Вад Капустин - Орки плачут ночью
-Да полная чушь! И Кьяра тому отличный пример. Посмотри только на известный тебе Руян: выходцы из архаичной Арконы отлично вписались в демократическое общество кантонов Светлолесья и процветают. А Лангедок! Здесь, на Кьяре есть Лангедол, куда мы переместили альбигойцев Прованса. Дивное местечко, райский уголок. Во время второй проклятой войны туда пытались прорваться фанатики Светлолесья. Тогда на защиту еретиков-людей встали эльфы, вообще-то совершенно равнодушные к вопросам религии, но привыкшие защищать своих. И что? – он торжествующе посмотрел на совершенно потерявшего нить рассуждений Севку. – Армия братьев Лонгов, при поддержке перевертышей, не только вымела фанатиков из Лангедола, но и спасла от нашествия Авалон. С тех пор люди, оборотни и эльфы живут там в таком дружном соседстве, какое человечеству и не снилось. А какое там вино! – без особой логики восторженно добавил он. – А ты говоришь – рациональное зерно! – Ник торжествующе посмотрел на собеседника.
Однако Мясоедов уже окончательно отвлекся. Его внимание привлекло необычное явление. За спиной Никиты мелькнула женская фигурка, потом девушка подошла поближе и встала за спиной патрульного, внимательно прислушиваясь. Приняв незнакомку за подружку Никиты, полуорк следил за ее маневрами без особого беспокойства.
Худощавая блондинка, с выразительным хищным лицом – грубоватым по Севкиному вкусу – но достаточно привлекательная, стройная и гибкая, по-дружески улыбнулась Мясоедову. Потом, еще до того, как он успел среагировать, девушка вытащила из наплечного чехла знакомую серую трубку парализатора, вспыхнул синий луч, и Сыромятин, прервавшись на полуслове, рухнул на пол. Склонившись над парнем, блондинка удовлетворенно хмыкнула.
-Вырубился! Часа на полтора избавились, – сообщила она Севке. – Пойдем!
-Куда? – растерянно спросил Мясоедов, оглядываясь. Но незнакомка, не слушая, устремилась вперед. Севка неохотно последовал за ней.
Белое внутреннее пространство звездолетки вытянулась, превращаясь в изогнутый коридор, а девушка, внезапно остановившись, зашарила руками по стене в поисках невидимой кнопки.
-А ты крутой! – одобрительно сказала она Мясоедову, продолжая поиски.
-Ага, – неопределенно ответил парень. После руянского «побоища» у него выработался иммунитет к фальшивым комплиментам.
-Нет, правда, – хищная блондинка, похоже, говорила вполне искренне. – Без году неделя на Кьяре, а такого наворотил!
-Что именно? О чем это ты? – насторожился Севка. Потом демонстративно, с намеком, представился: – Между прочим, меня зовут Всеволод.
-Ксения! – девица с легким смешком хлопнула раскрытой ладонью по протянутой руке Севки, на мгновение оторвавшись от загадочных поисков. – Что именно, спрашиваешь? Да всё! – И она со смаком начала перечислять, ввергая Мясоедова в настоящий ступор:
-Спас от заслуженного уничтожения племя кровожадных тварей, убийц и людоедов и стал их вожаком, это раз. Вернул на Кьяру магию и стравил в драке сильнейших магов, это два. Разбил наголову эльфов лесного клана и фактически развязал эльфийскую войну, три. И, в довершение всего, ухитрился соблазнить самую завидную невесту континента, наследницу доброй половины богатейших земель этого мира. Молодец! – одобрительно подытожила блондинка.
И Севка с отвращением признал, что его совершенно непреднамеренные действия можно, безусловно, объяснить и так. Во всяком случае, Ксения в его мотивах ничуть не сомневалась.
Она, наконец, нащупала вожделенные кнопки и начала в каком-то сложном порядке шлепать руками по стене.
-Стираю запись, – объяснила девушка. – Приходится с этим считаться. Теперь ты принадлежишь только нам.
На стене замелькали, исчезая, картинки, и озадаченный Севка увидел свою встречу с Сыромятиным, разговор в белой комнате, появление Ксении.
Девчонка заметает следы, – сообразил он. Видимо и в ГСС есть законы, которые нельзя нарушать.
-А что будет, если заметят нарушение? – как бы между прочим поинтересовался он.
-Сюда явится инспектор КС, и всем нам не поздоровится, – блондинка очаровательно улыбнулась, сверкнув белоснежными, слишком острыми зубами. – Но ты не беспокойся. Продолжай в том же духе, и служба стабильности во всем тебя поддержит. Ты получишь то, что захочешь: абсолютную власть в Авалоне, потом в Зиртане. Всё здесь будет твоим. А мальчишку сирфа сможешь оставить при себе в дружках. Красавчик, да? – Ксения игриво подмигнула. Севка молча проглотил гнусный намек.
Ему предлагалось самое отвратительное из того, что он мог себе вообразить, но Мясоедов не спешил становиться в позу оскорбленной невинности. Ему еще нужно было получить ответ на один вопрос.
-А как же магия? – неужели Миклош не имел к дару никакого отношения? И, значит, все же Великий отец – это…
По всей видимости, дело обстояло именно так. Дарвинистка не заподозрила подвоха в простом вопросе и сразу же повелась на его уловку.
-Отличный ход. Да, кстати, – с деланым безразличием поинтересовалась она, снова начиная шарить по стене в поисках какого-то тайника. – Как тебе удалось одолеть безмагию? Сначала никто из наших не мог в это поверить, да и теперь все просто теряются в догадках.
-Так значит, это не дар Миклоша, – пробормотал Севка больше для себя, но был услышан. Девушка ответила новым хищным смешком:
-Если бы Миклош мог делать такие подарки, мы давно бы разобрались с кучкой мягкотелых тупиц, собирающих по всей галактике вымирающих ублюдков истории. Держись нас, и Кьяра будет твоей.
-Да, – согласился Севка. – Только вот ненадолго. Но я, пожалуй, обойдусь и без вас, – слова девушки развеяли последние сомнения. В конце концов, он, так же как и Никита, принадлежал к тем самым ублюдкам истории.
Не дожидаясь реакции на свои слова, Мясоедов шагнул вперед. Его пальцы легко, почти нежно коснулись шеи блондинки, и, нажав на невидимую точку, на некоторое время вывели ее из игры.
Осторожно уложив девушку на пол, Севка рванулся назад по белому коридору в поисках Сыромятина. Однако коридор, вначале казавшийся совершенно прямым, внезапно начал ветвиться, разделяясь на какие-то тупики и повороты. И Мясоедов прибег к испытанному средству. Он вытянул вперед правую руку и вслух приказал: – Веди!
Несколько минут спустя он оказался в знакомом кабинете. Никита по-прежнему лежал на полу. Сначала у Севки мелькнула глупая мысль – пользуясь случаем, вылить на голову патрульному бутылку тоника, в отместку. Потом, усмехнувшись собственной мелочности, он направил на Никиту правую руку и громко сказал: – Очнись! Сыромятин пришел в себя почти мгновенно.
