Ксения Медведевич - Мне отмщение
Назук прервал блеяние пожилого ашшарита новым ревом:
- Так где, во имя Ар-Рахмана, нам найти странноприимный дом в квартале ас-Судайбийа у Нового кладбища?!..
Старикан повалился наземь и заблеял в том смысле, что никакого квартала ас-Судайбийа... ну, вы поняли.
Назук спешился, поднял старика с земли и закинул его за ворота, из которых его выпихнули сердобольные родственники, видно, решив, что старикан уже отжил свое и умирать ему будет не больно. И заревел:
- Еще правоверные есть?! Я спрашиваю, еще правоверные есть в этом проклятом Всевышним городе?!..
На страшный голос из других ворот высунулась харя и сообщила, что правоверные в Хире есть, а дураков умирать нету, и что желающие повстречаться с халифскими гвардейцами и ихней страшной зверюгой могут идти в ас-Судайбийа у Старого кладбища и не тревожить правоверных своими воплями, если уж им так не терпится оставить сей мир и переселиться к гуриям рая как те шахиды, которых та зверюга... ну, вы поняли.
И уже на месте каид Марваз объяснил, что после того, как в яму на Старом кладбище сложили все части тел разбойников, Старое кладбище стали называть в городе Новым, а Новое кладбище - Старым, а жители Хиры с тех пор исправно снабжают постояльцев этого дома овцами и даже цыплятами, ибо складированные на то ли Новом, то ли Старом кладбище разбойники, будучи еще в целом виде, не давали городу житья. И только жители квартала ар-Ракик, что у то ли Нового, то ли Старого кладбища, зло шипят навроде той недовольной хари в воротах, ибо разбойные бану куф пригоняли тамошним торговцам множество похищенных и незаконно обращенных в продажные людей.
Страшная зверюга заседала аккурат на террасе и нехотя кусала мясо с бараньей лопатки. "Меня сейчас порвет, как хомяка, но остановиться не могу", жаловался Тарик, ибо это был, конечно же, он. Рядом с нерегилем обретался тот самый котообразный джинн, который отнюдь не жаловался на переедание, а купал усатую морду в миске козьего молока.
Каид Марваз доложил Абу аль-Хайру, что джинна нерегиль выманил волшебной дудочкой из зеркала. Так, мол, и так - приказал принести большое зеркало, правда, когда он, Марваз, пошел за зеркалом, оттуда по ходу дела вывалилось еще двое сумеречников лысого мелкого вида...
К тому моменту, когда Абу аль-Хайр сумел разобраться в истории, где хороводились айютайцы в желтых рясах, частично целые бедуины, зеркало величиной с арбуз и выходящие из зеркала на звук флейты джинны-коты, у него уже шла кругом голова.
Тарик с пониманием смотрел за тем, как на лице Абу аль-Хайра отражаются мысленные усилия. Самийа лежал на боку, переваривая съеденное.
В сухом остатке на террасе, как уже и было сказано, оставались лишь нерегиль, кот и каид Марваз. Зеркало унесли обратно в ханьский квартал, а лысые мелкие сумеречники в желтых рясах залезли туда обратно и ушли по своей зеркальной колдовской дороге то ли до, то ли после того, как металлический диск величиной с арбуз занял свое законное место в подвале опиумного притона.
Про то, зачем маленьким лысым сумеречникам приспичило вылезать из зеркала на свидание с нерегилем, Абу аль-Хайру рассказал джинн. То есть кот. То есть джинн.
- Я, конечно, слыхал про такую штуку, как зеркало Люнцуань, - степенно проговорил кот, обматывая передние лапы хвостом, - но - клянусь огнем Хварны! - полагал это россказнями и выдумками. Вам, людям, невдомек, но я бы на месте ханьцев держался подальше от вещи, обладающей собственным... эээ... разумом. К тому же это зеркало сделавшие его... ээээ... существа называли совершенно иначе, да, но лучше мы про это говорить не будем. Само зеркало стоит в Запретном городе ханьской столицы, в императорском дворце. Павильон, говорят, так и называется: Дворец совершенной мудрости девяти тысяч драконов. А дорогу оно открывает к любой другой зеркальной поверхности. Может раскрыться в пруд. А может, как сейчас, просто в большое зеркало. Я слышал, в Ауранне у зеркала Люнцуань - будем звать его так, возможно, оно уже привыкло - есть близнец, так это реликвия императорского дома, ага. Был бы здесь Митама, я б спросил, они наверняка знакомы...
Кто такой Митама, Абу аль-Хайр не знал, но его заверили, что скоро они познакомятся.
- Одним словом, зеркало Люнцуань отвечает на вопросы. Иногда. А иногда молчит. А еще оно может открыть дорогу к... мммм... искомому.
Нерегиль - он уже сидел, привалившись к стене, - с насмешливым изумлением поднял бровь.
- Прости, Полдореа, - вскочил и потерся о его колени щечкой кот. - Я пытаюсь объяснить, почему зеркало открыло Луанг Наю дорогу к тебе.
- Так почему, о дитя огня? - тихо и очень серьезно спросил старый мулла.
Надо сказать, что Абд-ар-Рафи ибн Салах хмурился и озабоченно поглядывал с самого мига, как увидел нерегиля. Дергал себя за бороду, перебирал седые некрашеные пряди.
- Ну, - покосился джинн на Тарика, - потому что Полдореа, похоже, может им помочь в деле со статуей.
- Какая еще статуя, да заберут ее тысяча, нет, десять тысяч шайтанов!!! - заорал, окончательно потеряв терпение, Абу аль-Хайр.
Ибо, согласитесь, если в рассказе после лысых мелких сумеречников, зеркала, незнакомого Митамы, разбойников и переименованных кладбищ появляется еще и какая-то статуя - это слишком.
- Очень хорошее пожелание, - тонко улыбнулся нерегиль, не отрывая взгляда от ярко-малинового неба над кладбищенским холмом.
- Что за статуя? - мрачно переспросил Абу аль-Хайр.
Джинн снова покосился на нерегиля и пожал худыми лопатками под короткой черной шерстью. И вдруг свирепо оскалился:
- Вам, людям, невдомек, но у нас тут большая новость. Допрыгалась, допрыгалась Третья Сестричка. Я бы даже сказал - доигралась.
- А я бы сказал - допилась жертвенной крови, - тихо поддержал кота нерегиль.
В глазах Тарика полыхнуло так ярко, что Абу аль-Хайр не поручился бы, что дело только в отблесках заката - и решил молча послушать.
- Видите ли, господа, как оно обстоит, дело-то, - вальяжно привалился на бок котяра. - Невозможно безнаказанно с адом водиться, да-ссс... Невозможно-сс... Сила - она ведь даже у Богини не бесконечна и прибывать должна, да-сс...
- Ближе к делу, Имру, - спокойно сказал нерегиль.
- Ну так вот, - кот перевернулся на спину, задрал вверх переднюю лапу и бодро должил: - Третья Сестричка истощила свою Силу до такой степени, что ей понадобилось тело. Тело из материи. Богине пришлось срочно воплощаться! Представляете?
И джинн осклабился в такой злорадной ухмылке, что казалось - белые зубы плывут в воздухе отдельно от горящих глаз и встопорщенной усами морды.
