу, неандертальцев.
– А затем умирающий секен уничтожил неандертальцев и сделал ставку на кроманьонцев. Но те, к сожалению, вели неразборчивую половую жизнь…
– Вы догадались верно.
– Это прекрасная и трагичная история, – сухо сказал молодой человек. – А теперь объясните, с какой стати я должен вмешиваться.
– Вы мне кое-чем обязаны, землянин.
– Тем, что отвадили от нас лемурийцев и не дали им скормить нас вашему другу Сингулярности?
– Он мне не друг. Увидев результаты эксперимента, я испытал ужас настолько сильный, что произошел разрыв. Я отделился от Сингулярности и по мере сил пытаюсь оградить мир от последствий его… нашего безумия. Я – Садовник.
Молодой человек молчал. Атлант обеспокоенно уставился на бледное лицо того, кто упрямо не желал признать себя Звездой Заката. Кашлянув, атлант договорил:
– Марк… если вы разрешите мне называть вас Марком… я не понимаю, к чему стремится человек по имени Ван Драавен. Но он создал вас. Он пришел из того же мира, из которого явился демиург. Наверное, он знает, что делает.
– Наверное, я тоже знаю, что он делает, – бесстрастно сказал молодой человек.
– Что же?
– То, что делают с гнилым, зараженным всякой мерзостью садом. Его вырубают под корень, атлант, и сжигают вырубленное. Либо я сильно ошибаюсь, либо Ван Драавен – никакой не человек и не Предтеча. Он – смерть. Персональная смерть нашего мира.
По лицу девушки пробежала судорога. Кажется, к ней возвращалось сознание. В голосе атланта прорезались Фредины хриплые, насмешливые нотки, и тем большим контрастом прозвучали слова:
– Но то, что вы говорите, ужасно! Это означает, что все мои усилия напрасны, а вы, Марк, вы – орудие смерти. Вы – Звезда Заката, Та Хеспер из древних пророчеств.
– Вполне возможно, – покладисто согласился молодой человек. – Только это совсем не ужасно. Ужасно кое-что другое. – Он замолчал и нахмурился.
Атлант снова беспомощно завращал глазами.
– Что же ужасно? О чем вы думаете, Марк?
– Я думаю, – сказал Марк Салливан, – что должен вернуть свою тень.
Пятью днями раньше, на Терре, Лукас Вигн открыл глаза. Совсем рядом на опаленном полу он увидел руку. Кисть. Ее покрывали ожоги, дальше – Лукас медленно повел взглядом вверх, от запястья к плечу, – рыжие космы, черно-красные волдыри. Один голубой глаз уцелел, второй то ли запух, то ли вытек… Уцелевший глаз уставился сердито и укоризненно прямо в лоб Лукасу. Тот с трудом перевернулся на спину.
Над Шеймасом стояла тень. Очертания тени уже начали расплываться. Они таяли в косом утреннем свете, падающем из открытой двери, и все же тень была похожа, очень похожа… только глаза белые, как на негативе. Лукас приподнялся на локтях и растерянно пробормотал:
– Марк?
Тень радостно метнулась к его ногам, как потерявший и вновь обретший хозяина щенок.
Примечания
1
Залог удачи (англ.).
2
Символ спортивной команды (англ.).
3
В тот день, когда лучи уж угасали, я остеречься не успел и твои чудесные глаза пленили мое сердце (ит.). Франческо Петрарка, «Канцоньере». (Здесь и далее примеч. авт.)
4
Кстати (фр.).
5
Л.Н. Толстой, «Война и мир».
6
Уильям Батлер Йейтс, «В сумерки». Пер. Григория Кружкова.
7
Психиатр (амер. сленг).
8
Свет небес, святая роза (лат.). Вигн цитирует стихотворение А.С. Пушкина «Жил на свете рыцарь бедный».
9
Сыновья Миля – согласно легендам, первое человеческое племя, заселившее Ирландию. Предположительно выходцы с Иберийского полуострова. Фамилия Салливан (ирл. Сулливон) означает «темноглазый». Поскольку у иберийцев действительно были темные глаза и волосы, притязания Марка на родство с сыновьями Миля кажутся небезосновательными.
